Александр Тюменев - Евреи в древности и в Средние века
излишков домашнего хозяйства, нисколько не изменяющего, благодаря этому, как видно из всего остального контекста, своего
характера, остающегося по преимуществу натуральным и удовлетворяющего собственными средствами всем необходимым
потребностям. Не лишним будет при этом отметить, что в дан32 Буль. С. 57; ср. Исход 14, 5; Судей 16, 13; I Царств 2, 19; 8, 13; Иеремия 25, 10; Исаия 47, 2
33 Притчи Соломоновы 31,10-28.
17
ном случае имеется в виду хозяйство не рядового крестьяни-
на-бедняка, но человека состоятельного и принадлежащего к
высшим общественным кругам, сидящего у городских ворот со
старейшинами земли.
Земледелие в эпоху царств получило, таким образом, преобладающее и даже, в сущности, почти исключительное значение
в экономической жизни страны и в продолжение всего времени
самостоятельного существования еврейского народа составляло основу как народного благосостояния вообще, так равным
образом и каждой индивидуальной семьи в частности. В это
время, однако, много признаков свидетельствовало об его относительно еще очень недавнем распространении. Скотоводство
все еще играет очень заметную роль в преобладающем числе
частных хозяйств; как в частной, так и в общественной жизни
сохраняется ряд пережитков, уцелевших от номадной кочевой
эпохи; даже в позднейших законодательных памятниках, как
во Второзаконии, встречаются еще, как мы видели, следы таких
архаических учреждений, как институт родовой мести или родовой собственности на землю. Предания о странствованиях в
пустыне, равно как и предания о первых патриархах, ведущих
чисто пастушескую жизнь, еще свежи в памяти народа.
Наконец, о том, что земледелие получило преобладающее
значение окончательно только в описываемую эпоху или, в
крайнем случае, в эпоху, непосредственно ей предшествовавшую, свидетельствует далеко еще не завершившийся к этому
времени процесс перестройки общественных отношений, заключающийся в росте крупного землевладения и в развитии
имущественного и социального неравенства и имевший конечным своим последствием закабаление и закрепощение народных масс. Еще в период судей и даже во время первых царей
в известной мере соблюдалась равноправность всех членов
племени и народа между собою. Самые острые моменты процесс^ развития социального неравенства приходятся на восьмой
век, т.е. как раз наиболее цветущую пору так называемой эпохи царств. Ввиду того, однако, что нередко процесс нарождения земельной аристократии рассматривается как процесс роста частных богатств вообще и, как таковой, связывается с имевшим будто бы место в эту же эпоху расцветом внешней и внутренней торговли, нам придется рассматривать его также не здесь, но в связи с условиями торгового развития страны и с имеющимися данными относительно ее участия в международном
торговом общении.
18
ГЛАВА ВТОРАЯ
Условия торгового развития.
Вопрос о торговых сношениях
в царствование Соломона
Мы не населяем страны прибрежиой и
не питаем склонности ни к торговле, ни к
вызываемому ею общению с другими народами. Наши города отстоят далеко от
моря, и так как мы наделены хорошей землей, то ее возделываем.
Иосиф Флавий
Развитие внешних торговых сношений народа может совершаться двумя путями: либо опираясь на собственную промышленность, что предполагает относительно высокую ступень
экономического развития, либо на основе торгового посредничества между соседними пародами в случае благоприятствующего этому географического положения страны. Ни в том, ни в
другом отношении израильский народ не находился в благоприятных условиях. Исключительное преобладающее значение земледелия и натурально-хозяйственных отношений в экономической жизни страны при одновременно слабом развитии
собственной ремесленной промышленности исключало для израильского народа возможность первого пути. С другой стороны, и географические условия местности точно так же осуждали его па экономическую замкнутость и обособленность. Хотя
и указывают обычно, как на благоприятное условие для развития торговли израильского народа, на положение Палестины
между двумя крупнейшими культурными государствами древнего Востока, Египтом и областью Месопотамии, а также в ближайшем соседстве ее с богатой различными естественными
произведениями Аравией, следовательно, на важнейших путях
международной торговли того времени1, однако, как бы ни оценивать значение этих торговых путей, во всяком случае, именно местность, занятая евреями к западу от Иордана, равно как
и вся та территория, на которую распространялась власть их
царей даже в пору наибольшего ее распространения, находилась вне этих путей и вне сферы их влияния.
Главным узлом сухопутных торговых путей к югу от Палестины являлся город Села, позднейшая Петра (в 70 км от Мерт1 Каутский. Античный мир, иудейство и христианство. Пер. Н. Рязанова. СПб., 1909. С. 178 и след.
19
вого моря). Сюда привозились прежде всего продукты из счастливой Аравии, так же как из Эфиопии и прилегающих к этой
последней местностей. Другой караванный путь доставлял в
Петру продукты и изделия из Вавилонии и Индии, следуя от
Герры на берегу Персидского залива через Аравию. Сверх этих
двух путей, из Петры же торговые пути расходились еще в
трех направлениях: одна дорога вела к Египту с ответвлением
к Гереопольскому и Эланскому заливам Красного моря, вторая - в Газу с очень важным продолжением на север, наконец, третья - по восточным берегам Мертвого моря и Иордана2.
Таким же важнейшим узловым пунктом на севере, как Пет-
ра-Села на юге, являлся город Дамаск. Здесь сходились торговые пути, ведшие с юга и с запада: с юга - путь восточноиорданский, с запада - упомянутый уже путь из Газы и путь из
другого значительного приморского города Акко, после своего
соединения проходившие по долине Изрееля и пересекавшие
Иордан к югу от Геннисаретского озера. Отсюда же из Дамаска начиналась и главная торговая дорога по направлению к
Евфрату и к области Месопотамии3.
Сухопутные торговые пути, соединявшие важнейшие узловые торговые пункты к югу и северу от Палестины, Петру и
Дамаск, проходили частью восточнее, частью западнее долины
Иордана и прилегающей к ней занятой евреями местности, пересекая Иордан лишь вблизи северной границы израильского
царства. Оба царства, и южное иудейское еще в большей степени, нежели северное, находились, таким образом, совершенно
вне сферы влияния проходивших через Палестину и Ханаан
торговых путей4. Вот почему, хотя ханаанская торговля была
развита еще задолго до первого появления здесь евреев, еще в
эпоху так называемой тэлль-амариской переписки и даже ранее5, однако все выгоды этой торговли оставались совершенно
недоступными для местности, расположенной то течению Иор2 Herzfeld. Die Handelsgeschichtc der Juden des Alterthums.
Braunschweig, 1879. S. 22.
3 Herzfeld. S. 22-23; ср. также статью G.A.S. (Smth’a). Trade and Commerce. - Encyclopedia Byblica. Ed. II, ed. by Cheyne and Black.
Vol. IV. P. 5163-5166.
4 Буль. С. 7; ср. Lekman-Haupt. Israel. Seine Entwicklung in Rahmen der Weltgeschichte. 1911.
5 Буль. С. 60; Meyer. Geschichtc des alten Aegyptens. 1887. S. 200-210; Jeremius. Das Alte Testament im Lichte der alten Orients.
1906. S. 300. Насколько обогащались благодаря посреднической тор-
20
дана, в особенности к западу от этой реки, и Иерусалим, например, еще и в начале царской эпохи не имел никакого торгового
значения и не являлся исходным пунктом сколько-нибудь значительных торговых путей6.
То обстоятельство, что важнейшие торговые пути не проходили непосредственно через территорию иудейского и израильского царств, как можно было бы ожидать, судя по расположению ее на прямом пути из Египта и Аравии на север, но
миновали местности, заселенные израильским пародом, обходя
их с восточной или западной стороны, не являлось в свою очередь случайностью, но обусловливалось самым рельефом местности. Вся местность к западу от Иордана представляла вообще крайние неудобства для передвижения, благодаря чему
затруднялось даже внутреннее сообщение между отдельными
частями страны. Самое главное препятствие для развития здесь
торговых сношений заключалось «в существенно гористой природе страны, затруднявшей сношения, так как вьючные животные часто должны взбираться и спускаться по опасной горной
тропе»7. Этих-то трудностей пути и удавалось избегать, следуя
либо вдоль береговой полосы, либо вдоль возвышенной равнины на восток от Иордана.
Еще большее значение для развития внешней торговли, нежели прохождение сухопутных торговых путей через страну, имело бы обладание морским побережьем, но и этой выгодой
