Последний крестовый поход (ЛП) - Элари Ксавье
Альфонс, граф Пуатье, решил перезимовать в южной Италии, а следующей весной отправиться в Святую Землю. Очевидно, он был очень решительно настроен пересечь Средиземное море, хотя его брат Карл пытался его отговорить. Учитывая его решимость, король Сицилии все же предоставил ему Адама Фуррье, одного из своих верных сторонников, в качестве проводника, который должен был позаботиться о переходе контингента графа Пуатье с Сицилии на континент. Но Альфонс умер в августе 1271 года, не успев исполнить свой обет. Вскоре после его смерти умерла и его жена Жанна, дочь Раймунда VII Тулузского. Эта двойная смерть передала их огромные владения в руки их наследника, короля Франции Филиппа III, который поспешил завладеть ими[208].
Тем временем, все еще находясь на Сицилии, Филипп III передвигался короткими переходами. Прибыв в Палермо, он оставался там две недели. Принятый в древней столице нормандского королевства "с великой честью и радостью", он воспользовался своим пребыванием, чтобы посетить близлежащее аббатство Монреале, куда несколькими неделями ранее были доставлены сердце и внутренности его отца. После смерти Людовика, как уже было сказано, Карл Анжуйский выпросил у своего племянника эти драгоценные реликвии. Когда крестоносцы проходили через Монреале, там уже вовсю совершались чудеса[209].
Далее Филипп отправился в Никозию, находившуюся примерно в 100 километрах от Палермо, а затем добрался до Мессины, где пробыл несколько дней. В первых числах января он пересек пролив, который тогда называли Phare de Messine (Мессинский маяк), и высадился на континенте, в Реджо. Карл сделал все возможное, чтобы облегчить проход армии крестоносцев, приказав своим офицерам в Мессине собрать необходимые корабли[210]. Однако, по неизвестным нам причинам, сам Карл оставался на острове еще несколько дней. 14 января 1271 года он все еще находился в Мессине, когда напомнил своим офицерам, что они должны пропустить крестоносцев без взимания пошлин, предусмотренных законами Сицилийского королевства. В приказе Карла Анжуйского были подробно расписаны свиты главных лиц армии: король Франции имел при себе 500 лошадей, королева Франции — 153, а брат короля, Пьер, граф Алансонский, — 150. В последующие дни Карл отдал аналогичные распоряжения относительно лошадей и мулов графов Фландрии и Суассона, но ему пришлось отдать специальное распоряжение о возмещении графу Сен-Поль, своему кузену, 15 турских ливров, которые тот должен был заплатить стражникам Phare de Messine за проезд своих лошадей. Свита графа Фландрии и его сына Роберта де Бетюна была очень большой и насчитывала почти 500 лошадей. У графов Суассона и Руси было 98 и 58 лошадей соответственно, примерно столько же сколько у коннетабля Франции — 55. Все эти несколько сотен лошадей участвовали в кампании в Тунисе. Это было все, что осталось от кавалерии крестоносцев? Или они были куплены на Сицилии, где существовали знаменитые конные заводы?[211]
Даты приказов, которые король Сицилии адресовал своим офицерам, позволяют предположить, что армия крестоносцев была разделена на несколько частей, которые двигались следуя друг за другом на одних и тех же этапах или выбирая разные маршруты. Как показывают достаточно хорошо сохранившиеся счета его двора, относящиеся к экспедиции в Тунис, Ги де Дампьер, граф Фландрии, не следовал точно по тому же маршруту, что и Филипп III. Хронист Салимбене де Адам Пармский прямо говорит, что граф Фландрский оставался в Реджо со своими людьми еще неделю после отъезда французского короля[212].
Прибыв на континент, Филипп III продолжил свой путь на север через Калабрию. Оставшись на Сицилии, Карл Анжуйский передал свои полномочия на континенте герцогу Бургундскому Гуго IV, деду своей жены, который прибыл несколькими месяцами ранее, чтобы поддержать его усилия по умиротворению королевства. Все это оставалось делами семейными, поскольку герцог Бургундский был великим вассалом короля Франции, а другая из его внучек вышла замуж за Жана Тристана, брата Филиппа III. В связи с этим герцог Бургундский приказал юстициарам Базиликаты, Отранто, Бари и Беневенто отремонтировать мосты и дороги в своих округах, подготовить необходимые припасы для короля Франции и его свиты и оказать им теплый прием, чтобы поддержать честь короля Сицилии. В своем письме герцогу Бургундскому Карл Анжуйский сообщил, что он отправится в путь не позднее следующего понедельника, то есть 19 января, чтобы присоединиться к своему племяннику королю Франции. Поскольку Калабрия в это время года была пустынна, Карл посоветовал герцогу Бургундскому сопроводить короля Франции в Таранто. Однако не похоже, что французский король сделал это крюк[213].
На самом деле Филипп III проехал через Монтелеоне, Никастро и Мартирано, прежде чем прибыть в Козенцу. По словам Примата, каждый этап пути длился всего одни сутки. Возможно, потому что трудно было найти припасы, а возможно, потому что крестоносцы просто торопились попасть домой после и без того долгого путешествия. Армия прибыла в Козенцу в воскресенье 11 января. До или после Козенцы, по-видимому, около Мартирано, при переправе через реку, королева Изабелла Арагонская, беременная жена Филиппа III, упала с лошади и получила тяжелые травмы. Перед смертью она родила мертворожденного ребенка. Изабелла, "больная телом, но здравая умом" (infirma corpore, sana tamen mente), успела составить завещание, датированное 19 января. Говорят, что горе короля было так велико, что окружающие опасались за его жизнь. В последующие годы он приказал построить гробницу в Козенце, куда поместили сердце и внутренности королевы, но ее кости были доставлены в Сен-Дени. Комментируя этот эпизод, Пьер де Конде добавил, что мало кто, как в армии, так и в семье короля, был пощажен смертью. Через несколько недель, 21 февраля 1271 года, Пьер ле Шамбеллан, несомненно, самый близкий советник Людовика, также умер, хотя обстоятельства его смерти неизвестны[214].
30 января, после этой новой трагедии, тот же Пьер де Конде закончил письмо, которое он написал приору Аржантея, заявив, что армия может вернуться во Францию к Пятидесятнице. Далее путь крестоносцев пролегал через Фоджу, Трою и Беневенто, в Апулии, затем, через Капую и Сан-Джермано, у подножия Монте-Кассино, и, наконец, через Чепрано, в Кампании. Крестоносцы могли находиться в Капуе 25 февраля, поскольку именно в этот день и в этом городе Карл Анжуйский объявил своим подданным о своем намерении посетить вместе с племянником в Римскую курию и назначил своего старшего сына, принца Салерно, лейтенантом континентальной части королевства на время своего отсутствия. Неизвестно, где и когда Карл присоединился к своему племяннику. Любопытно, что нет уверенности в том, что крестоносцы останавливались в Неаполе, столице королевства[215].
Остановка в Ферентино предшествовала прибытию в Рим, где Филипп III "посетил апостолов", то есть побывал у мощей Святого Петра в Ватиканской базилике и Святого Павла в церкви Святого Павла за стенами. Перед прибытием в Рим армия крестоносцев прошла через Ананьи, где между людьми короля Франции и жителями вспыхнула драка, о которой сохранилось мало сведений[216]. Курия покинула Рим, чтобы обосноваться дальше на севере, в Витербо, где климат был лучше. После смерти Климента IV, в ноябре 1268 года, кардиналы так еще и не смогли договориться об выборе нового Папы. Часть 1270 года власти Витербо продержали их взаперти во дворце, крыша которого была частично разобрана. Но ничего не помогло. Прибыв в Витербо во время Великого поста, возможно, 9 марта, Филипп III слушал выступления кардиналов, а его дядя, король Сицилии, который был очень заинтересован в этих выборах как вассал Святого Престола и властелин итальянской политики, конечно же, сопровождал своего племянника. Поцеловав каждого из кардиналов в знак мира, король Франции призвал их принять поскорее решение. 14 марта король смог объявить своим заместителям, аббату Сен-Дени и сеньору де Нель, что он посетил кардиналов и умолял их избрать Церкви главу. Тем не менее, кардиналы только 1 сентября 1271 года избрали Папой Теобальдо Висконти, принявшего имя Григорий X. Этот архидиакон из Льежа ранее планировал присоединиться к крестовому походу Людовика, но его подготовка слишком затянулась. Наконец, весной 1271 года он все таки отправился в Святую Землю с принцем Эдуардом, а когда кардиналы выбрали его Папой, он все еще остался в Акко[217].
