Вадим Кожинов - Правда «Черной сотни»
«Антисемитскими» являются в глазах рецензента следующие «места» в книге Р. Г. Скрынникова «Смута в России в начале XVII в.» (Л., 1988, с. 201–202), посвященные самозванцу Лжедмитрию II («тушинскому вору»), претендовавшему на русский престол в 1607–1610 годах:
«Иезуиты произвели собственное дознание о происхождении самозванца и… утверждали, что имя сына Грозного принял некий Богданка, крещеный еврей, служивший писцом при Лжедмитрии I. Иезуиты весьма точно описали жизнь самозванца в Могилеве… После восшествия на престол в 1613 году Михаил Романов официально подтвердил версию о еврейском происхождении «тушинского вора»… Филарет Романов (двоюродный брат последнего царя-Рюриковича — Федора Иоанновича и отец первого царя династии Романовых Михаила Федоровича. — В.К.) долгое время служил самозванцу в Тушине и знал его очень хорошо, так что Романовы говорили не с чужого голоса. Сохранилась польская гравюра XVII века с изображением самозванца. Польский художник запечатлел лицо человека, обладавшего характерной внешностью. Гравюра подтверждает достоверность версии о происхождении Лжедмитрия II, выдвинутой Романовыми и польскими иезуитами независимо друг от друга. После гибели Лжедмитрия II стали толковать, что в бумагах убитого нашли Талмуд и еврейские письмена. Царя в России называли светочем православия. Смута все перевернула. Лжедмитрий I оказался католиком. «Тушинский вор» (Лжедмитрий II. — В.К.) — тайным иудеем».
Р. Г. Скрынников сообщает также, что перед своим «превращением» в сына Ивана Грозного будущий самозванец прислуживал в доме священника в Могилеве… За неблагонравное поведение священник высек его и выгнал из дома… В этот момент его и заприметили ветераны московского похода Лжедмитрия I. Один из них, пан Меховецкий, обратил внимание на то, что голодранец «телосложением похож на покойного царя» (с. 194), то есть Лжедмитрия I, и уговорил его стать самозванцем.
Несомненно, есть немалые основания объявить эти сообщения русофобскими. Подумайте только: какое-то ничтожество, к тому же высеченное за «неблагонравное поведение», очень многие русские люди признали царем; ему долго «служил» будущий Патриарх Всея Руси и отец первого Романова Филарет! Впрочем, что поделаешь — это горестная для русских историческая правда Смутного времени, с которой приходится смириться.
Но каким образом в изложении почерпнутых из достоверных источников (к тому же независимых друг от друга) биографических сведений об одном жившем почти 400 лет назад еврее усматривают «антисемитизм» — это, в сущности, непонятно. А особенно странно и даже возмутительно, что выходящий в Москве журнал «Вопросы истории», сообщая об инсинуации техасского адъюнкт-профессора, никак не выразил своего отношения к ней и тем самым фактически к ней присоединился… По-видимому, редакция журнала хотела продемонстрировать свою принадлежность к современной «цивилизации», которая напрочь запрещает публиковать какие-либо не могущие вызвать чувства восторга сведения, относящиеся к евреям.
Это историографическое отступление достаточно ясно показывает, до каких «крайностей» дошла ныне «борьба с антисемитизмом», широко развернувшаяся в России еще в начале XX века. И вполне очевидно, что главная «вина» всех тогдашних «черносотенцев» состояла именно в том, что они не подчинялись запретам и осуществляли свободу слова в еврейском вопросе. Их постоянно обвиняли в том, что их публичные выступления будто бы вызывали погромы. Но это была безусловная ложь: как показано в предыдущей главе, погромы — за исключением тех, которые в 1906 году имели место в Польше и Латвии, — разразились до того, как вышел первый номер газеты Союза русского народа и прозвучали первые публичные речи его ораторов, а после 1906 года противоеврейских погромов вообще не было. Напомню также, что председатель Союза русского народа в 1906 году печатно определил погромы как «преступление».
Таким образом, дело шло именно и только о свободе слова в одной из очень существенных проблем общественной жизни России. И в глазах нынешних «обличителей» главная «вина» всех «черносотенцев» — их несогласие с запретом на любую критику евреев.
В настоящее время это понемногу начинают признавать все стремящиеся к сколько-нибудь объективному освещению событий авторы. Так, в издающемся сейчас правительственном (учрежденном в 1992 году Государственной архивной службой Российской Федерации) журнале «Исторический архив» читаем: «20 сентября 1918 года Меньшиков (речь идет о выдающемся «черносотенном» публицисте. — В.К.) был расстрелян на берегу Валдая. Его обвинили в организации монархического заговора и издании подпольной черносотенной газеты, призывающей к свержению Советской власти. На самом деле Меньшикова настигла месть за статьи антисемитского характера»{10}.
Стоит отметить, что авторы этого текста, В. Ю. Афиани и М. В. Бельдова, раскрывая истинный смысл жесточайшего послереволюционного террора против «черносотенцев» (на тех же «основаниях», что и М. О. Меньшиков, были тогда расстреляны Б. В. Никольский, А. И. Дубровин, священник И. И. Восторгов и многие другие), вместе с тем в избранной ими формулировке «настигла месть» (речь идет о расстреле за уже давние статьи!), по сути дела, оправдывают палачей, которые к тому же — о чем умалчивают авторы — убили М. О. Меньшикова «на глазах… шестерых малолетних детей…»{11}
* * *Как уже говорилось, необходимо разобраться в самом этом слове, этом термине «антисемитизм», который издавна употребляют в качестве почти безотказного оружия. В словарях «антисемитизм» определяется как «вражда», «ненависть», «непримиримое отношение» к евреям, — подразумевается, понятно, к евреям вообще, то есть всем людям, имеющим, так сказать, «несчастье» принадлежать к этой национальности, — совершенно независимо от их воззрений и поступков.
Вполне естественно, что антисемитизм в этом действительном значении сего слова неприемлем для преобладающего большинства людей мыслящих, способных подняться над охватившей их в силу каких-либо жизненных обстоятельств чисто эмоциональной настроенностью, — хотя, конечно, были и есть люди, порабощенные такой настроенностью.
Были этого рода люди и в орбите «черносотенцев», однако те, кто обвиняет в антисемитизме движение в целом и его основных деятелей, заведомо лгут или в лучшем случае заблуждаются. Это становится ясно хотя бы из следующего достаточно знаменательного факта.
В своем уже не раз упомянутом обстоятельном обзоре событий 1905–1908 годов левый кадет В. П. Обнинский писал, как в разгар революционных событий влиятельный «черносотенец», богатый рыботорговец И. И. Баранов произнес речь, в которой «уверял, между прочим, что «евреи в члены Союза (русского народа. — В.К.) безусловно не принимаются, хотя бы и исповедовали православную веру»…» Приведя это высказывание, В. П. Обнинский счел нужным тут же опровергнуть это «уверение» и сообщить, что «оба органа печати, обслуживавшие Союз — «Московские ведомости» и «Россия», — руководились в то время лицами еврейского происхождения» (!){12}.
Нельзя исключить, что «непросвещенный» купец Баранов был антисемитом в точном, собственном смысле слова. А поскольку он финансировал «черносотенные» организации и даже назывался «казначеем», он мог себе позволить высказывать свое «особое» мнение; по некоторым сведениям, выдвинутое им «требование» даже было введено в один «черносотенный» документ. Но тем не менее факт остается фактом: евреи, о которых писал Обнинский, играли исключительно существенную роль в «черносотенном» движении. Через 80 лет после Обнинского о них писал уже известный нам советский историк А. Я. Аврех. Процитировав опубликованную редактором газеты «Россия» И. Я. Гурляндом статью, которая в глазах этого историка имела заведомо антисемитский характер (о ней еще пойдет речь), А. Я. Аврех с не совсем ясной целью добавил: «Комментарии, как говорится, излишни, но стоит сказать, что Гурлянд был евреем, как и знаменитый Грингмут — первый основатель первого «Союза русского народа» (правда, под другим названием)»{13}.
О В. А. Грингмуте уже говорилось в предыдущих главах; все же будет уместно напомнить, что он действительно был основоположником и главой первой по времени политической «черносотенной» организации — Русской монархической партии (впоследствии она почти целиком влилась в Союз русского народа) и редактором наиболее основательной «черносотенной» газеты «Московские ведомости». Его литературная деятельность была весьма значительной, и составители современного биографического словаря «Русские писатели. 1800–1917» сочли необходимым посвятить ему солидную статью. Правда, принципиально объективный тон, присущий в целом этому словарю, в статье о В. А. Грингмуте (как и о других «черносотенных» литераторах) не выдержан; говорится, например, что «имя Грингмута стало нарицательным, обозначая рьяного черносотенца, погромщика (!) и обскуранта». К тому же составители предпочли «завуалировать» национальную принадлежность В. А. Грингмута, назвав его «выходцем из Германии»{14}.
