Алексей Исаев - Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова
В марте наступательный порыв обеих сторон исчерпал себя. Суровая и снежная зима должна была рано или поздно закончиться. 24 марта началось таяние снега, а вместе с ним на фронт пришел период весенней распутицы. Март и апрель начиная с весны 1942 г. стали традиционным временем оперативной паузы, когда и вермахт, и Красная Армия восстанавливались после зимней кампании и вели интенсивную подготовку к летним наступлениям.
Итоги операции
Поставленные Ставкой ВГК перед войсками Юго–Западного и Южного фронтов задачи по выходу к Днепру и перехвату коммуникаций донбасской группировки противника в результате Барвенковско–Лозовской операции выполнены не были. Незавершенность операции была в значительной степени обусловлена медленным развитием прорыва и несвоевременным принятием мер к расширению его в сторону флангов. Это позволило противнику усилить свои группировки у основания прорыва в районах Балаклеи и Славянска и организовать здесь упорное сопротивление.
Противник, удерживая эти опорные пункты у основания прорыва, своими контратаками создал угрозу флангам и тылу ударных группировок Юго–Западного и Южного фронтов. В связи с этим пришлось отказаться от использования 9–й армии для развития операции в глубину и направить ее для ликвидации группировки противника в районе Славянска и Артемовска. Более того, для этой же цели была использована значительная часть сил 57–й армии и эшелон развития успеха в лице фронтовой кавалерийской группы. В сущности, наступающие стали заложниками поставленных на большую глубину задач. Более целесообразным представляется разделение операции на два этапа. В ходе первого этапа ударами по сходящимся направлениям на небольшую глубину окружаются опорные пункты противника в узлах коммуникаций. На втором этапе, опираясь на эти пункты, проводится наступление на большую глубину. Вместе с тем можно понять побудительные мотивы начала наступления сразу на большую глубину. Было очевидно, что противник будет демонтировать ростовскую группировку и восстанавливать за счет ее целостность фронта. Проведение локальных операций в начальной фазе наступления таило опасность столкновения с рокированным из Донбасса заслоном из подвижных соединений танковой армии Клейста.
В результате наступления на юго–западном направлении в январе — феврале 1942 г. образовался барвенковский выступ, который мог стать как плацдармом для нового крупномасштабного наступления, так и ловушкой для занявших его армий. Причем без политического ущерба (война шла на территории СССР) Красная Армия не могла эвакуировать этот вытянутый к Днепру плацдарм, несмотря на его очевидную уязвимость для фланговых ударов. Ситуацию ухудшало разделение довольно узкого выступа между двумя фронтами. Северная часть барвенковского выступа находилась в ведении Юго–Западного фронта, а южная — Южного фронта. Это требовало тонкой командной игры войск обоих фронтов. Как покажут дальнейшие события, организовать такую игру окажется очень сложным делом.
Как и другие наступления Красной Армии в зимней кампании 1941/42 г., Барвенковско–Лозовская операция осуществлялась с амбициозными планами, но не соответствующими им инструментами. Кавалерийские дивизии, хотя и не были устаревшим средством борьбы, все же значительно уступали по своим возможностям самостоятельным механизированным соединениям. Кроме того, все имевшиеся в распоряжении фронта кавалерийские корпуса были скомплектованы из так называемых «легких» (иногда называемых рейдовыми) кавалерийских дивизий. В восьми кавалерийских дивизиях Южного фронта (30, 38, 66, 35, 56, 58, 60 и 79–я) на 15 января 1942 г. насчитывали 21 013 бойцов и командиров, 20 240 лошадей, 296 орудий и минометов, 157 станковых и зенитных пулеметов, 13 315 винтовок.
Немецкое командование не имело в южном секторе фронта крупных резервов, и советское наступление было отражено в основном за счет перегруппировок внутри группы армий «Юг» с традиционным в таких случаях демонтажем ударной группировки на ростовском направлении. Одновременно отсутствие крупных резервов не позволило командованию группы армий «Юг» радикально решить проблему вклинившегося в оборону барвенковского выступа. Его срезание было произведено только в мае 1942 г. Когда советское командование попыталось воспроизвести идеи Барвенковско–Лозовской операции зимой 1943 г., контрудар свежими силами был произведен гораздо быстрее, что привело к поистине катастрофическим последствиям буквально в течение нескольких недель. В 1942 г. срезание вытянутого к Днепру барвенковского выступа произошло спустя несколько месяцев после его образования — в мае 1942 г.
Барвенковско–Лозовская операция подобно другим наступлениям зимы 1942 г. было богата трофеями. Советские войска захватили 658 орудий, 40 танков и бронемашин, 843 пулемета, 331 миномет, 6013 автомашин, 573 мотоцикла, 1095 велосипедов, 23 радиостанции, более 100 тыс. мин, около 80 тыс. снарядов, более миллиона патронов, свыше 23 тыс. ручных гранат, 430 вагонов с боеприпасами и военными грузами, 8 эшелонов с военно–хозяйственным имуществом, 24 склада с разными военными запасами, 2400 повозок, 2800 лошадей.
«Мы закатим немцам большую музыку…»
Наступление на Керченском полуострове (январь — апрель 1942 г.)
Последним из цепочки наступательных операций зимы 1942 г. было наступление высадившихся в Крыму в конце декабря 1941 г. войск. На этом направлении советские войска позже всего перешли от обороны к наступлению и, соответственно, позднее начали подготовку к активным действиям в рамках общего «наступления Шапошникова».
План наступательной операции по освобождению Крыма был доложен в Ставку ВГК командующим Кавказским фронтом Д. Т. Козловым 1 января 1942 г. Как и другие планы наступательных операций фронтов зимы 1942 г., это был амбициозный замысел с использованием новейших средств борьбы. Однако точно так же план страдал от отсутствия эффективного эшелона развития успеха. В его роли по плану Д. Т. Козлова должна была выступать импровизированная группа из танков и кавалерии. На нее возлагалась задача прорыва к Перекопу с целью закупорить выход из Крыма и отрезать войска 11–й армии Манштейна от снабжения:
«Мехгруппой в составе двух танковых бригад, одного танкового полка, одного мотострелкового полка, одной кавдивизии, усиленной АРГК, — ударом в направлении Владиславовка, Перекоп изолировать крымскую группировку противника от Северной Таврии, прочно занять Перекоп, Чонгар, поворотом на юг основных сил добиться полного окружения и уничтожения группировки противника» (Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 г….. С. 481).
Точно так же, как под Вязьмой, планировалась высадка воздушного десанта:
«Выброской парашютного десанта в район Перекопа отрезать пути отхода противника на север до подхода мехгруппы» (там же).
Высаженные в Крыму 51–ю и 44–ю армии план командующего Кавказским фронтом предполагал использовать для надежного отсечения немецких войск в районе Севастополя от Перекопа. Первая должна была «в составе четырех сд, двух стрелковых бригад, усиленная двумя ап АРГК, двумя инжбатами, одним понтонным батальоном, развивает наступление за мехгруппой. В дальнейшем переходит к обороне [района] Чонгар, Перекоп и не допускает подхода свежих сил [противника] в Крым». Вторая «в составе трех сд, усиленной одним ап АРГК, одним инжбатальоном, ударом в направлении Владиславовка, Симферополь не допустить отхода крымской группировки противника на север от Севастополя». 9–й стрелковый корпус должен был наступать вдоль побережья, а 47–я армия в составе двух стрелковых дивизий обеспечивала оборону побережья. Одновременно предполагалось заставить распылить силы противника по периметру Крымского полуострова высадкой морских десантов в Алушту, Евпаторию и Геническ.
Директивой Ставки ВГК №170005 от 2 января 1942 г. план был утвержден. Д. Т. Козлову предписывалось всемерно ускорить подготовку наступления и быстрее перебазировать на Керченский полуостров авиацию.
Позднее командующий 11–й армией Э. фон Манштейн упрекал советское командование в нерешительных действиях, которые якобы спасли его армию от разгрома:
«Если бы противник использовал выгоду создавшегося положения и быстро стал бы преследовать 46 пд от Керчи, а также ударил решительно вслед отходившим от Феодосии румынам, то создалась бы обстановка, безнадежная не только для этого вновь возникшего участка Восточного фронта 11 армии. […] Но противник не сумел использовать благоприятный момент. Либо командование противника не поняло своих преимуществ в этой обстановке, либо оно не решилось немедленно их использовать» (Манштейн Э. фон. Указ. соч., с. 247).
Однако почему–то Манштейн не высказывает такие же упреки самому себе в отношении подготовки и проведения штурма Севастополя в декабре 1941 г. Именно задержки в сосредоточении немецких войск вследствие погодных условий и плохого состояния дорог привели к позднему началу штурма города и его неуспеху в связи с началом высадки советских войск в Феодосии и Керчи. Те же причины вызвали задержку с началом реализации амбициозного плана с перехватом выхода из Крыма.
