Анатолий Сахаров - Города Северо-восточной Руси XIV-XV веков
3. ГОРОД — ЦЕНТР ФЕОДАЛЬНОГО ГОСПОДСТВА
Как было отмечено выше, сосредоточение в городах ремесла и торговли, товарного производства и товарного обращения было важнейшей, но не единственной общественно-экономической функцией феодальных городов. Развиваясь в тесной связи с феодальным строем, города являлись также центрами феодальной власти, центрами судебно-административной и военной организации.
Поэтому феодалы были заинтересованы в росте городов не только с точки зрения удовлетворения своих фискальных интересов. Город был нужен феодалам как опорный пункт в системе владений, как организующий центр феодального господства. Эта сторона дела имеет весьма важное значение для объяснения того большого участия, которое принимала княжеская власть в строительстве и развитии городов. Не случайно была широко распространена повинность «городового дела», которую князья налагали на все подвластное население, делая исключение лишь в отношении иммунитетных владений. Характерно и то внимание, с которым летописи отмечали факты строительства городов — оно указывает на большое значение, придававшееся градостроительству княжеской властью. Понятно, почему в «Слове похвальном инока Фомы великому князю Борису Александровичу» так подчеркнуты заслуги тверского князя в строительстве городов. Как говорит инок Фома, князь Борис Александрович не только основывал монастыри, но «и выши того — грады содеяша некиа»; он «праотеческыя же и отческыя же грады вся понови». Так же, как в XV в. Борис Александрович Тверской «обновлял» Кашин и Клин, так в XIV в. муромский князь Юрий Ярославич «обнови град свой отчину Муром, запустевши издавна от первых князей, и постави двор свои в городе». Можно умножить такие свидетельства.
Внимание княжеской власти к городам не ограничивалось одним строительством городов. Князья были также заинтересованы в том, чтобы привлечь население в город, и в этой связи надо рассматривать не только предоставление временных льгот и «ослаб» приходящим в город людям,[20] но и распространение городских укреплений на территорию посадов (например, сооружение в Москве в 1394 г. большого рва, прикрывавшего посад, создание укреплений вокруг посадов тверских городов Кашина, Старицы, Микулина и др.).
Князья вкладывали большие материальные средства в строительство городов. Именно они были наряду с церковью организаторами сложного каменного строительства, игравшего такую большую роль в развитии городов. На эту организующую роль князей и церкви в каменном строительстве справедливо указал Н. Н. Воронин.
Такое внимание княжеской власти к городам и ее организующая роль в их развитии уже сами по себе указывают на большое значение городов для феодальной власти.
Черты княжеской усадьбы, центра княжеского хозяйства, в русском городе XIV–XV вв. были прослежены С. В. Бахрушиным еще в 1909 г. в его известной работе, посвященной княжескому хозяйству XV в. С. В. Бахрушин писал тогда о том, что «резиденция князя в XV в., будь то Москва, Переяславль Рязанский, Можайск или Галич, являлась не только политическим центром государства, но и центром обширного княжеского хозяйства, тем, чем в частной вотчине является хозяйский двор, хозяйская усадьба. В духовных грамотах московских князей Москва-усадьба нередко даже заслоняет собой Москву-столицу княжества». Эти же мысли с незначительными оговорками С. В. Бахрушин, как было отменено выше, развивал и в поздних своих работах, посвященных общей характеристике городов и вопросу о так называемых «предпосылках формирования «всероссийского рынка» в XVI в.
Само по себе значение городов как феодальных центров было правильно указано С. В. Бахрушиным. Источники дают много свидетельств этому. Весьма показательным является самый факт сосредоточения крупных феодалов в городах.
В Москве жили многие удельные князья, имевшие одну из долей в так называемом «третном» владении Москвой. По своей духовной грамоте великий князь Василий Димитриевич завещал наследникам своим многочисленные дворы и дворовые места в Москве, как и его жена — великая княгиня Софья Витовтовна. Хоромы в Москве имела семья князя Владимира Андреевича Серпуховского, и дворовое место их на Подоле переходило го наследству на вотчинном праве. Дворы в Москве имел также князь Юрий Димитриевич Галицкий, передавший их детям. Дмитровский князь Юрий Васильевич тоже имел в XV в. в Москве дворы. В источниках упомянуты княжеские сени и палаты в Твери, подожженные во время восстания 1327 г… В городах было много боярских дворов. Дворы «княжеские и боярские» сгорели в Ростове в 1408 г… Мы знаем из текста многих междукняжеских договоров, что бояре (кроме «введенных» и «путников») были обязаны садиться в так наз. «городную осаду» и что это правило распространялось обычно на всех бояр по территориальному признаку. Многие бояре не постоянно жили в городе, но могли иметь свои дворы и дома на вотчинном праве. Если они не пребывали в городе постоянно, находясь в своих вотчинах, то они имели в городах «осадные дворы», где жили их холопы и крепостные.
Немалое место в городе принадлежало духовным феодалам. Митрополичий дом с его «клиросом и с всем житием своим» находился с 1300 г. во Владимире, а с 1326 г. — в Москве. В ряде крупных городов находились центры епархий. Не только городские монастыри, но и многие другие, иногда весьма отдаленные, также имели свои дворы в городах, где жили монастырские люди. Монастыри покупали дворы на тяглой, «черной» земле, и дворы эти становились вотчинной собственностью монастыря — феодальное землевладение клиньями врезывалось в городскую землю. Например, в жалованной грамоте великого князя Василия Васильевича Троице-Сергиеву монастырю 1432–1443 гг. говорилось: «…пожаловал есмь игумена Зиновья Сергиева монастыря… ослободил есмь ему купити двор в городе в Переяславле тяглой служен или черной, кто им продаст. А купят себе впрок без выкупа, а вотчичем того двора не выкупить. А ненадобе им с того двора тянути ни с слугами, ни с черными людми, ни к рыболовам, ни к сотцкому, ни к дворскому не тянути некоторыми пошлинами». Таким образом, монастырский двор сразу прикрывался иммунитетными правами и выключался из системы городского тягла. Монастырские дворы, как уже говорилось, вели в городах хозяйственную деятельность, организуя преимущественно торговые и промысловые операции монастырей в городах. Жители этих дворов — монастырские люди — были вне подсудности великокняжеской администрации, не платили установленных для других пошлин по торговым делам и прочих в соответствии с теми льготами, которые предоставлялись монастырям. Например, в жалованной грамоте нижегородского князя Александра Ивановича Благовещенскому монастырю 1410–1417 гг. говорилось: «…что люди монастырские пошлые в городе и в селах, коли придет моя дань и игумен за нее заплатить по силе, а опричь того ненадобе им ни мыт, ни тамга, ни побережное, ни костки, ни осмничее, ни становщики, ни езовщики не заплатят ничего».
Отметим также наличие во многих городах различных органов управления дворцово-вотчинным хозяйством князей. Например, упоминается о том, что в Коломне находился Остей, «кормиличичь князя великого». В Юрьеве находился посельский великого князя Василия Димитриевича. В городских дворах князей жила многочисленная княжеская прислуга, дворцовые ремесленники разных специальностей и проч.
Помимо дворов и дворовых мест, принадлежавших различным представителям светских и духовных феодалов, в городах имелись целые слободы, также находившиеся в вотчинном владении феодалов и получившие позднее название «белых». Некоторые из этих слобод нам известны по источникам. Например, в жалованной грамоте тверского великого князя Бориса Александровича Сретенскому женскому монастырю в Кашине 1437–1461 гг. говорится об освобождении от великокняжеского тягла и суда монастырских «сирот», которые живут на монастырских землях «или в городе слободка Ерусалимьская», принадлежавшей, следовательно, этому монастырю. В жалованной грамоте тверских князей тверскому Отрочу монастырю (1361 г.) говорится: «А к тому кого еще людий перезовет архимандрит из зарубежья во отчину нашю, на землю Святое Богородици, или кого в городе посадит во Тфери и в Кашине, а тем по тому же не емлют на них ничего же» — указание на монастырские слободки в этих городах. Вероятно, в большинстве городов были княжеские слободы.
П. П. Смирнов справедливо писал о том, что «княжеский город XIV–XV вв., как кружево, был изрезан иммунитетами своеземцев-вотчинников, владевших в нем дворами, улицами, слободами и т. п.». Некоторые владения феодалов в городах «тянули» к сельским вотчинным и дворцовым центрам. Например, великий князь Василий Васильевич завещал своим наследникам «село Бабышево у города у Коломны… з дворы з городскими, что к нему потягло», в Переяславле «село Рюминское з дворы з городскими», «село Доброе и з дворы з городскими, которые дворы тянули к путнику» и т. п..
