Максим Калашников - Крещение огнем. Алтарь победы
Не за горами сезон перемен, и все острее вопрос: каков окажется характер изменений после продолжительной паузы начала столетия? Что станет на практике их тезой? Суверенный демократичный русский мир? Или суверенная автократия («аристократия») латиноамериканского извода с “эскадронами смерти”? Содружество с кем-то или против кого-то? “Великая энергетическая вахтовая территория”? Олигархический реванш “в особо изощренной форме”? Национальное-социальное? Попытка второго издания (никогда не удававшаяся) предыдущего “собрания сочинений”?» – считает он.
Таким образом, переход от неполноценной экономики неф–тяных скважин и газовых труб к народному хозяйству технополисов, университетов и научно-промышленных центров – вопрос наших жизни и смерти. Но почему он не происходит? В конце концов, с 2000 года пошел уж который годок! За аналогичные периоды времени Россия-СССР в 1929–1936 и в 1949–1956 гг. смогла резко нарастить свой научно-промышленный потенциал, развернуть гамму новых производств и видов деятельности. Что творится сегодня, когда Россия-РФ буквально тонет в сырьевых доходах, кои можно и нужно пускать в развитие экономики инноваций?
Разгадка тайны – в полном банкротстве той якобы либеральной (криминально-бюрократической) модели развития, что была навязана РФ в 1992 году. Как заявили в своем докладе президиуму Академии наук Георгий Малинецкий и Сергей Курдюмов (ведущие специалисты Института прикладной математики), официальный взгляд на инновации ориентирован на неолиберальную западную концепцию 1980-х годов и на слепое следование зарубежным образцам. Что сегодня понимается в Москве под инновациями? Некие изобретения и нововведения, что нашли спрос на рынке. А государство должно выступать лишь в роли арбитра, который обеспечивает условия для появления инноваций и нужную инфраструктуру: венчурные фонды и технопарки, банки и корпорации. При таком подходе считается: русский ученый должен нечто разработать и потом пойти на рынок, где его разработкой обязательно кто-то заинтересуется и профинансирует оную для внедрения у себя.
Но этот путь для России – тупиковый! В РФ существует сверхкоррумпированная и невероятно консервативная экономика добычи сырья и всевластия чиновников. Здесь нет отечественных высокотехнологичных мегапроектов, способных вобрать в себя инновации. Зачем добытчику нефти инновации в электронике или авиации? Он продаст нефть и купит все новенькое на Западе. Получилось так: в РФ «цивилизация» сложных производств и науки угнетена и едва дышит. Торжествует совсем иная, более примитивная «цивилизация»: нефтегазовиков, производителей сырого леса и металлургических изделий первого передела, «освоителей» бюджетных средств, строителей недвижимости и мощные кланы импортеров. Эта примитивная и хищная общность подавляет творческие, инновационные ростки в стране. И получается, что отечественные инноваторы должны идти на внешний рынок, встраиваясь в американские, европейские, японские, китайские высокотехнологичные проекты. Производя какие-то части к чужим самолетам или мобильным телефонам. Естественно, рыночные ниши здесь узки донельзя. Никаким строительством свободных экономических зон, технопарков и венчурных фондов при министерствах (чем занята нынешняя власть) положения не исправить.
– Большинство жизненно важных для России инноваций имеет нерыночный характер! – убеждены С. Курдюмов и Г. Малинецкий. – Это производство качественных и доступных населению продовольствия и лекарств, обеспечение коммуникаций, ресурсосберегающие технологии, нововведения, что повышают безопасность техносферы. Многие из обсуждаемых ныне инноваций нужны не для гармонизации экономики, а для выживания страны. Единственным заказчиком таких инноваций может и должно выступить государство. Оно должно взять на себя важнейшую функцию: целеполагания в области экономики и социального развития…
Таким образом, разгадка проста: у РФ нет четко очерченных целей для движения вперед. Если бы они имелись, то государство могло бы стать громадным рынком инноваций. Буквально – их мотором. Попробуем пояснить это на простом примере.
Если говорить совсем простым языком, то нормальное государство в России, четко зная цель движения, должно поставить перед отечественной наукой и сообществом инноваторов недвусмысленные задачи. Ну, примерно вот так:
«Граждане! В ближайшее время России, взявшейся за воплощение национальных проектов, понадобятся прорывные разработки в следующих областях:
1. В области жилищно-коммунальных систем (отопления, водоснабжения, канализации, энегообеспечения).
2. В сфере энергетики – ибо старая энергетическая система разваливается.
3. В деле снижения удельного расхода топлива, тепла и электричества.
4. В сфере медицины.
5. Повышения продуктивности растениеводства и животноводства – ради снижения затратности аграрного сектора.
6. Новых систем связи.
А еще мне, государству, нужны истребитель пятого поколения, перспективные пассажирский авиалайнер и скоростной наземный транспорт будущего.
Под все эти задачи я ассигную деньги и формирую эксперт–но-отборочные комиссии. Предлагайте свои разработки на конкурс, и они отберут лучшие. Победители получат государственные контракты и смогут произвести первые партии новой техники. А дальше она пойдет внедряться в экономику. Отчасти – по линии госзаказов. Но главным образом – за счет заказов от корпораций, городов, местных самоуправлений. Ведь государство гарантирует, что выбранные инновации эффективны и надежны. И тогда они начнут развиваться за счет притока средств потребителей».
В подобном механизме нет ничего нового. Так успешно действовало советское правительство в 1929-м году, например, когда пришлось объявить конкурс на технологию выпуска искусственного каучука. Так действовала и действует американская власть, когда в рамках Департамента перспективных исследований Минобороны (DARPA) ставит конкретные инновационные задачи, финансирует наиболее перспективные исследовательские группы, а затем использует полученные инновации и для укрепления военной мощи, и для того, чтобы передать их корпорациям, дабы те развернули на их основе множество видов бизнеса. Давно уж не секрет, что именно благодаря ДАРПА американская экономика получила такие мощные факторы своей конкурентоспособности, как информационные технологии, Всемирную Паутину, беспроводную связь в ней, оптоволоконные телекоммуникации и многое другое.
По достижении намеченных рубежей намечаются новые – и так далее. Полученные технологии передаются частному бизнесу, отчего экономика бурно растет.
Но примитивная власть РФ норовит действовать совершенно не так.
– Представьте себе Сталина, который, поняв необходимость нагонять Запад в ядерной сфере, не стал бы делать никакого государственного Атомного проекта, а сказал бы ученым: «Ребята, занимайтесь ядерной физикой сами, по своей инициативе и в свободное от основной работы время. А я буду награждать тех, кто добился наибольших успехов». Или представьте себе Сталина и Хрущева, которые, вздумав заняться кос–мическими делами, призвали бы летчиков чего-то там придумывать по собственному разумению, по вечерам крутиться на невесть откуда взявшейся центрифуге и что-то мастерить «на коленке», а их жен – пробовать шить космические скафандры, – говорит глава Движения развития Юрий Крупнов. – Смешно? Но именно так поступает нынешнее государство!
Итак, постановка государством конкретных задач перед научно-инженерным и изобретательским сообществами и есть нормальный путь инновационного прорыва. Программно-целевой путь, который использовали Сталин, Гитлер, Хрущев, американцы и японцы. Его можно называть хоть неосоветским, хоть пентагоновско-американским. Неосоветская «нерыночная» модель инновационного развития совершенно не отменяет чисто рыночных механизмов, всех этих венчурных фирм, технопарков и бизнес-инкубаторов. Она их дополняет и венчает. Творчество не загоняется только в государственные рамки: параллельно идет работа по частным контрактам. Однако постановка задач государством и финансирование им приоритетных задач создает сильнейшее ускорение для инновационного развития страны. Ему задается направление. Происходит быстрый отбор самых эффективных творческих команд. Начинается скорое пополнение правящей элиты технократами и исследователями, что примутся теснить тупиковую, чиновничье-сырьевую «аристократию» 90-х годов.
Но для этого России-РФ необходимо перейти на неосоветскую модель развития. С ясно обозначенной целью движения, пятилетними планами развития и твердой постановкой задач для инноваторов. В итоге должна сформироваться русская Национальная инновационная система.
Вот что должен был совершить и поздний СССР, чтобы победить в «холодной войне». Вот что предстоит сделать нам сегодня, дабы не только выжить, но и победить. Революция ли сие? Вне всякого сомнения.
