Александр Островский - 1993. Расстрел «Белого дома»
«Мраморная стена у четырнадцатого подъезда, — отмечает А. Залесский, — сплошь заклеена листовками, ксерокопиями документов съезда, вырезками из оппозиционных газет, а также произведениями народного творчества — карикатурами и сатирическими стихотворениями, главный герой которых — Ельцин. Его изображают увенчанным шестиконечной звездой, с бутылкой водки и стаканом в руках. Постоянные спутники президента — сионисты, американские дядюшки и т. п. Крупными буквами — проклятия президенту, правительству, демократам. Тут же наклеены старые плакаты или газетные листы с изображениями Ленина и Сталина. Российские трехцветные флаги у подъезда заменены красными советскими». [Залесский А. Конец Дома Советов (воспоминания очевидца) // Наш современник. 2003. № 9. С. 211.]
«Читая эти настенные надписи, — пишет А. Залесский — представляешь себе мутные волны с желтоватой пеной, плещущиеся где-то внизу о борт огромного корабля. Корабль российских законов, олицетворяемый Домом Советов! Как хотелось бы, чтобы волны классовой и национальной розни, волны мелкой обывательской злобы и мести (неизбежные в любом государстве) не поднялись слишком высоко и не захлестнули тебя и тех, кто управляет тобой». [Там же.]
«Между группами, придерживавшимися столь различных взглядов, не могло быть полного единства. И в кулуарах Верховного Совета, и на площади перед зданием не раз разгорались жаркие споры, доходившие порой до ругани. И всегда находился кто-нибудь, кто пытался успокоить и помирить ссорящихся: „Не надо, сейчас не до этого! Вот когда победим, тогда будем разбираться между собой“. Не победили… А если бы победили?» [Там же. С. 211–212.]
В РУКОВОДСТВЕ ПАРЛАМЕНТОМКогда 24-го в 19.00 народные депутаты собрались вновь, Р. И. Хасбулатов предложил завершить работу съезда. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С.284]
Он был прав. В Белом доме достаточно было оставить членов Верховного Совета. Остальным депутатам следовало разъехаться по своим округам, чтобы на местах организовать массовое сопротивление: митинги, демонстрации, забастовки.
Однако председатель Совета республики В. С. Соколов выступил против этого и поставил вопрос об отставке спикера. [Там же. С. 284–285.]
Когда его предложение поставили на голосование, оно неожиданно для многих получило большинство голосов. Тогда в поддержку Р. И. Хасбулатова выступили А. В. Руцкой, Б. В. Тарасов и некоторые другие. При повторном голосовании предложение В. С. Соколова не прошло. [Андронов И. И. Моя война. С. 321–324.]
По утверждению И. И. Андронова, после этого «Соколов продолжал плести интриги, будучи в тайном альянсе с Кремлем». «Все телефоны в здании парламента, — пишет он, — были отключены», только В. С. Соколов «имел телефонную связь», причем не с кем-нибудь, а «с президентской администрацией». [Там же. С. 324.] Позднее С. А. Филатов признал этот факт, но отнес его к последним дням переворота. [Филатов С.А. Совершенно несекретно С 298.]
В 21.30 съезд сделал перерыв. Пока Р. И. Хасбулатов совещался с А. В. Руцким и министрами, в Белом доме «погас свет» [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 285]. Как явствует из материалов Комиссии Т. А. Астраханкиной, «министр топливно-энергетических ресурсов Российской Федерации Шафранник Ю. К. по телефону сообщил вице-президенту акционерного общества „Мосэнерго“ Горюнову И. Т. о принятом решении прекратить снабжение Дома Советов теплом и электроэнергией» еще днем 23 сентября, «после 15 часов». «В тот же день к 19 часам» отключили «3 кабельные линии из 4 имеющихся». [События 21 сентября — 5октября 1993 года, организаторы, исполнители и жертвы политического противостояния Доклад Комиссии Государственной Думы // Портал «Русское воскресение»] 24-го в 22.00 произошло «ПОЛНОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ Дома Советов от электроэнергии» [Сборник документов и материалов Комиссии Государственной думы С 85. См. также: Куцылло В. И. Записки из Белого дома. С. 35–38].
А поскольку в здании парламента была автономная электростанция, работавшая на солярке, «часа через два» заработал «движок», появился «аварийный свет», правда не во всех помещениях. [Куцылло В.И. Записки из Белого дома. С. 35–38.]
И тут обнаружился следующий факт. Несмотря на то, что о грядущем перевороте писали и говорили уже более года, несмотря на то что о существовании указа № 1400 Р. И. Хасбулатову и А. В. Руцкому стало известно за неделю до его обнародования, несмотря на то что с начала переворота прошло три дня, резервуар для солярки оказался почти пустой. Он был заполнен всего на 10 %.[Москва. Хроника освобождения// Информационный бюллетень. 1993. № 5. 1–2 октября.]
Неужели спикер не знал об этом? А если знал, почему ничего не сделал для того, чтобы подготовиться к подобному развитию событий?
Когда в 22.10 съезд продолжил работу, Руслан Имранович снова предложил прервать его работу и депутатам, не входящим в состав Верховного Совета, заняться организацией «сопротивления». И снова его предложение не получило поддержки. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2 С. 284–285]
В 23.40 состоялось совещание, в котором приняли участие В. А. Агафонов, В. О. Исправников, А. В. Руцкой, Р. И. Хасбулатов. Спикер прежде всего поставил вопрос о необходимости единства действий в руководстве парламентом. [Там же. ] Далее он заявил, что до сих пор не приведены в действие основные рычаги воздействия на Кремль: армия, регионы, массовые выступления в Москве и поставил ряд конкретных практических задач: «Надо организовать крупные митинги в разных районах Москвы. Пусть за это возьмутся Соколов и Абдулатипов: возглавит эту работу Агафонов». [Там же.]
«„Полной победы“ достигнуть невозможно, — заявил спикер, — это надо понять. Нужен разумный компромисс. Но он возможен, если сумеем опереться на армию, ХОТЯ БЫ НА КАКИЕ-НИБУДЬ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ, КОТОРЫЕ ПРИДУТ СЮДА И ЗАЯВЯТ О ВЕРНОСТИ КОНСТИТУЦИИ, и на массовые выступления москвичей». [Там же. С 285–286.]
По всей видимости, именно тогда или же сразу после этого совещания были приняты два принципиально важных решения: организовать в ближайшее воскресенье, 26 сентября, общемосковский митинг протеста (он был назначен на 12.00), а 27-го с 15.00 начать «всероссийскую политическую стачку». [Листовки Белого дома. С 222–223]
Не ранее 24-го — не позднее 25 сентября А. В. Руцкой выступил с обращением к москвичам. Он призвал их принять 26 и 27 сентября участие «в акциях протеста, гражданского неповиновения». «Организуйте пикеты, марши и демонстрации, — говорилось в обращении, — проводите предупредительные забастовки». «Добивайтесь прекращения информационной блокады! Верните радио и телевидение в руки российского народа!». «Кремль должен принадлежать России, а не Ельцину». А. В. Руцкой призвал москвичей явиться 26 сентября к 12.00 на митинг у Дома Советов, 27-го принять участие во всеобщей политической стачке. [Там же. С. 222.]
По всей видимости, тогда же появилось подобное обращение к работникам силовых ведомств. А. В. Руцкой призвал их тоже принять 26 сентября участие в общемосковском митинге протеста, а 27-го во «всероссийской политической стачке». «26 сентября 1993 г., — говорилось в обращении, — начнется активное пикетирование учреждений средств массовой информации, прежде всего радио и телевидения, с требованием добиться правды о событиях в стране». [Там же. С. 223]
Таким образом, только на четвертый день переворота, когда момент в значительной степени был упущен, Белый дом решил перейти к активным наступательным действиям. Успех этих действий во многом зависел от Штаба сопротивления под руководством Ю. М. Воронина, созданного вечером 21 сентября, и трех общественных организаций: КПРФ, ФНС и ФНПР.
Ю, М. Воронин издал две книги воспоминаний. Однако самого главного, чего ожидали от него читатели, — освещения деятельности возглавляемого им Штаба, мы в них не найдем. [Воронин Ю.M. 1) Расстрелянная Россия. 1995. 2) Стреноженная Россия М., 2003.] Не удалось мне получить сведений о деятельности этого Штаба и от тех лиц, которые должны были в нем участвовать. [Запись бесед с В. А. Ачаловым, В. Б. Исаковым, И. В. Константиновым, А А. Марковым, С. Н. Решульским, Б. В. Тарасовым, М. Г. Титовым, В. А. Югиным. ] Это наводит на мысль, что Штаб существовал только на бумаге или же в воображении спикера.
Позиция и деятельность КПРФ в эти дни пока не известны. Мое обращение к Г. А. Зюганову с просьбой сообщить, что делалось руководством возглавляемой им партии в связи с подготовкой к общемосковскому митингу и общероссийской забастовке, осталось без ответа. [Островский А. В. — Зюганову Г А. 2 октября 2006 г. Копия // Архив автора. Письмо было передано через депутата Государственной думы С. Н. Решульского руководителю аппарата фракции КПРФ в Государственной думе В. Г. Позднякову. От него 17 октября по телефону я получил ответ, что Г. А. Зюганов отвечать на это письмо не будет.]
Знакомство с «Правдой» и «Советской Россией» показывает, что оба издания занимали последовательную антикремлевскую позицию, но никаких конкретных предложений на их страницах вы не найдете. Не найдете даже в порядке информации рассматриваемых обращений А. В. Руцкого. Это дает основание думать, что никаких конкретных решений, связанных с организацией общемосковского митинга и всеобщей стачки ЦИК КПРФ не принимал.
