Андрей Богданов - Царевна Софья и Пётр. Драма Софии
И когда стрельцы увидели царевича Иоанна Алексеевича, почали говорить, что (это) не он и подставлена иная персона. На что царевна Софья Алексеевна начала их уговаривать, чтоб заподлинно верили, что (это) справедливо царевич Иоанн Алексеевич, брат их.
Потом стрельцы почали требовать, чтоб выдали им изменников, а именно бояр Артамона Матвеева и Нарышкиных, которые будто извели царя Фёдора Алексеевича. И по тех запросах тотчас из-за царя Петра Алексеевича с великим невежеством взяли Артамона Матвеева, и при их (царских) глазах кинули с крыльца Краснаго на копья. И потом пошли во все апартаменты искать Нарышкиных[354]. И одного Нарышкина, Ивана, тут же ухватили и убили, а Афанасия[355] Нарышкина нашли в церкви под престолом и взяв убили ж.
И когда оное невежество на Красном крыльце начали чинить, тогда боярин князь Михаил Юрьевич Долгорукий, который сидел судьёю в Стрелецком приказе, начал на них кричать и унимать и называл сарынью (бандой), не ведая того, что его имя было написано «убить» в росписи[356], которого тотчас ухватили и пред лицом царским убили.
Между исканием Нарышкина Афанасия встретили Фёдора Салтыкова, Михайлова сына[357], который был спальником и сроден был тому Нарышкину, и оного также, не распознав, убили.
И одна партия стрельцов тут на дворе осталась, а другая разделилась по домам боярским бить и грабить, а именно: пришед в дом князя Григория Ромодановского, который был партии царя Петра Алексеевича, его убили и дом разграбили.
Также двух докторов, Данила жида и другого[358], взяв в домах их, на площади убили за то, будто оные по научению Нарышкиных царя Фёдора Алексеевича уморили.
Также Ивана Языкова[359], который был первым министром царя Фёдора Алексеевича и партии был царя Петра Алексеевича, убили. И дома всех тех побитых пограбили, а тела побитых на площадь к Лобному месту вытащили, и за караулом несколько дней на том позорище содержали.
Но по убитии князя Михаила Долгорукого пришли к дом к отцу его князю Юрию Алексеевичу Долгорукому, который за старостию уже не ездил и лежал на постели, с которым они, стрельцы, под его командою служивали многие времена; которому пришед, объявили о смерти сына его и извинялися. И так было его оставили, но един из жильцов, побежав на крыльцо, им, стрельцам, сказал, что «де князь мой говорит, что де хотя щуку убили — но зубы остались». Тогда они, стрельцы, поворотились назад и его, князя Юрия Алексеевича, взяв с постели, убили и дом его разграбили.
И все сие убийство учинилось в первый день (15 мая).
И с того времени царевна Софья Алексеевна взяла правление государства с Иваном Милославским.
И на завтрие стрельцы были опять на дворце и требовали, что избрать царевича Иоанна Алексеевича на царство, понеже есть большой брат. Что тотчас по их требованию учинилось. И как патриарх, так и все бояре, и площадь, и народ целовали крест. И так двух государей на царство учинили. И потом во свое время, по шести неделях, короновали обще двух, по обыкновению[360].
В то ж время[361] возстали раскольцы, под протекциею стрельцов, противу патриарха Иоакима (так!) за крест и протчее[362]; которые приходили диспуты чинить на Красное крыльцо. Однако ж до убивства не дошло.
И понеже царевна Софья Алексеевна, учиня по своему желанию все чрез тот бунт, начала трудиться, дабы оный угасить и покой возставить, и на кого ни есть сие взвалить. Того ради посадила в Стрелецкий приказ князя Ивана Андреевича Хованскаго, который был генерал добрый, и с ними, стрельцами, служивал, и человек простой. К тому стрельцы пришли будто в послушание и называли его отцом; у которого был сын князь Андрей Иванович Хованской; о котором внушили интригами, затея(в), будто сын его хочет жениться силою на царевне Софья Алексеевне и сесть на царство[363].
И понеже царевна Софья Алексеевна, видя, что от стрельцов замешание продолжается, тогда учинила поход с обоими царями и всем двором к Троице в Сергиев монастырь. И по приходе туда тотчас по городам послали указы всему шляхетству с доместики (боевыми холопами) своими сбираться вооруженными в Троицкий монастырь, куды чрез малые дни собралось более 20000 войска.
И тогда ж она, царевна Софья Алексеевна, по своей особливой инклинации (наклонности) и амуру (любви), князя Василия Васильевича Голицына назначила дворовым воеводою войски командовать и учинила его первым министром и судьею Посольскаго приказу. Который вошел в ту милость чрез амурные интриги, и почал быть фаворитом и первым министром, и был своею персоною изрядной, и ума великого, и любим от всех.
И тогда Иван Милославской упал, и правления его более не было. Однако ж, по свойству своему царевне Софье Алексеевне, всегда содержен был в консидерации (состоятельности) по смерть свою.
И по собранию войск шляхетства в Троицком монастыре, послан указ к Москве по полкам стрелецким, что(б) бунтовщиков выдали, также и шефа их князя Хованскаго, и сами б пришли в послушание их величеств. А ежели не выдадут, то их величества укажут своим войскам идти к Москве и всех их посечь и разорить.
И по первому указу помянутые стрельцы в послушание пришли. И тотчас, выбрав от всякого полку лутчих людей, послали в Троицкой монастырь с повинною. И объявили, что первых заводчиков выдадут, также и князя Хованскаго.
И тогда ж послан был окольничий князь Михаил Лыков[364] для взятия князя Хованского. И оной (князь) был и с первыми заводчиками стрельцов привезен в село Воздвиженское, где их величества из Троицкого монастыря нарочно приехали для тех розысков и окончания того дела.
И по привозе князя Хованского и заводчиков бунту и по приходе выборных стрельцов ото всех полков начался розыск пред всеми бояры. И князь Иван Андреевич Хованской и сын его князь Андрей Иванович были привожены в застенок и с[365] очных ставок были уличены будто от стрельцов, а именно: будто он, князь Хованский, хотел сына своего, князя Андрея, женить на царевне Софье Алексеевне и воцариться, а фамилию царскую всю разослать[366].
И сей розыск более не продолжался, как несколько дней, понеже был спешен от царевны Софьи Алексеевны, дабы как наискорее Хованскому князю голову отсечь и сыну его, также и некоторым стрельцам, и тем бы окончать все интриги того бунту и закрыть дело се самое и Ивана Милославского[367].
Понеже тот бунт сделался с воли и по наущению ее, царевны Софьи Алексеевны, чрез помянутого Милославского и держальников его, Циклера и Петра Толстова, дабы чрез то могла она получить правление государства в минорите (наследии) в свои руки и не отдать царице Наталье Кирилловне, матери царя Петра Алексеевича[368], и Нарышкиным, и Артамону Матвееву. И по своему желанию до того дошла и правление государства в руки взяла.
И на третий день по привозе Хованского князя и стрельцов некоторых, тому князю Хованскому и сыну его безвинным головы отсечены, также и стрельцам некоторым, которые были заматаи (запутаны), а не самим заводчикам. Понеже оные были сохранены для того, что все чинили по приказу царевны Софьи Алексеевны[369].
И потом она, царевна Софья Алексеевна, учинила судей: в Расправной палате князя Никиту Ивановича Одоевского; в Посольской приказ — князя Василия Васильевича Голицына; в Разряде — дьяка думного Василия Семенова[370] — для того из знатных не посадила, чтобы подлежал к ней и князю Голицыну[371].
Также в Стрелецкий приказ дьяка ж думного Фёдора Щегловитаго. Также в Земской приказ — дьяка дамнаго И…[372]. В Поместной приказ — князя Ивана Троекурова и ему товарища своей же партии Богдана Палибина[373]. Во Дворец, после смерти дворецкого князя Василия Фёдоровича Одоевского, посадила окольничего Семена Толочанова[374].
В Большую казну — окольничаго Алексея Ржевскаго[375]. В Казанской дворец — кравчаго Бориса Алексеевича Голицына, который был всегда партии главным царя Петра Алексеевича, и его одного употребили в дело для потешения той партии.
В Разбойной приказ думнаго дворянина Викулу Извольскаго[376]. (В) Иноземской приказ и Пушкарской Венедикта Змеева[377] — а под ведением князя Василия Васильевича Голицына.
А в Судный Московской и Володимерской[378] кого — того не упоминаю. В Сибирской приказ — князя Ивана Борисовича Репнина[379]. В Каменный приказ думного дворянина Петра Лопухина[380].
В Конюшенной приказ ясельничим Кондырева, который был также партии царя Петра Алексеевича[381]. А другие все вышепомянутые были партии царевны Софьи Алексеевны.
