А. Саммерс - Дело Романовых, или Расстрел, которого не было

В 1921 году не поднимался вопрос об исчезновении трупов. Но в последующие пять лет продолжали появляться сомнения в расстреле, поскольку трупы царской семьи так и не были найдены. В 1926 году советские авторитетные специалисты почувствовали, что настало время сделать, наконец, какие-то выводы.

И Быков опубликовал свой рассказ еще раз, в книге, названной «Последние дни последнего царя». Книга подтверждает белогвардейскую версию убийства императорского семейства, и, казалось, объясняет отсутствие человеческих останков в районе шахты.

Быков писал: «… останки тел после того, как их сожгли, вывезли на значительное расстояние от шахты и закопали в болоте, в районе, где добровольцы и следователи не делали никаких раскопок. Там тела остались и теперь полностью сгнили». Автор объяснял, что это было сделано для того, чтобы белогвардейцы, не могли, найдя эти останки, превратить их в святые мощи.

Ни Быков, ни какой-либо другой советский источник, никогда не рассказывали о трупе царя, который нашли в лесу, или о суде над убийцами в Перми. В 1966 году молодежная газета «Комсомольская правда» пересказала версию Быкова. Современный учебник по истории для средней школы умалчивает о судьбе Романовых. Царь исчезает из рассказов, становится «невидимкой», после его отречения в 1917 году. В 1971 году мы запросили советское министерство иностранных дел о судьбе царской семьи.

После длительной переписки через советское посольство в Лондоне, нам были присланы выдержки из Советской исторической энциклопедии: «В июле 1918 года, в Екатеринбурге, когда Белая армия угрожала городу, областной Совет принял решение расстрелять царя Николая II, его семейство и слуг».

В 1974 году советский журнал «Звезда» поднял Екатеринбургский Совет до уровня героев, говоря, что они «решили проблему удаления Романовых с пути России, чтобы они не мешали ее будущему, проявив смелость и дерзость, находясь в кольце из неприятельских войск, окруживших Екатеринбург». Что касается трупов, они «рассеяли прах по ветру».

Это звучит, как выдержка из фантастического рассказа, который появился на Западе в 1935 году, когда американец, по имени Ричард Хайлибуртон, вернувшийся из России утверждал, что он разговаривал с Петром Ермаковым, который участвовал в операции по уничтожению трупов на поляне Четырех Братьев. Хайлибуртон рассказал, как он доехал до Екатеринбурга и обнаружил там больного Ермакова: «Ермаков лежал на сыром русском матрасе…Он говорил с трудом, из уголка рта текла струйка крови… Налитые кровью безумные глаза смотрели на меня». В трехчасовом разговоре, Ермаков выступил с признаниями, подобным этому: «Я направил свой маузер в царицу, только шесть футов разделяли меня от нее, я не мог промахнуться. Попал ей в рот. Через две секунды она умерла…».

Рассказывая об уничтожении трупов возле шахты, убийца хвастал: «Мы не оставили ни кучки пепла на земле… Я поместил банки с пеплом на грузовик и приказал шоферу отвезти их на гору… Я вытряхнул пепел, что бы развеять его по воздуху… так, что если кто-либо скажет, что он видел Романовых или даже трупы, расскажите ему об этом прахе».

Повторяем снова— это бессмыслица. Были, конечно, кучки золы на поляне, но и тут много вопросов. Этот рассказ, как и подобные ему, превращается в выдумку при более подробном рассмотрении. Ричард Хайлибуртон рассказал о разговоре с Ермаковым московскому корреспонденту «Ежедневных новостей» в Чикаго, Вильяму Стонеману. Мы разыскали Вильяма Стонемана в 1971 году, в Парижском бюро, и поинтересовались его мнением о Хайлибуртоне и его рассказе. «С моей точки зрения, — сообщал репортер, — он был наихудшим типом лгуна». Стонеман объяснил, что Хайлибуртона в его поездке по России сопровождал официальный русский переводчик, и они должны были снабжать московских руководителей уже обработанными «фактами».

Из собрания легенд об убийстве Романовых мы предлагаем еще один поучительный рассказ. Через двенадцать лет после Екатеринбургских событий появились мемуары Григория Беседовского, включавшие рассказ Петра Войкова о событиях в Доме Ипатьева, После войны Войков стал советским послом в Польше, а Беседовский был чиновником при этом посольстве.

Беседовский, позже перебежавший на Запад, рассказывал в своей книге, как на вечеринке в 1925 году Войков, пьяный, вспомнил о событиях в Доме Ипатьева. Рассказ его повторял версию, ставшую традиционной, за исключением того, что Войков признался в своем присутствии в расстрельной комнате в момент расстрела, о чем никогда не упоминалось ни в одном документе из материалов Соколова и никто не упоминал ранее.

Хотя вряд ли можно было ожидать какую-либо новую информацию или какие-либо новые детали от одного из участников рассматриваемых событий, на рассказ Беседовского часто ссылаются как на авторитетный; те, кто так делает, должны поближе познакомиться с публикациями мистера Беседовского.

После Второй мировой войны у него была репутация закоренелого обманщика, неустанного распространителя лживых историй. Одним из неудачных примеров из его собрания в области эксклюзивных мемуаров было «Мой дядя Иосиф Сталин», где Беседовский рассказал о своем общении с племянником Сталина, Буде Сванидзе. Сталин не имел такого племянника.

Обладая бессовестной способностью создавать фальшивые биографии, Беседовский оправдывался: «Я пишу книги для идиотов. Как вы думаете, читали бы на Западе мои книги, если бы я совмещал в них содержание и форму изложения?» В настоящее время, ученые считают, что его наиболее известные «раскрытия» были мошенничеством, а некоторые считают его агентом органов Советской системы безопасности. Соколов писал, что в реальной жизни комиссар Войков отличался театральными жестами, предназначенных для дамских взглядов.

Когда женщины спросили его о судьбе Романовых в Екатеринбурге, он ответил: «Мир никогда не узнает, что мы с ними сделали». Возможно, но только возможно, что он был прав.

В 1971 году лорд Маунтбэттен, человек, для которого царь был «дядюшка Ники» рассказал, почему семья приняла известия о смерти царской семьи как факт: «Нам сообщили, что это произошло, во всяком случае, мы этого ожидали, у нас не было оснований в этом сомневаться; доказательств могло и не быть, но в то время никто и не нуждался в них. Во что еще мы могли верить, как не в самое худшее, что история и подтвердила? Какая могла быть альтернатива?» Лорд Маунтбэттен, который прочитал французское издание книги Соколова, допускал, что если в ней не все является несомненным, она все-таки убедила его.

Мы показали, что все было гораздо хуже, чем недостаток материалов, позволяющих закончить следствие: эта изобличающая шифрованная телеграмма, свидетельства человека, который «видел трупы», свидетельства в Екатеринбурге и на поляне Четырех Братьев — все это была полная ложь. Дело Романовых слишком похоже на тайную операцию и попытку маскировки происшедшего в действительности.

Но что же, все-таки, произошло? Основным доказательством того, что царская семья была расстреляна в Екатеринбурге, было то, что никого из них с тех пор не видели живыми. Фактически за прошедшие годы произошел пересмотр альтернатив, существует реальный след, по которому, хоть и с трудом, но, все же можно идти.

Часть IV

САМОЗВАНЦЫ

ПРЕТЕНДЕНТЫ

Истина может привести в ад. Вся история мира показывает, что истина не может допускать альтернативы.

В этой истории много дерьма.

— Когда вы в последний раз видели царское семейство? — спросил генерал.

— Это было в прошлом году, в Ростове. Я проходил по Садовой, как вдруг я увидел царя, в его обычной одежде. Я едва узнал его. Он приветствовал меня; позже я встречал его несколько раз вместе с царицей и их детьми — ответил полковник.

Генерал — барон Врангель, командующий белогвардейскими войсками в Крыму.

Полковник — отставной офицер из императорской Военной академии.

Время — 1920 год, спустя два года после предполагаемой смерти семейства Романовых. А полковник рассказывает генералу Врангелю о том, что все семейство было полностью живо, и отметил, что царевич подрос. Генерал Врангель вполне справедливо посчитал полковника сумасшедшим.

Но рассказ полковника свидетельствовал о безумии не одного-единственного человека, а, скорее о безумии целой группы людей, появившемся в тот момент, когда мир узнал о расстреле царской семьи. Отсутствие трупов создало устойчивый миф, представлявший какую-то невероятную смесь из диетики, слухов, легенд и просто лжи.

Мотивы «обнаружения» живых Романовых сложные. Некоторые — просто хулиганство, в основе других лежат политические или коммерческие интересы, некоторые действительно вызваны психическим расстройством, но могли появиться и благодаря сохранившейся надежде.