Елена Проклова - В роли себя самой
До сорока лет мой опыт лежал на дальней полке, чтобы теперь быть востребованным. И долежался ведь, принес мне не только пользу, но и очень большую радость: могу, умею. Не пропаду - даже так можно сказать! Но ведь и это приятно, правда же? Приятна нормальная женская жизнь, полная забот, но вполне управляемая со всеми этими заботами, тоже исключительно нормальными: дом, земля, еда, красота и польза.
До сорока лет стечение обстоятельств уводило меня в сторону от быта если не любого быта вообще, то повседневного. Стечение обстоятельств места, времени, образа действия - как в грамматике. А потом это самое "стечение" стало вот таким: новая семья, новое место жительства (сначала именно место, пустое и ровное), потом уже - дом, который строился, обживался, устраивался вместе с куском земли вокруг этого дома. Дом получился большим, домашняя работа - тоже. Но чем больше, тем лучше, ей-богу. Потому что самая творческая, самая вдохновенная профессия - это профессия домашней хозяйки. Потому что ее процесс и отдача от него почти едины. Потому что они адресованы самым важным для тебя людям, самым близким, самым родным. Тем, кто живет с тобой одной жизнью. Более того - тем, кому ты дала жизнь. Моя младшая дочка, Полина, хозяйничает в нашем доме вместе со мной. Ей это нравится... Но остальные подробности о моей сегодняшней жизни - в другой раз, попозже.
- Конечно, разумеется. Надо уважать последовательность событий. Давайте сейчас вернемся к теме охоты. Любой журналист и любой читатель меня поймет: до чего же интересно!
- Обязательно вернемся. Но я обязательно хочу вот что еще сказать. Творческое и высокопрофессиональное отношение женщины к дому, к домашнему хозяйству, очень ценят и замечают мужчины. Каким бы ни был этот дом, это хозяйство. Каким бы ни был мужчина. Замкнутый, "толстокожий", эгоистичный, ненаблюдательный, он замечает, поверьте. Ничто не пропадает зря. Вопрос о распределении обязанностей - это другой вопрос. Тут нельзя путать две вещи. Вовсе не одно и то же: творчески относиться к своей роли домашней хозяйки и освободить мужчину от всех забот, от всех проблем, то есть от его роли хозяина. Две роли сразу, за себя и за партнера, играть нельзя.
- Вне всякого сомнения. И я с вами соглашусь, и тысячи женщин согласятся, что зря у нас снижен образ "домашней" женщины, занятой в основном семейными делами и проблемами. И также, конечно, не стоит думать, что по-женски привлекательной, красивой и желанной, может быть только та, которая убежала от кухонной плиты и посвятила все свои силы одеванию и макияжу. Да здравствует домашнее творчество: уютный интерьер с ручной вышивкой, интимные и исключительно вкусные ужины при свечах, ну и все прочие маленькие женские хитрости. Но в ваших рассуждениях мне видится одно слабое звено: что же делать, если рядом человек, который ну настолько мало стоит каких бы то ни было забот о нем? Но при этом все-таки по каким-то там причинам нельзя быть врозь: дети маленькие или еще что-то там... Вы говорите: "творчество", а как с ним быть в ситуации, когда, как говорится, глаза бы не глядели?
- Помилуйте... Я вроде бы не претендовала быть этакой ответчицей на все вопросы, мудрой Сивиллой. И вдруг - обращение к моему мнению, к моему совету насчет почти конкретной житейской ситуации...
- Но подумайте, сколько женщин в ней оказывается! Что для них может значить слово "творчество" при таком домашнем очаге, который толком не греет и путь к которому не скрашен творческими успехами, выступлениями, гастрольными поездками, а был и остается самым коротким, повседневным, обыденным?
- Хорошо. Отвечу то, что думаю. Всегда и везде самое страшное - впасть в позу безнадежности. И обиды. На всех, на жизнь. Тогда выхода нет, только тупик, медленное самоистребление. А зачем оно? Нет, лучше приукрасить своего мужа, своего ребенка, который может быть не талантливым, не особенно добрым, не слишком смекалистым. Лучше приукрасить всю свою ситуацию, как артисты иногда приукрашивают для себя плохую роль. Или как все женщины приукрашивают свой наряд и пользуются косметикой. Если мы хотим получить положительный результат от ситуации, внутри которой оказались, то никак не должны ее холодно констатировать - и ограничиться этим. Замереть, зафиксировав "пустоту и мерзость запустения" вокруг себя. Плох цвет лица? Женщина делает макияж. Плохи волосы или вовсе выпали? Она покупает парик, а не ходит лысой. И сама на себя смотрит, и к людям выходит в парике, улыбается, разговаривает, хотя знает ведь: под ее париком - лысина, голый череп. Значит, есть смысл в том, что "тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман". Простите, что придаю Пушкину чисто утилитарный смысл, но если уж отвечать, то я хотела ответить исчерпывающе. Добавив к словам гения свои, очень скромные: научиться любить то, что имеешь,- в этом секрет всей женской красоты, женского долголетия.
- Вот и хорошо. А теперь наконец - охота! Она, как известно, пуще неволи. Королевская, царская забава! Пусть нет царей, королей тоже раз-два и обчелся, но охота и поныне - штука весьма престижная. А клуб-то ваш элитный, так ведь? Не в этом ли все дело? Привычку к хорошему обществу стоит, наверное, поддерживать...
- Вот, колкости начались... Ладно, ладно. Сколько раз у меня брали интервью, научили кое-чему господа журналисты. Что ж... Общество, говорите... И особо акцентируете: хорошее общество. И вы правы. Хорошее общество на охоте. Мужское. Я завидую мужчинам. У них другой образ жизни, мыслей, поведения, как у инопланетян каких-то по сравнению с женщинами. Там, где женщина накрутит, напутает, выдумает, вообразит, предположит, сделает сто пятьдесят два с половиной вывода, отчается, напугает всех и себя главным образом, мужчина идет гораздо прямее. Прямо идет. Прямая у них дорога, очень я этому завидую. Сравните, как собираются в гостях два кружка, мужской и женский. Сравните, какие идут разговоры, какое преобладает настроение. Женщины друг другу жалуются, жалея себя и ругая ближних своих. Мужчины друг перед другом хвастаются, хотя ближних своих тоже нередко поругивают и обвиняют. Но как бы отмахиваясь одновременно: виноваты те, ну да ладно, давай-ка, брат, выпьем по этому поводу - и все.
И тут я поделюсь секретом. Секрет - не совет, хотя оба они - всеобщие любимые женские занятия. Так вот, мой секрет в том, что я у мужчин переняла манеру поведения. Как мужчина себя "подает"? Я самый лучший, самый крутой, самый-самый-самый! Я подаю себя так же - себе самой. Увидела себя утром в зеркале - Господи, опять хороша! Несказанно! Улыбка, обаяние, движения, глаза! Счастливей всех, моложе всех, красивей всех - "румяней и белее", не надо даже ни у какого зеркальца спрашивать! Ответ неизменен. А если спрашивать, то только в смысле, как и где подрисовать, чтоб уж совсем, чтоб наверняка. И далее в том же духе. "Это удивительно, как я умна, и как... она мила,- продолжала Наташа, говоря про себя в третьем лице и воображая, что все это говорит про нее какой-то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина.- Все, все в ней есть: умна необыкновенно, мила и притом хороша, необыкновенно хороша, ловка,- плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать удивительный голос!"
Ну как, авторитетно? Как-никак - сам Лев Николаевич, который сказал об этой своей героине: "С'est moi", то бишь: "Это я".
Ох, как же неправильно нас приучили принижать себя! А ведь не просто так, не случайно каждому, каждой дано - свое. Своя внешность, свой ум, профессия, свой характер и своя особенная судьба. Именно эта внешность, именно эта работа, именно этот муж, именно эти несчастья - даже они. Весь набор - не случаен. И этим самым хорош, достоин похвалы. Достоин каждодневного применения и дальнейшего накопления. Достоин удачи.
- И добычи. Ура! Мы все просто неподражаемы и неотразимы... А теперь наконец - охота, уже трижды откладываемая!
- Я рада, что вам интересно. Что ж, давайте наконец говорить о ней, о долгожданной.
К занятию охотой я пришла оттого, что, как выше уже говорила, считала себя обязанной "запачкать руки". Считала, что это нравственный долг и мой, и каждого - не прятаться под камуфляжем: мол, сам-то я мухи не обижу, а мяско кушаю потому, что уже кто-то злой такой и нехороший все равно убил бедное животное, так теперь не пропадать же забитой тушке. Надо либо взять на себя грех убить живую тварь, либо в принципе отказаться от того, чтобы животных убивали для ваших потребностей.
Смолоду, конечно, у меня не было такой дотошности в размышлениях. Да и сама наша повседневность попросту не давала выбирать: ешь то, что есть. На гастролях нас иногда буквально спасали баночки варенья или пакетики с фруктами сушеными - не с собой привезенные, а дары поклонников. В разных углах, куда нас заносило, люди от чистого сердца делились тем, что им самим было необходимо в их жизни.
А однажды мне с одра болезни помогали подняться, кормя голубиным бульоном. И вареным мясом этих голубей. Дело было в Сальских степях, где снимался фильм "Ищи ветра". Каждое утро, когда с самых ранних часов наваливалась жара сорок градусов, мы садились на лошадей, на которых и снимались в рабочее время, и ехали за три километра к озеру. Чудесное было там озеро, родниковое, с чистейшей холодной водой. Мы в нем купались утром и вечером. Влетали в воду, не сходя с коней, поднимая веером брызги кристальной чистоты и прозрачности. Очень все было красиво, романтично, замечательно... Но у меня стало плохо с почками - острый пиелонефрит. Боли начались такие, что ни встать, ни пройти, ни даже лежать спокойно нельзя. Для работы меня кололи морфием и только так снимали боли в продолжение нескольких дней. Став на время морфинисткой, я снималась, скакала верхом и все остальное. Но еще надо было что-то есть. Эта проблема стояла перед всей группой вообще. Я, будучи на особом положении из-за болезни, не могла решать ее самостоятельно, наравне со всеми. Обо мне приходилось заботиться. Для этого сложилась своеобразная возможность. Рядом находился город Зерноград. Название ему было дано не случайное - там находились в буквальном смысле закрома Родины, огромные наземные, цилиндрической формы хранилища зерна. На этом зерновом изобилии кормились голуби, целые стаи, которым не было ни надобности, ни возможности клевать всякую дрянь на помойках. Голубей ловили, варили их, и я пила этот замечательный, вкуснейший бульон, ела нежное отварное мясо. Ни о каком вегетарианстве я не задумывалась тогда, это понятно. Хотя и сама на тех зерноградских голубей не охотилась.
