Даниэль Гуревич - Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме
Таким образом, увидеть подлинные образы женщин стоит немалого труда. Многие надписи, где идет о них речь, сделаны уже посмертно и сочинены на самом деле их отцами, мужьями и сыновьями. Даже их внешний облик продиктован обязанностями перед обществом и семейством, а занимались они тем, что оставляли на их долю мужчины. Чтобы выразить себя, им оставались только прошения, акты благотворительности и краткие граффити. Не будем их переоценивать, но и пренебрегать ими не будем. Раз римские женщины так редко брали слово, мы просто констатируем этот исторический факт — он не станет полемическим аргументом в сегодняшних спорах.
Благодарим всех, чьи исследования, ободрение и критика помогли созданию этой книги. Особо упомянем наших коллег и друзей Альбера Демана, Сеголену Демужен, Югетту Джонс, Монику Донден-Пейр, Арно Кнепена, Алена Мартена, Жака-Анри Мишеля, Катрин Салль, Эмили Хемелрейк, Джона Шайда и Сесиль Эверс, а также наших студентов и студенток Валерию Анзиа, Салиму Барри, Доминику Беккерс, Женевьеву Буржуа, Од Бюзин, Филиппа Вандерлиндена, Седрика Ван Келеффа, Жилля Греса, Лорана Девольде, Алину Деро, Режиса Дефюрно, Федру Клуне, Марилен Полэр, Фредерика Пюиссана, Янника Роллана и Лоране Тотлен.
Глава первая
ЖЕНЩИНА В РИМСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Попытка написать историю женщин в Риме похожа на азартную игру: тут все неясно. Да и вообще вся античная история — и женская, и мужская — покоится только на комплексе относительно связных, относительно доказательных сведений; в ней можно выделить мало достоверного, не считая, пожалуй, дат кое-каких крупных сражений, а они-то нам как раз и неинтересны. Это сразу делает наше положение неудобным, как бы строго и тщательно ни вести исследование. К этой главной трудности добавляется еще одна: материалов о женщинах мало, и они разрозненны. Ведь все письменные источники, кроме каких-то крох, созданы мужчинами. Наконец, встает проблема географических и хронологических рамок. Немыслимо описать жизнь женщин на протяжении всех двенадцати столетий от легендарного основания Рима Ромулом до свержения Ромула Августула: мир, менталитет, общество и само государство — представления о нем и его функционирование — слишком сильно менялись, чтобы их можно было охватить одним взглядом. С другой стороны, Империя в пору расцвета захватила такое пространство, что нечего и надеяться обозреть все Средиземноморье от Ближнего Востока и Египта до Геркулесовых столпов или западные провинции от границ африканской пустыни до Шотландии, Рейна и Дуная; невозможно дать портрет женщин каждого из этих так или иначе романизированных регионов. Поэтому в начале предлагаемой книги следует оговорить, какова была наша методология, а также описать естественную и социальную среду, в которой жили римские женщины.
Как их называли
Для обозначения статуса римских женщин использовался целый спектр терминов. Конечно, их употребление со временем менялось, имело стилистические и местные варианты, но все же можно составить их словарик в порядке латинского алфавита.
Amita — тетка по отцу. Anus (просторечное) — старуха, бабка. Avia — бабушка (с любой стороны). Coniunx — разделяющая брачное бремя; это слово, часто встречающееся в эпиграфических источниках, обычно (но не обязательно) обозначает вольноотпущенницу, с которой не заключен брак по всем правилам. Domina (от domus — родовой дом) — хозяйка дома, но также и любовница. Femina — самка любого животного; у людей это слово обозначает известную степень уважения к порядочной женщине (honesta femina и т. п.). Filia — дочь, существительное женского рода от filius — ребенок, воспитанный в семье; форму женского рода от мужского отличает особый дательно-отложительный падеж множественного числа: filiabus. Filiastra — падчерица или незаконная дочь. Infans — младенец, не умеющий говорить, без различия пола. Mater — женщина, вышедшая замуж, чтобы иметь детей; сложное слово materfamilias или производное matrona обозначают ее социальный статус, даже если она не родная мать детей в семье; ласковое уменьшительное matercula — мамочка. Matertera (вторая мать) — тетка по матери. Mulier — женщина; часто в сочетании с бранным эпитетом или бранное само по себе (еще хуже производное muliercula); может также быть парным к maritus (муж) или, в биологическом смысле, к vir (мужчина). Noverca — мачеха, вторая жена вдовца (от novus — новый). Privigna — падчерица (рожденная не там, где другие дети). Puella (женский род от puer) — девочка, вышедшая из младенчества (infantia) и не вступившая в отрочество (adolescentia) или же до наступления юности (iuventus); девка. Sobrina — кузина со стороны матери или вообще двоюродная сестра. Socrus — первоначально свекровь, затем также и теща. Одного корня с soror — родственница по женской линии, преимущественно сестра. Virgo — девушка, не знавшая мужчины. Vitrix — мачеха (во избежание неприятного и неприличного noverca), от vitricus — муж женщины, имеющей детей от другого брака. Uxor — законная супруга, взятая, чтобы иметь детей, так что тесть сможет именоваться дедом{19}; по одной из предложенных этимологий, она, так сказать, «импортируется» в новую семью, «наращивает» ее (другая возможная этимология), становясь матерью и кормилицей (mater) ребенка.
Богатство этого словаря показывает, сколь различные роли играла женщина в жизни римского общества.
Источники молчат
Истории женщин в античности не писали — есть разве что несколько женоненавистнических текстов вроде стихов Симонида или VI сатиры Ювенала. Вот отчего мы, историки, вынуждены обращаться к самым разнообразным источникам: произведениям искусства, надгробиям, похвальным и храмовым надписям, ремесленным клеймам, предвыборным призывам, правовым документам, монетам, речам, письмам, биографиям, сатирам, историческим трактатам. Богатство источников заманчиво, но и обманчиво. Что, собственно, там можно найти о женщинах?
В исторической литературе как таковой мы почти не находим сведений, кроме чисто фактических, да женщины редко и принимали участие в событиях такого рода, какие интересовали историков. Выделяются некоторые фигуры — такие, как Корнелия и Гортензия, Фульвия и Октавия, да еще императрицы, — но история всегда говорит лишь об исключительных событиях и личностях, за которыми мы попытаемся рассмотреть контрастный фон — повседневный быт. А ведь изучение придворных интриг, которыми так увлекался Светоний, — не лучший способ узнать о множестве женщин, нимало не допущенных к тайнам власть имущих. Да и во дворце до настоящей жизни императорских родственниц не так легко докопаться: от них требовалось множество условностей, принятых форм и приличий, отступление от которых жестоко наказывалось. Вспомним хотя бы обеих Юлий.
Поэты говорят о любви, а следовательно, о женщинах. Но в их стихах больше вымысла, чем реальности, образы обычно смутны или выдуманны. Кто такая Коринна? Кем были Перилла и Лесбия? Так что и здесь нельзя собрать много пригодных к употреблению фактов.
Довольно информативным источником является, конечно, переписка. Письма Цицерона, Плиния Младшего, Фронтона, как ничто другое, дают нам возможность увидеть личную жизнь римлян и римлянок их времени. Но даже и в этих письмах (отредактированных и подчищенных для публикации) трудно сказать, каково соотношение действительно пережитых и афишируемых чувств, действительно выношенных и прокламируемых идеалов.
Юридические тексты, бесспорно, всего объективнее, но говорят лишь о тяжбах и спорах, за которыми нелегко разглядеть обычную практику. Они разбирают брачные контракты, завещания и бракоразводные дела, всегда конфликтные — не удел повседневной нормальной жизни.
Кроме того, с точки зрения социологии все эти источники касаются быта верхних социальных слоев, а значит, дают неполное, пристрастное, идеологизированное, стереотипное представление о реальности в целом.
Так существуют ли источники, позволяющие современному историку дать подлинную картину, воссоздать статистику? Об архивных материалах приходится только мечтать. За исключением нескольких архивов, избежавших гибели благодаря каким-то особым обстоятельствам (например, в Помпеях, британской Виндоланде, в Египте), документы этого типа не сохранились. Папирусы и надписи{20} дают большой объем чрезвычайно интересных сведений, но и ставят особые проблемы. Важнее всего — подчеркнем это, — что данные документы иногда писались самими женщинами. Во всех остальных источниках до нас дошла лишь информация, исходящая от мужчин: даже суждения, которые кажутся женскими или приписаны женщинам, всего лишь вложены мужчинами в их уста. Но письма, контракты, расписки на папирусе и восковых табличках нередко писаны женской рукой или выводят на сцену реально существовавших женщин из самых разных слоев общества. Религиозные посвящения, публичные восхваления, клейма на кирпиче и свинце, граффити позволяют нам прямо прикоснуться к фактам и подлинным чувствам. Но трудность в том, что сведения, содержащиеся в этих документах, носят фрагментарный характер: требуется упорядочить и выявить огромную массу взаимодополняющих элементов. Трудность и в том, что некоторые памятники, вполне возможно, дают нам уже препарированную действительность. Что такое посмертная похвала, даже самая краткая: фикция или чувство, выражает ли она то, что принято выражать в таких случаях, или неподдельную скорбь? Точно так же одни похвальные надписи на цоколях статуй искренне восхваляют достоинства щедрой благодетельницы, а другие лишь воспроизводят стандартные образцы обязательной благодарности.
