Иоганн Архенгольц фон - История морских разбойников
Наступил день. Труднейшее и опаснейшее в предприятии было исполнено, но флибустьеры все еще не достигли цели. Однако им благоприятствовал густой туман, так что можно было надеяться быть открытыми слишком поздно. Но тот же туман увеличивал опасность их положения, потому что препятствовал им видеть направление, по которому должно было идти далее. Вдруг под ними раздались шаги патруля и послужили им путеводной нитью. Вскоре услышали и громогласную утреннюю молитву испанцев и по гулу голосов наткнулись на задний пост в 500 человек.
Можно вообразить себе изумление испанцев, когда они увидели наверху неприятеля, ожидаемого снизу. Они серьезно подумали, что флибустьеры упали с облаков и в испуге тотчас убежали. Остальные испанцы в укреплениях, сделавшихся бесполезными, защищались лучше. Битва продолжалась час, после чего и прочие испанцы, оставив надежду на победу, стали думать о своем спасении. Они бросились в долину, но теперь бегство их чрезвычайно затрудняли собственные засеки и баррикады, тогда как они облегчали флибустьерам дело истребления врагов. Несчастные поклялись не просить пощады у людей, которых описали им исчадиями ада, и теперь они безмолвно давали убивать себя.
Флибустьеры, из которых только один был убит и двое ранены, наконец устали убивать неприятелей и даровали жизнь остальным. Командовавший испанцами старый фландрский генерал также нашел здесь смерть. Генерал-губернатор Коста-Рики хотел прислать ему 8000 человек, но генерал просил только 1500. Другой старый воин советовал ему при таком неприступном положении спереди обеспечить и тыл свой, но этот совет показался ему излишним по причине препятствий, сооруженных здесь самой природой. «Разбойники эти или люди, — сказал он, — или черти. Если они люди, то при самых сверхчеловеческих усилиях не взберутся на эти скалы в целую неделю, если же они черти, то не помогут никакие укрепления». Этот случай снова подтвердил древнее правило, которым пренебрегают часто и нынче, что от приведенного в отчаяние неприятеля должно ожидать даже невозможного.
Флибустьеры сами были изумлены своей победой. Они видели ясно, что если бы первый пятисотенный отряд исполнил свою обязанность, то все они были бы сброшены в пропасти. В кармане генерала нашли разные письма, уведомлявшие его о присылке войск, между ними находилось и письмо генерал-губернатора Коста-Рики от 6 января, содержавшее в себе необходимые инструкции. В нем доказывалась невозможность, чтобы флибустьеры могли спастись от совершенного истребления. Чтобы и малейший отряд их не мог перебраться через горы, генерал- губернатор извещал, что новому губернатору Тусиньялы дано повеление беспрестанно тревожить пиратов с тылу с трехсотенным отрядом. К этому известию присоединялось следующее увещание: «Будьте очень осторожны: эти черти обладают хитростями и уловками, о которых мы не можем составить себе понятия». Письмо оканчивалось словами: «Надеюсь, что Господь благословит наше предприятие, потому что цель его — восстановление славы Его и истребление этих новых турков. Внушите вашим подчиненным мужество, если они последуют вашему примеру, то не будут иметь в нем недостатка. Скажите им, что они на небесах найдут за свои подвиги награду и, кроме того, победив, получат огромную добычу: ибо изверги богато нагружены нашим золотом и серебром».
Нападающие флибустьеры условились с оставшимися в лагере товарищами, что в случае победы немедленно известят их, если же, спустя час после прекращения стрельбы, не услышат о них, то спаслись бы как сумеют.
В продолжение этого времени трех сотенный испанский отряд не оставался без дела. Едва заметив, с наступлением дня, удаление большей части флибустьеров, он выступил вперед, предполагая, что нападение на укрепление сделано спереди и, следовательно, наверно, кончилось несчастливо. Флибустьеры, оставшиеся в лагере, находились в плохом положении: они должны были защищать багаж и множество лошадей, караулить пленных и при всем том защищаться против неприятеля, вчетверо их сильнейшего. Но испанцы не воспользовались всеми этими выгодами, а, напротив, действовали очень боязливо. Вместо того чтобы доказать свое превосходство быстрым и решительным нападением, они предложили переговоры. Один офицер подошел к самому лагерю флибустьеров и объявил им, что нападение товарищей их на укрепление не удалось, что они в настоящее время спасаются бегством и никак не уйдут от отряда в 200 человек, поставленного у реки. Сообщив предварительно это известие, он усиливался доказать оставшимся в лагере, что и они погибнут неминуемо, если не сдадутся военнопленными. В последнем случае он торжественно обещал им от имени генерала, что им дозволят спокойно продолжать свое путешествие к северным морям под прикрытием испанского отряда.
Флибустьеры очень сомневались как в истине известия о разбитии своих товарищей, так и в обещании испанского генерала, и смело отвечали, что если даже испанцы многочисленностью своей уничтожили две трети их отряда, остатки его справятся с ними со всеми, что они прошли во внутренность страны единственно за тем, чтобы возвратиться на свою родину, и надеются исполнить это наперекор всем усилиям испанцев не допустить их до того. С этим ответом офицер уехал, но флибустьеры не удовольствовались тем. Увидев вскоре сигналы товарищей и не опасаясь более нападения, они оставили багаж и пленных под присмотром незначительного караула, сели на коней и сами неожиданно напали на вызывавших их испанцев, убили значительное число и рассеяли остальных. Овладев таким образом всей страной, оба отряда соединились и провели остальную часть дня на месте для отдыха. Между тем флибустьеров все еще беспокоила одна забота: они узнали от пленных, что в 6 милях дальше находится другое укрепление, сильнее только что взятого, и его также невозможно миновать, что множество спасшихся от смерти солдат подымут всю страну, соединятся с отрядом в укреплении и еще более затруднят и без того опасную переправу через реку. В отдалении увидели они на нескольких высоких горах огни, которые не без основания сочли сигнальными. Однако же на следующий день продолжали путь, изувечив 900 лошадей, которых не могли увести, и почти столько же взяли с собой, менее для езды и ношения багажа, нежели для пищи в продолжение, без сомнения, еще долгого пути.
Два дня спустя пришли они к упомянутому укреплению, но испанцы до того были объяты ужасом, что не сделали ни малейшего сопротивления, а смирно держались в укреплениях своих, напасть на которые не было нужды флибустьерам. Так счастье уничтожило и это опасение их. В шестнадцатый день своего похода, прибыли они наконец на берег желаемой реки, впадавшей в море.
Река эта, имя которой не означено ни в одном из источников, употребленных при составлении этой книги, но которая, по-видимому, должна быть река Магдалины[16], берет начало свое в горах Новой Сеговии, в продолжении огромного пространства с яростью бежит через множество огромнейших скал, потом через неизмеримые пропасти, и, образовав с лишком сто водопадов, из которых три особенно ужасны, при мысе Грациас-а-Диос впадает в Северный океан. Страшный шум падения воды в катарактах[17] был слышен флибустьерам за много миль, и эти водопады сделали бы невозможной и переправу, и плавание по реке, если бы поверх каждого не находилась как бы точка отдохновения, где вода текла тихо. Здесь флибустьеры могли надеяться причалить суда свои, какого бы рода они ни были, и перенести их на другую сторону к подошве водопада.
Наконец предстал флибустьерам этот переезд, соединенный с многочисленными и невообразимыми опасностями. Несмотря на всю решимость предпринять переезд, но при совершенном недостатке в судах, инструментах, канатах и других необходимых вещах являлись такие затруднения, которые показались бы непреоборимыми всякому, исключая этих решительных людей, — затруднения, еще увеличиваемые шириною и быстрым течением реки и множеством скал. Тут пригодились бы, если бы их и имели, не пироги, не лодки, не челноки или другие суда, а совсем особенные машины. Род коробов или бочек, в которые можно было поместиться до пояса, были единственными судами, в которых оставалась надежда сплавиться, так сказать, вниз по реке и переехать водопады. Но для сооружения этих машин не было моделей, их надо было прежде изобрести, сделать, потом позаботиться о съестных припасах и принять множество столь же новых, как и необыкновенных мер, причем должно было еьце опасаться помехи со стороны испанцев.
Немедля больше, флибустьеры приступили к устранению всех препятствий. Зарезали значительное число лошадей, посолили мясо их, а остальных пустили на волю. Впрочем, забота о пище была гораздо маловажнее других приготовлений к путешествию. Тут-то все пираты развили силы свои и выказали особенную, удивления достойную и невероятно постоянную деятельность и соразмерное мужество — качества, которых в такой мере, может быть, нигде и никогда не выказывали люди и, наверное, нигде не превосходили.
