Фулканелли - Тайна соборов
Грубого субъекта (sujet) Делания одни называли Magnesia lunarii (лунной магнезией), другие, те, что пооткровенней, — Свинцом Мудрецов или Павлиньим глазом (досл.: Растительной Сатурнией, Saturnie végétable), а Филалет, Василий Валентин и Космополит — Сыном или Дитятею (Enfant) Сатурна. В этих определениях обращается внимание либо на магнитные (aimantine) свойства Серы, либо на её легкоплавкость, то есть быстрый переход в жидкое состояние. Для всех это ещё и Святая земля (Terra sancta). И наконец, небесный астрономический знак этого минерала — Овен (Aries). Gala по-гречески означает молоко, поэтому Ртуть иногда именуют Молоком Девы (lac virginis). Если теперь, братья, вы вспомните, что мы говорили о пироге с сюрпризом (Galette des Rois), и если вы знаете, почему египтяне обожествляли кошку (chat)LVII, вы без колебаний выберете необходимый субъект; её общепринятое (vulgaire) название перестанет быть для вас загадкой. Вы получите Хаос Мудрецов. В нём, как утверждал Филалет, «заключены в потенции все подспудные тайны», которые сведущий мастер не преминет воплотить в реальность. Откройте, то есть разложите это вещество, попытайтесь выделить часть его в чистом виде или, как говорят, выделить его металлическую душу, и вы получите кермес, Гермеса, красящую Ртуть, которая несёт в себе мистическое золото, подобно тому как святой Христофор несёт Иисуса, а баран — свою собственную шкуру. Становится понятным, почему золотое руно подвешено к дубу, словно это чернильный орех или червец кермеса. Не греша перед истиной, можем сказать, что старый герметический дуб играет для тайного меркурия роль матери. При сопоставлении легенд и символов ваш ум озарится истиной, и вы поймёте, какая связь соединяет дуб с овном, святого Христофора с Царственным Младенцем, доброго пастыря с агнцем (христианский аналог образа Гермеса со златорунным бараном) и т. д.
Пройдите в середину домовой церкви и поднимите глаза — у вас есть возможность полюбоваться на одно из самых замечательных на свете собраний эмблем[133]. Потолок с кессонами в три продольных ряда поддерживают посередине три прилегающих к стене квадратных столба, на каждом из которых спереди по четыре каннелюры.
На столбе справа, что напротив единственного окна, между волютами, на консоли с дубовыми листьями — человеческий череп с двумя крыльями. Здесь образно показано новое порождение, результат путрефакции, последовавшей за смертью смесей, потерявших свою живую летучую душу. Смерть тела (corps) сопровождается появлением тёмно-синей или чёрной окраски, которую символизирует Ворон (Corbeau)h, иероглиф caput mortuum(85) Делания. Ворон — показатель и первый признак разложения, разделения элементов и последующего рождения серы, красящего нелетучего начала металлов. Крылья у черепа указывают на то, что после удаления летучей водной фракции происходит распад, разрыв связей. Умерщвлённое вещество превращается в чёрную золу, напоминающую угольную пыль. Затем, под действием внутреннего огня, образующегося при распаде вещества, зола прокаливается и теряет грубые нестойкие примеси — рождается чистая соль, постепенно окрашивающаяся и приобретающая тайную силу огня [XLIV].
XLIV. Домовая церковь в особняке Лальмана. Капитель колонны. Правая сторона.
На левой капители — декоративная ваза и два дельфина — по одному с каждого бока. Распустившийся цветок, вырастающий из вазы, по форме напоминает геральдическую лилию. Эти символы относятся к растворителю или обычной ртути Философов, началу, противоположному Сере, эмблематический образ которой мы видели на другой капители.
У основания двух этих опор — большой венок из дубовых листьев, пересечённый снизу вверх пучком из прутьев с такими же листьями, он представляет собой графический знак, соответствующий в спагирическом искусстве общепринятому названию вещества. Таким образом, венок и капитель наглядно обозначают конечный символ первоматерии (matière première) — шар, который держит Бог Отец, Иисус или иные из великих монархов.
В наши намерения не входит подробный анализ всех изображений на потолке, хотя они в своём роде показательные. Дело в том, что они занимают очень большую площадь — без специального исследования и многократного повторения одного и того же здесь бы не обошлось. Ограничимся поэтому их беглым описанием и краткими сведениями о наиболее своеобразных образах. Отметим прежде всего символ Серы и её экстракции из первоматерии, графически представленный, как мы уже упоминали, на выступающих из стены колоннах. Это армиллярная сфера(86) на горящем горне, очень похожая на сферу одной из гравюр трактата об Азоте, только здесь вместо Атланта — очаг. Образ нашего практического Делания сам по себе многому научает, избавляя нас от необходимости давать комментарий. Недалеко от сферы — обычный соломенный улей (ruche commune), окружённый пчёламиLVIII. Этот сюжет используется часто — его, например, можно увидеть на алхимической печи в Винтертуре. Вот маленький мальчик мочится в своё сабо — сцена, необычная для домовой церкви. Или тот же мальчуган, стоя на коленях перед грудой плоских слитков, держит отверстую (ouvert) книгу, а у его ног — мёртвая змея. Может, стоит на этом остановиться? Или продолжать дальше? Не знаем, как и поступить. Смысл этого небольшого барельефа определяет одна деталь в полутени лепного орнамента — звёздная печать царя-волхва (roi mage) Соломона на самом верхнем слитке. Внизу — меркурий, вверху — Абсолют. Здесь представлен простой и самодостаточный способ, предполагающий лишь один путь, нуждающийся лишь в одном веществе (une matière) и состоящий лишь из одной операции. «Знающему, как совершить Делание нужен только меркурий». Так, по крайней мере, утверждают известные алхимики. Соединение двух треугольников — огня и воды или серы и меркурия — рождает шестиконечную звезду, иероглиф истинного Делания и получения Философского Камня. Рядом горящая рука держит крупные каштаны (châtaignes ou marrons), торчит из скалы и сжимает зажжённый факел ещё одна рука. А вот, то ли рябчик (géline), то ли куропатка (perdrix) уселась на полный цветов и плодов рог АмалфеиLIX. Герметический смысл эмблемы не зависит от того, чёрная курица (poule noir) это или красная куропатка (perdrix rouge). Далее опрокинутая ваза — порвалась верёвка, за которую её держал в пасти декоративный лев; налицо оригинальная трактовка девиза solve et coagula собора Нотр-Дам де Пари. Тут же ещё один не слишком ортодоксальный и довольно дерзкий мотив: ребёнок у себя на колене пытается разбить чётки (rosaire). Далее большая раковина — наша мерелла — с какой-то твёрдой массой, перевязанная филактериями. В глубине кессона с этим изображением пятнадцать раз повторяется символ, позволяющий точно определить содержимое раковины. По соседству, в центре пылающей печи, тот же знак, но более крупных размеров. В другом месте мы вновь видим ребёнка, как бы играющего роль Мастера; мальчик стоит в углублении уже знакомой нам мереллы и бросает перед собой крошечные раковины, которые достаёт, судя по всему, из большой. Тут же пламя пожирает открытую книгу, блестит и сверкает в ореоле света голубка — эмблема Духа; ворон на фоне пламени клюёт череп, на котором сидит, тут совмещаются два образа — смерти и путрефакции; ангел, переворачивающий мирLX с помощью волчка (к этому сюжету обратились некие отцы-иезуиты в своей небольшой книжке «Typus Mundi»[134]); философское прокаливание символизирует гранат в сосуде из драгоценного металла, подвергнутый действию огня, над прокалённым веществом различимы цифра 3 и буква R — указание на три повторения (reiterations) операции, на чём мы уже несколько раз заостряли внимание читателя. И наконец, перед нами ludus puerorum, которую в «Золотом Руне», где она показана в том же виде, комментирует Трисмосен: мальчик радостно скачет на деревянной лошадке, и в поднятой руке у него кнут [XLV].
