Ксенофонт - Анабасис
(26) "Воины, так как я человек, то меня радует ваше, ко мне доброе отношение; я благодарю вас и молюсь о том, чтобы боги позволили мне сделать для вас что-либо полезное. Однако выбор меня начальником при наличии лакедемонянина[233], по моему мнению, не послужит вам на пользу, потому что вам трудно будет добиваться желаемого, когда вы будете просить о чем-нибудь лакедемонян, да и для меня, как я думаю, это не вполне безопасно. (27) Мне ведь известно, что лакедемоняне не прекращали войны с моим родным городом до тех пор, пока не заставили все государство (Афины) признать их своими господами[234]. (28) Когда же афиняне согласились на это, они тотчас же прекратили войну и более не осаждали города. И вот, если бы я теперь, обогащенный этим опытом, решился по мере моих сил вредить их авторитету, то вероятно, быстро получил бы соответствующий урок. (29) Что же касается до ваших предположений о том, что будет меньше раздоров при одном, чем при многих начальниках, то знайте, – выбрав другого, вы не найдете во мне бунтаря, так как я считаю, что восстающий на вождя во время войны восстает против собственного спасения. Однако не будет ничего удивительного, если в случае моего избрания появятся люди, недовольные и вами и мной". (30) После его речи выступило еще гораздо больше эллинов, говоривших, что Ксенофонту надлежит быть вождем. А Агасий из Стимфалы сказал, что такое положение вещей было бы смешным: разве лакедемоняне сердятся, когда собравшиеся на пир избирают председателем симпосиона[235] не лакедемонянина? "В таком случае, – сказал он, – и нам, повидимому, нельзя состоять лохагами, так как мы аркадяне". Собравшиеся шумно выразили свое одобрение Агасию.
(31) Ксенофонт, видя необходимость в более убедительных доказательствах, выступил и сказал: "Воины, так как вы должны знать всю правду, я клянусь вам всеми богами и богинями, что, узнав о вашем намерении, я принес жертву, чтобы узнать, полезно ли будет для вас вверить мне эту власть, а для меня принять ее, и в, жертвах боги с такой ясностью показали мне необходимость отказаться от единоначалия, что даже несведущий человек понял бы это".
(32) Таким образом выбрали Хирисофа. После избрания Хирисоф выступил и сказал: "Воины, да будет вам известно, что я никоим образом не возмутился бы в случае избрания другого. А Ксенофонту вы, конечно, оказали услугу, не выбрав его, так как уже сейчас Дексипп всеми силами старался оклеветать его перед Анаксибием, пока я не заставил его замолчать". И, кроме того, Хирисоф говорил, что, по его мнению, Ксенофонт предпочел бы разделить власть с Тимасием, начальником войск Клеарха, как с дарданпем, а не с ним, лакедемонянином. (33) "Однако, поскольку вы выбрали меня, – сказал он, – я постараюсь по мере сил быть вам полезным. А вы приготовьтесь к тому, чтобы завтра, если будет попутный ветер, пуститься в море. Поплывем мы в Гераклею. Постараемся все прибыть туда, а об остальном посоветуемся по прибытии".
Глава II
(1) Затем, на следующий день, эллины пустились в море и при попутном ветре плыли в течение двух дней вдоль берега. [И они видели мыс Ясона, где, говорят, приставала "Арго"[236], и устья рек, сперва Фермодонта, затем Ириса, затем Галиса и после него Парфения. Проплыв мимо последнего и следуя таким образом, они прибыли в Гераклею – эллинский город, колонию мегарян, находящуюся в стране мариандинов[237]. (2) Они пристали у Ахерузийского полуострова, где как говорят, Геракл спустился (в преисподнюю) за собакой Кербером[238] и где и сейчас показывают место спуска, глубиной более чем в 2 стадия. (3) Гераклейцы прислали сюда эллинам дары гостеприимства: 3000 медимнов ячменя, 2000 керамий вина, 20 волов и 100 овец. По здешней равнине протекает река по имени Лик, шириной примерно в 2 плетра.
(4) Солдаты устроили собрание и стали совещаться, следует ли остальную часть пути пройти по суше или лучше ехать морем. Выступил ахеец Ликон и сказал: "Солдаты, я дивлюсь стратегам, которые не заботятся о предоставлении вам продовольствия: ведь даров войску не хватит и на 3 дня, а здесь неоткуда достать запасы для дальнейшего пути. Поэтому я предлагаю потребовать у гераклейцев не менее 3000 кизикинов". (5) А другой сказал: "Нет, не менее 10000 кизикинов. Немедля, на этом же собрании, надо выбрать послов, направить их в город, узнать ответ гераклейцев и затем собрать совещание". Тут стали предлагать к избранию в число послов прежде всего Хирисофа, как главного начальника, но были и такие, которые предлагали Ксенофонта. (6) Но они решительно отказались, так как оба были одного мнения и думали, что не следует насильно брать у эллинского и к тому же дружественного города то, что он не дает сам добровольно. После их отказа послали ахейца Ликона, Каллимаха из Паррасия и Агасия из Стимфалы. (7) Они отправились и передали постановление войска. Рассказывают, будто Ликон даже грозил им на случай невыполнения требования. (8) Выслушав их, гераклейпы сказали, что будут совещаться по этому поводу, и тотчас же свезли движимость с полей[239], устроили базар в городе, закрыли ворота и на городских стенах показались вооруженные люди.
(9) Тогда подстрекатели в этом деле обвинили стратегов в том, что те все погубили. Аркадяне и ахейцы собрались на сходку, и среди них особенно выделялись Каллимах из Паррасия и ахеец Ликон. (10) Рассуждения их сводились к тому, что, мол, позорно для пелопоннесцев и лакедемонян служить под начальством афинянина, не доставившего войску ни одного отряда, что труды несут они, а другие получают добычу, и это в то время, когда именно они спасают все войско; совершают все аркадяне и ахейцы, остальные же ничего не значат, – и действительно, аркадяне и ахейцы составляли большинство в войске; (11) поэтому было бы разумно; отделиться от прочих и, выбрав из своей среды стратегов совершить поход самостоятельно и попытаться забрать кое-какую добычу. (12) Это было принято. Аркадяне и ахейцы, состоявшие в отрядах Хирисофа и Ксенофонта, отделились, выбрали из своей среды 10 стратегов и постановили исполнять то, что будет, решено ими по большинству голосов. Таким образом, пришло к концу единоначалие Хирисофа на шестой или седьмой день после его избрания.
(13) Ксенофонт все же хотел отправиться в поход сообща, полагая более безопасным поступить, таким образом, а не итти каждому в отдельности на собственный риск. Но Неон убедил его совершить поход отдельно, так как он слышал от Хирисофа, будто правитель Византия[240], Клеандр, сказал ему о своем предстоящем прибытии с триэрами в бухту Кальпу. (14) Он дал ему этот совет с той целью, чтобы они сами и их солдаты могли отплыть на триэрах, не заботясь об остальных. А Хирисоф, недовольный произошедшими событиями и негодовавший на войско, предоставил Ксенофонту поступить по своему усмотрению. (15) Ксенофонт решил было отплыть один без войска, но когда он принес жертву Гераклу-Путеводителю и спросил его, что лучше и правильнее – пуститься ли в путь с оставшимися у него солдатами или отдельно от них, то бог на жертвах дал указание итти с солдатами. (16) Итак, войско распалось на три части: аркадяне и ахейцы, числом более 4000, все гоплиты; около 1400 гоплитов и 500 пельтастов фракийцев, служивших у Клеарха, под начальством Хирисофа; и около 1700 гоплитов и примерно 300 пельтастов под начальством Ксенофонта. Конница была только у Ксенофонта, а именно примерно 40 всадников.
(17) Аркадяне, достав корабли у гераклейцев, отплыли первыми, чтобы неожиданно напасть на вифинцев (18) и захватить как можно больше добычи. Они высадились в бухте Кальпе [расположенной примерно в середине Фракии]. (18) Хирисоф от самого города гераклейцев направился пешком через эту страну.. Когда же он вступил во Фракию, то пошел вдоль берега моря, так как был болен. (19) А Ксенофонт, достав корабли, высадился на границе Фракии в области гераклейцев и пошел вглубь страны.
Глава III
(1) [Каким образом прекратилось верховное командование Хирисофа и как эллинское войско распалось на части, рассказано ранее].
(2) Вот что совершил каждый из этих отрядов. Аркадяне высадились ночью в Кальпийской бухте и отправились к ближайшим деревням, находящимся на расстоянии примерно 30 стадий от моря. Когда рассвело, каждый стратег повел свой лох на одну из деревень; а на те деревни, которые казались побольше, стратеги повели по два лоха сразу. (3) Они условились относительно холма, который должен был служить сборным пунктом, и поскольку нападение было неожиданным, аркадяне захватили большое число рабов и присвоили себе много мелкого скота. (4) Но разбежавшиеся было фракийцы собрались вновь. А убежало их много: легко вооруженные, они ускользали из рук гоплитов. Собравшись, они напали сперва на лох Микрета, одного из аркадских стратегов, отходивший уже к условленному месту с большой добычей. (5) В течение некоторого времени эллины шли, отбиваясь, но при проходе через ущелье враги опрокинули их, причем они убили и самого Микрета, а также и всех остальных. От другого лоха из числа предводительствуемых десятью стратегами, а именно от лоха Хегесандра, уцелело только 8 человек; спасся и сам Хегесандр.
