Мартин Монестье - Смертная казнь. История и виды высшей меры наказания от начала времен до наших дней

Появившись задолго до христианства, казнь при помощи диких зверей просуществовала вплоть до V века нашей эры.

За эти семь веков данный тип казни пользовался то большей, то меньшей популярностью, менялась и процедура. Осужденных отдавали зверям на растерзание поодиночке или целыми группами, их связывали или оставляли свободными, но никогда не давали оружия. Со временем, чтобы продлить борьбу и агонию, их стали вооружать ножами. Некоторым удавалось убить зверя, иногда даже двух, но выйти из схватки победителем было невозможно. Отсрочка лишь подогревала интерес зрителей к казни. Постепенно смерть стала частью умело поставленного театрального действа, в котором выход на сцену животных и жертвы означал развязку. К примеру, человека наряжали Гераклом, давали ему дубину в руки и оставляли наедине с быком, который неизменно добивал его в последнем акте.

Историк Юбер Монтейе пишет, что в театральных пьесах, игравшихся профессиональными актерами, нередко участвовали приговоренные к казни женщины, которые по логике пьесы в финале «отдавались» животным, в частности медведям или ослам, символизирующих похотливость. Если соитие со зверем не убивало несчастных, их незаметно душили на сцене.

Сожалея о тех, кто умер в невыразимых муках, напомним и об участи животных. Их использовали не только как палачей, но и в боях против гладиаторов, в схватках с другими хищниками и на театрализованных охотах в Колизее.

Весь мир поставлял Риму хищников. Многие историки полагают, что животных, собранных для одной такой охоты, с лихвой хватило бы на все зоопарки Европы. Ролан Оге приводит несколько установленных цифр: во время игр в честь открытия Колизея было убито девять тысяч привезенных из Африки животных, а если верить Светонию, однажды в течение дня публике были показаны и сразу убиты пять тысяч диких зверей. Историк заключает: «Рим изменил фауну целого континента, тут нечему удивляться: на протяжении семи столетий с него вывозили всех четвероногих, подходивших для представлений в амфитеатрах».

Как пишет Артюр Манжен, азиатские и восточные деспоты часто делали исполнителями своей монаршей воли львов, пантер и тигров. Нередко животных, в частности тигров, возводили в ранг судей. Безоружного человека выводили к полудюжине судей-хищников. «Если он был виновен, эти честные, но голодные «судьи» приговаривали его и пожирали. Если они были сыты или обвиняемый не казался им аппетитным, они его не трогали, этот факт воспринимался как доказательство в пользу его невиновности, и обычно осужденного освобождали». Голландскому путешественнику Страворинусу в XVIII веке довелось присутствовать в Индии на одном из таких судилищ. Он рассказывает, что приговоренного бросили в яму к «судьям», ему повезло — он упал на спину самого крупного тигра. «Хищник был мощный, и человек уцепился за его загривок. Другие тигры были настроены отнюдь не дружелюбно, но не осмелились напасть на осужденного, благодаря счастливой случайности оседлавшего их собрата». Впрочем, несчастного вопреки традиции все равно убили стражники.

В той же Индии в 1812 году в провинции Бенгалия двух осужденных отдали тигру. Одного он загрыз сразу, а второму после двух часов ожесточенной борьбы удалось-таки убить «судью» тупым кинжалом. Повелитель не только помиловал храбреца, но и осыпал его почестями и подарками. Подобные «дуэли» просуществовали в некоторых частях Индии и Индокитая до середины XIX века: тигра почитали ангелом смерти, вершащим правосудие по воле богов.

Извращенные умы без устали искали все новые способы казней, не оставили они без внимания и некогда многочисленных хищных птиц. Не сам ли Зевс подал им пример, приковав титана Прометея, хранителя огня и создателя человеческой расы, к скале на Кавказе, где орел каждое утро клювом терзал его печень?

Растерзание птицами предусматривалось и в своде законов Ману, определявшем уклад первобытного индийского общества. Закопанные по плечи, а иногда по подбородок приговоренные не могли отогнать стервятников, которые нередко приступали к пиру, когда жертва была еще жива. Чаще всего такая участь ждала посаженных на кол и распятых, чьи страдания усугубляли «самые дерзкие хищники, которые вцеплялись им в головы и выклевывали глаза острыми, как кинжалы, клювами», — пишет Жанин Обуайе в книге «Повседневная жизнь Индии до VII века». На самом деле все казнимые, еще живые или уже мертвые, подвергались нападениям птиц: грифов, коршунов и прочих стервятников на Востоке, ворон и воронов в Европе. Вспомним описания тысяч ворон, кружащих в небе над Монфоконом с обагренными кровью клювами. Убивая сородичей, человек использовал все виды животных, в том числе рептилий, ящеров, грызунов и даже насекомых.

Жрецов Омона из Напаты (сегодня это территория Эфиопии) по приказу фараона Эргамена бросили крокодилам. Викинга Рагнара Лодброга замуровали заживо в бочке со змеями. Во Франции, Голландии и Англии весьма распространенная пытка состояла в том, что на голый живот приговоренного ставили перевернутый котел или клетку и запускали туда крыс, ласк или сонь. На котле или в клетке разводили огонь, животные впадали в панику и, чтобы спастись, прогрызали живот жертвы, залезая в его внутренности. Именно так были казнены десятки католиков в голландском городе Хорн.

В Центральной и Латинской Америке, а также в некоторых районах Африки самой ужасной была казнь, когда человека отдавали на съедение мелким перепончатокрылым, более известным как муравьи. Миллионы муравьев сжирали все на своем пути и за двое суток запросто расправлялись с целой лошадью, оставляя от нее голый остов. В середине XVIII века «муравьиная казнь» существовала в Марокко, Уругвае, Гвинее, а на землях индейцев Аризоны — вплоть до XIX века. В то же время французские анархисты, заключенные колоний на островах Спасения, умирали такой же медленной смертью. В июне 1893 года газета «Эклер» публиковала отрывки одного тайно отправленного с каторги письма: «Вы увидите — это невероятно, но вы увидите человека, привязанного к дереву, у подножия которого расположен муравейник. Охранники обмазывают его ноги сахарным сиропом, чтобы привлечь муравьев-маниоков с острыми и мощными усиками…»

Растерзание человека собакой. Гравюра. XIX в. Частн. кол.

Не были забыты и летающие насекомые. За 1500 лет до Рождества Христова хетты отдавали потрошителей ульев на растерзание пчелам. Восемнадцать веков спустя в Риме император Юлиан Отступник возобновил эту практику с осами.

Может, хотя бы рыбы избежали развращенного воображения законников и истязателей? Как бы не так! Для казней, конечно, использовали пираний и акул, но главным образом мурен-угрей, достигающих двух метров в длину. У этих прожорливых и беспощадных рыб мощные челюсти и острые зубы. Римляне выращивали их ради нежнейшего мяса. Диоклетиан, владевший несколькими аквариумами, часто кормил своих рыб человечиной. Он подражал в этом Ведию Поллиону, римскому гастроному, знаменитому своей жестокостью к рабам, который двумя веками раньше наказывал так за малейшую провинность. Однажды, когда Август ужинал у него, Поллион сбросил в аквариум раба, разбившего чашу. Император возмутился и приказал разбить все стекло в доме и засыпать садки.

Перерезание горла

Юдифь и Олоферн. Фрагмент картины Караваджо. XVI в.

В названии этого вида казни заключена его суть. Оно не приводит к отделению головы от туловища, чем отличается от обезглавливания, но действует по тому же принципу: смерть наступает в результате удушья, кровотечения и мозговой анемии, вызываемой рассечением сонных артерий и трахеи.

Перерезание горла мечом, широко практиковавшееся римлянами, часто называют «римским правосудием». Однако данный вид казни никогда не был основным и даже не фигурировал в римском уголовном кодексе. Чаще всего этот метод применялся для скорой внесудебной расправы, за одним лишь исключением: официально к нему прибегали только на аренах во время гладиаторских боев.

Смерть Ифигении. Картина Джованни-Батиста Крозато. XVIII в. Частн. кол. D.R.

Когда один из участников боя получал серьезную рану и падал на арену, он поднимал руку и показывал зрителям безымянный палец левой руки, признавая тем самым свое поражение, но призывая к милосердию. Победитель поворачивался к императору, и тот, выслушав мнение зрителей, либо миловал побежденного, либо приказывал перерезать ему горло. Опущенный вниз большой палец означал смерть. Поднятая рука означала помилование. Если выносился смертельный вердикт, император или арбитр кричал: «Jugula!» (Перережь горло!)