КОБ - Психологический аспект истории и перспектив нынешней глобальной цивилизации

А что касается злоупотреблений властью в Российской империи, то глупо было бы их отрицать в том числе и по отношению к населению Грузии. Но ни в одной из этнически самобытных областей империи оно не могло сравниться со злоупотреблениями “элиты” по отношению к коренному так называемому «этнически-русскому» населению — великороссам, белорусам, украинцам.

49

 Хотя многие национальные “элиты” могут по этому вопросу иметь иное мнение, но сиюминутные во многом паразитические интересы “элит” во многом не совпадают с Божиим Промыслом и стратегическими интересами развития терпящих их власть народов, чему пример политика грузинской застойно-советской “элиты” (во главе с «батоном» Э.А.Шеварднадзе) и нынешних «батонов», оказавшихся во главе “независимой” Грузии («ба­тоно» по-грузински — господин, а «bвton» в прямом значении этого французского слова — «палка, палочка; посох; жезл; брусок», т.е. это не только мягкотелая «пышка», а разновидность «дуби­ны», какое слово тоже имеет два значения — прямое и переносное, относимое к интеллектуальным способностям). Так, что пока Грузия под властью «бато­нов» — её простонародью жить будет тяжко… Из этих тягот, которых вполне можно было избежать, и произтекает самобытное стремление негрузинских народов Абхазии и Южной Осетии, оказавшихся под властью грузинских «батонов», вернуться в Россию. В связи с Абхазией есть и один чисто юридический вопрос к ныне правящим в Грузии «батонам»: Если Абхазия и Грузия оказались в составе России, будучи перед этим самостоятельными государствами, то почему из СССР Абхазия должна выходить как неотъемлемая часть якобы единой Грузии в соответствии с амбициями грузинских «батонов» и вопреки воле простонародья самой Абхазии, в которой большинство населения имеет российское гражданство? И если уж грузинские «батоны» так настаивают на правомочности своего выхода из состава якобы угнетавшего их СССР, то почему они же отказывают в праве аналогичного выхода из состава Грузии населению Южной Осетии, большинство которого желает жить не под безтолково гнетущей их властью грузинских «батонов», а в одном государстве с остальными осетинами?

50

 Однако при всех злоупотреблениях власти в России ни один народ не исчез, подобно тому, как исчезли прусы, многие славянские и индейские племена, оказавшиеся под властью библейски цивилизованных европейцев. Более того, культура “порабощённых” Россией народов развивалась, сохранив свою самобытность, а их представители внесли свой вклад в общероссийскую культуру. Так что угнетение “угнетению” — рознь.

51

 «Передовые» страны Запада — лидируют в статистике самоубийств казалось бы вполне благополучных людей и молодёжи. Это — статистически крайнее выражение самоубийственности образа жизни, предлагаемого библейским проектом.

52

 Этнонимы — названия и самоназвания народов.

53

 «Дцать» — древний эквивалент «десятка»: «два дцать» = «два десятка».

54

 То, что слово «Род» у славян в древности было и именем Всевышнего Бога — это особая тема.

55

 На то, что принадлежит роду, указывает слово однокоренное со словом «народ» слово «порода», обозначающая именно совокупность качеств, свойственную представителям того или иного рода.

56

 В этом многие из них смогли убедиться после того, как в паспортах граждан России “демократизаторы” ликвидировали графу «Нацио­наль­ность». В результате многие так называемые «этнические русские» лишились возможности ссылками на паспорт доказывать, что они не ЖИДЫ.

57

 Рус, Чех, Лях — приблизительно III в. н.э. по традиционной хронологии. В другом варианте звучания Лях — Лех. Жили-были Чех, Лех и Рус, братья-славяне. Отправился Чех на юг, Рус на восток, а Лех — на месте остался, поскольку в районе нынешней Познани Леху, повстречался белый орёл, который вил гнездо, что было возпринято им в качестве знамения. Память об этом орле выразилась впоследствии в гербе Польши.

58

 Отсюда древний этноним в форме отчества — «русичи».

59

 Так троцкизм как специфическое личностное и коллективно психическое явление прослеживается в истории задолго до того, как его марксистская ветвь получила название по псевдониму одного из наиболее ярких его представителей.

60

 Начало первой мировой войны ХХ века, войны антирусской прежде всего, именно в 1914 г. — символический ответ на годовщину разгрома Россией объединённой Наполеоном Европы и вступления русских войск в Париж 30 марта 1814 г.

61

 Об этом аспекте глобальной политики в отношении Руси в своей книге “Народная монархия” И.Л.Солоневич писал так:«Русскую “душу” никто не изучал по её конкретным поступкам, делам и деяниям. Её изучали “по образцам русской литературы”. Если из этой литературы отбросить такую — совершенную уж вопиющую ерунду — как горьковские “тараканьи странствования”, то остаётся всё-таки действительно великая русская литература — литература Пушкина, Достоевского, Тургенева, Чехова и: если уж хотите, то даже и Зощенко. Вопрос только: что именно отображали все они — от Пушкина до Зощенко? <…> Таким образом, в представлении иностранцев о России создалась довольно стройная картина. Она была основана документально — со ссылкой на русские же “авторитеты”. Она была выдержана логически: из этих ссылок были сделаны совершенно логические выводы. <…> Строится миф. Миф облекается в бумажные одеяния из цитат. Миф манит. Потом он сталкивается с реальностью — и от мифа остаются только клочки бумаги, густо пропитанные кровью.Настоящая реальность таинственной русской души — её доминанта — заключается в государственном инстинкте русского народа, или, что почти одно и то же, в инстинкте его общежития» (часть вторая “Дух народа”: “Кривое зеркало”).

—————

Что касается упомянутых И.Л.Солоневичем русских писателей, то в русской литературе нет «положительного героя», которому можно было бы подражать. Писатели показывали большей частью тупиковые пути личностного развития, на которые никому ступать не следует. Если же говорить о доминанте русской души, которую И.Л.Соло­невич охарактеризовал словами «государственный инстинкт русского народа, или, что почти одно и то же, инстинкт его общежития», — то это не инстинкт в биологическом смысле слова, а сознательно и безсознательное следование предопределению Божиему судьбы Руси, которое гораздо шире, нежели исторически преходящие особенности государственности как одной из составляющих культуры, поскольку предопределение судьбы включает в себя миссию глобального цивилизационного строительства по Правде Божией.В материалах КОБ о мифотворчестве и роли мифов в истории и политике см. аналитическую записку ВП СССР из серии «О текущем моменте» № 7 (43) 2005 г. “О механизме власти мифов над историко-политической реальностью”.

62

 В данном случае под городом понимается поселение, являющееся центром торговли и ремесёл, которые и являются основным източником пропитания и жизнеобустройства для большей части населения города. Сельскохозяйственная деятельность, рыбные и лесные промыслы, хотя и могут быть делом жизни некоторой части населения города, но всё же издревле не характеризуют городской жизненный уклад (как курьёз: ещё в первой половине ХХ века в городах России встречались исторически устоявшиеся названия улиц типа «Выгонная» — поскольку по ней скот горожан выгоняли на пастбище; «Луговая» — поскольку выходила на луг или по одну её сторону были дома, а по другую — луг).

63

 Природно-географический детерминизм — название класса социологических теорий, согласно которым природно-географические условия оказывают главное и решающее непосредственное воздействие на формирование культуры общества и психики его членов.

64

 Ещё 500 лет тому назад во времена великого стояния на Угре, Угра при впадении в Оку был шириной около 200 метров (сейчас от силы 20 — 30). Ока в этих же краях была шириной около 400 — 500 метров, а её старая пойма (заливаемая тогда во время весенних разливов) — сейчас заросла мелколесьем или застроена — достигала ширины 1,5 — 2 километров. В третьей четверти ХХ века только самые сильные весенние разливы выходили за пределы старого русла и «лизали» прибрежную часть старой поймы; в конце ХХ — начале ХXI века таких разливов не бывает, и кустарником и мелколесьем зарастает пойма XIX — середины ХХ веков. Т.е. сама природа России хранит следы своего прошлого, хотя многие этого не замечают, а замечая, — не понимают.