Б Николаевский - Тайные страницы истории
Так цитировал речь инженера Зиновьев. И процитировав ее, обрушился на оратора и на ту часть технической интеллигенции, которая с ним солидарна. Он призывал партию пойти навстречу профессиональным требованиям инженеров, улучшить их мате
риальное положение, гарантировать от напрасных преследований, но ни в коем случае не идти на уступки политические: "таких прав они как своих ушей без зеркала в нашей республике никогда не увидят". Вместо этого он предложил напрячь все усилия для создания "красных спецов", коммунистической технической интеллигенции.
Этот последний лозунг в "общевузовской ячейке ВКП(б)" МВТУ упал на хорошо подготовленную почву. Задача подготовки "красных инженеров" здесь стала очередной.
ГЛАВА 5 Личный секретариат
Сталина
Деятельность Маленкова в МВТУ не могла не обратить на себя внимания Сталина, который из-за спины Молотова был подлинным руководителем операций по чистке вузов, особенно по чистке их от "троцкистов". И нет никакого сомнения в том, что подвиги Ма-леикова именно в этой области сыграли определяющую роль при решении вопроса о привлечении последнего на работу в аппарат секретариата ЦК коммунистической партии и в личный секретариат Сталина, который очень многое определял в закулисной механике всего "сталинского периода" советской диктатуры. Захватив власть в ноябре 1917 г., большевики не только не имели определенного плана действий; не только не знали, как именно они будут строить свою диктатуру в стране, но и вообще не продумали вопрос о том, какой именно принцип им следует положить в основу этого строительства. Рассуждения Ленина о том, что если до революции "130 тысяч помещиков" могли управлять страною, ведя политику враждебную интересам народных масс, то тем легче будет удержать власть "240 тысячам большевиков", которые будут править в интересах народа, равно как и все остальные соображения, развитые Лениным в его брошюре "Удержат ли большевики власть?" (сентябрь 1917 г. ), были демагогическими фразами, пригодными для митингов угарной осени 1917 г, но ни в какой мере не серьезной попыткой наметить основные линии поведения в случае победы. Фразу о том, что Советы являются открытой Лениным "новой формой диктатуры пролетариата" (или "пролетариата и крестьянства": эти варианты в редакции формулы зависели от состава аудитории), нередко повторяли и в те дни, но даже самые общие принципы построения этой формы диктатуры никому еще не были ясны. Сам Ленин в этом отношении не составлял исключения.
В частности, полностью неясным оставались и все вопросы, связанные с проблемою построения и ролью коммунистической партии, ее местом в общем аппарате диктатуры, ее отношений с официальным аппаратом советского государства, а именно эту группу вопросов история сделала стержневой проблемой всего большого процесса внутреннего развития советской диктатуры.
В первый период после захвата власти большевики из своих партийных организаций хлынули в Советы, заполняя различные их ответственные органы. Мало-мальски квалифицированных работников у них никогда не было в большом изобилии, а потому их партийные организации быстро обезлюдели, особенно, когда гражданская война отвлекла многих лучших партийных работников на фронт и в Красную армию. Никто точно не понимал, зачем, собственно, нужны особые партийные организации, когда рядом имеются официальные органы советской диктатуры, не просто возглавляемые большевиками, но и вообще фактически только из них состоящие и обладающие "всей полнотой революционной власти на местах". Шел стихийный процесс слияния, политически руководящая роль неизменно оказывалась в руках организаций советских, а организации партийные, поскольку они сохранялись, превращались в органы вспомогательные.
В провинции, где сил у коммунистов было относительно меньше, положение партийных организаций было особенно плохим. Отмирание организаций было еще наименьшим злом. С точки зрения коммунистической, много худшим было положение, в некоторых из таких мест, где партийные организации продолжали существовать, противопоставляя себя органам советским. В таких случаях, как сообщили делегаты на Восьмом съезде партии (март 1919 г. ), в них часто "набивалась всякая дрянь" (слова Осинского), которая не только "безобразничала и вела баши-бузукскую политику" (слова Ленина), но и предавалась "разгулу, взяточничеству, разбою" (слова Ногина), так что заезжавшие туда представители центра порою должны были жалеть, что в их распоряжении нет арестантских вагонов, чтобы отправлять в Москву целые партийные комитеты (слова Сосновского)30.
Партия в тот период фактически не имела и организации центральной. На том же Восьмом съезде было установлено, что в течение всего 1918 г., с момента переселения правительства в Москву и до съезда Советов в декабре, не было ни одного собрания ЦК партии, и все решения за ЦК принимали вдвоем Ленин со Свердловым, из которых первый тогда был председателем Совнаркома, а второй -- председателем ВЦИК- Само собою разумеется, что все заявления такого центра партии полностью поддерживали и покрывали политику советского правительства. Никакого намека на расхождение между политикой правительства и политикой партии и быть не могло.
Вся организационная работа партийного центра в тот период держалась на Свердлове, равно как на нем же держалось и центральное руководство строительством общего советского аппарата диктатуры. Он был, несомненно, талантливым организатором, с огромной энергией и инициативой, с умением разбираться в людях и ориентироваться в обстановке, но организатором старого типа, как он сложился в революционном подполье, и в практику революциоиных лет переносил дореволюционные навыки и приемы. Он не любил официальных протоколов, стенограмм и канцелярского делопроизводства. Со всеми мало-мальски крупными партийными (а следовательно и советскими) деятелями, когда они попадали в Москву, Свердлов старался встречаться лично, лично от них узнавая о положении на местах, лично давая им устные инструкции относительно дальнейшего. Многих из них он знал по дореволюционным временам, встречался с ними на работе в подполье, в тюрьмах, которых в его биографии было очень много, на этапах
Эти воспоминания не могли не вносить оттенка личной близости в деловые партийные разговоры, а феноменальная память позволяла ему держать их содержание в голове, лишь изредка делая ему одному понятные отметки в своей записной книжке. Память об этой записной книжке Свердлова сохранилась в летописях большевистской партии как память о документе, который лучше всего характеризует примитивно-патриархальные отношения того "доброго старого времени", когда столь многое строилось на базе личного энтузиазма и личного доверия.
Смерть Свердлова в марте 1919 г. стала датой конца того периода -свердловского периода -- внутрипартийных отношений. Новому секретарю ЦК, избранному на место Свердлова (им был Н. Н. Крестинский), пришлось не только ликвидировать многое из этих патриархальных отношений (у него не было тех обширных личных связей, которые так помогали Свердлову), но и уделить много внимания разработке нового устава партии, приспособленного к новой обстановке. В процессе работы над этим уставом и были намечены основы той новой концепции общей роли партии и ее отношений с советским аппаратом, которая, постепенно оформляясь, вскоре стала официальной концепцией партии.
В основу этой новой концепции было положено два принципа, взаимно друг друга дополнявших: первый устанавливал необходимость обособленного существования партийных организаций от организаций общесоветских и строго оформленного их функционирования сверху до самого низа, а второй требовал от всех коммунистов, работающих в советских правительственных органах, включая и самые высшие, полного подчинения решениям соответствующих партийных организаций.
"Во всех советских организациях, -- гласила специальная резолюция Восьмого съезда партии, -- абсолютно необходимо образование партийных фракций, строжайше подчиняющихся партийной дисциплине".
Устав партии, принятый Восьмой партийной конференцией (декабрь 1919 г. ), закреплял и конкретизировал это решение:
"Фракции, независимо от их значения, целиком подчинены партии. По всем вопросам, по которым существует законное решение соответствующей партийной организации, фракции обязаны строго и неуклонно держаться этих решений. Комитет имеет право ввести в состав фракции и отозвать из нее любого члена, обязательно извещая фракцию о причинах подобной меры.
В вопросах своей внутренней жизни и текущей работы фракция автономна. В случае существенного разногласия между партийным комитетом и фракцией в каком-либо вопросе, входящем в ее компетенцию, комитет обязан вторично рассмотреть этот вопрос с представителями фракции и принять окончательно решение, подлежащее немедленному исполнению со стороны фракции.
