Сергей Данилов - История Канады
Но в экономике страны царил застой. Кроме того, национальный капитал и филиалы ТНК технически и психологически не были готовы к немедленным широкомасштабным капиталовложениям в отдаленной Арктике с ее крайне трудными природными условиями. «Северная стратегия» Дифенбейкера позже получила теоретическое обоснование и развитие в работах канадских географов и экономистов. На рубеже 60–70-х годов ее популяризовал а книге «Зеленый Север» советник консервативного правительства Онтарио, публицист Ричард Ромер.
При Дифенбейкере Канада запустила искусственный спутник Земли (1962), став таким образом вслед за СССР, Соединенными Штатами и Великобританией космической державой. Но на орбиту спутник вывела американская ракета. Еще хуже было то, что правительство оказалось бессильным защитить авиационную и аэрокосмическую промышленность страны от экономического кризиса. Канадские конструкторы монреальской фирмы «Авро Арроу» по заказу Оттавы разработали удачный реактивный истребитель. Но после завершения проекта кабинет, заботясь об оздоровлении финансов, аннулировал заказ. «Авро Арроу» обанкротилась. Национальный капитал обрабатывающего сектора получил сильный удар. Около 15 тыс. рабочих, техников и инженеров остались без работы.
Дело «Авро» было немедленно использовано всеми оппозиционными силами как свидетельство бездарного правления партии Дифенбейкера.
Консерваторы оказались совершенно неподготовленными к обострению квебекского вопроса. В «прекрасной провинции» — после смерти Дюплесси и под влиянием распада глобальной колониальной системы — с 1960 г. отмечался бурный подъем реформистских и национал-сепаратистских устремлений. Как грибы после дождя стали расти сепаратистские группы — Движение за независимость, Рабочая партия, Лаурентийское действие и др. Квебекское правительство начало открыто требовать наделения провинции привилегированным «специальным статусом» не только во внутренней, но и в международной политике. В частности, оно стало настаивать на невмешательстве Оттавы в «особые отношения» Квебека с Францией и бывшими французскими колониями.
Дифенбейкер, выросший на англоязычном многоэтническом Канадском Западе, где все были недавними иммигрантами, не знал французского языка и никогда не вникал в сущность запутанного квебекского вопроса. Под стать ему были и чуть ли не все его министры — почти сплошь англоканадцы. Правительство консерваторов санкционировало поэтому было способно принять весьма куцые контрмеры. Оно внедрило синхронный перевод парламентских дебатов с английского на французский, ввело двуязычные надписи на банкнотах и почтовых марках и впервые назначило генерал-губернатором франкоканадца — Жоржа Ваньера. Но много лет проработавший в Оттаве кадровый чиновник Ваньер давно оторвался от родной квебекской почвы и порядочно «англизировался».
Его назначение потому не повлияло над ход событий в его родной провинции. Там продолжалась «тихая революция», о которой позже историки писали, что ее было бы правильнее назвать «шумной революцией». Прежний оборонительный девиз квебекцев «Ничто не должно умереть, ничто не должно измениться» сменился другим — наступательным «Быть хозяевами в собственном доме!».
Квебек отделил школу от церкви, выкупил у частного капитала гидроэлектростанции, упразднил верхнюю палату Национального собрания. В провинциальном госсекторе франкоканадцы получили преимущественные права при поступлении на работу и гарантии против увольнений. Началось — тоже в рамках Акта о Британской Северной Америке — наступление на англоязычные школы. Провинциальное правительство в контрактах и заказах стало оказывать негласное предпочтение франкоканадским предпринимателям.
В годы «тихой революции» франкоканадский бизнес впервые вырвался из занимаемой им ранее узкой ниши розничной торговли и дорожного строительства. Франкоканадские фамилии все чаще мелькали на страницах деловой печати и на бирже. Семейства Бомбардье, Демаре, Остиги, Перронов, Симаров заняли видное место в машиностроении, транспорте, инвестиционном бизнесе.
По уровню урбанизации Квебек к 60-м годам сравнялся с Онтарио и с Северо-востоком США. Силы провинциального союзника федеральных консерваторов — сельско-клерикального Национального союза — поэтому неумолимо таяли.
Потеря федеральными консерваторами опоры в массах вполне закономерно началась с Квебека. Затем она распространилась на Онтарио. Главной причиной гнева избирателей было плохое состояние экономики — 12-процентная безработица (причем размеры пособий безработным были заморожены) и девальвация канадского доллара. Прежние декларации Дифенбейкера: «Когда я стану премьер-министром, я никому не позволю страдать!» — теперь вспоминали со вполне обоснованными презрением и яростью. Жителей крупнейших городов, где жила треть населения страны, — Монреаля, Торонто и Ванкувера — все сильнее раздражало повышенное и демонстративное внимание консерваторов к проблемам сельской местности, доля жителей которой в общей численности населения быстро уменьшалась.
Не принесли консерваторам выигрыша и их внешнеполитические меры. Подготовленное при Сен-Лоране, но заключенное при Дифенбейкере канадо-американское соглашение о совместной ПВО континента (НОРАД) увеличило военную зависимость Канады от США, что вызвало тревогу общественности. Штаб-квартира НОРАД в Колорадо-Спрингсе стала еще одним центром принятия решений, в которых воля и интересы Канады проявлялись заметно слабее, нежели американские.
«Канализация» — при всей ее осторожности — и сохранение Оттавой официальных отношений с Кубинской Республикой вызвали настороженное отношение к Дифенбейкеру со стороны капитала и дипломатии США. Выступления канадского премьер-министра с трибуны ООН в 1960 г. против «советского колониализма» превратил многие восточноевропейские иммигрантские общины Канады в надежный резерв консервативной партии, но оставили равнодушными прочих избирателей.
При Дифенбейкере впервые после Кинга и Рузвельта состоялся обмен официальными визитами канадского премьер-министра и президента США. В дальнейшем такие обмены стали традиционными. Однако Дифенбейкер не извлек выгод из встреч с Джоном Кеннеди. Они решительно не понравились друг другу. Кеннеди видел в Дифенбейкере старомодного неотесанного сельского популиста, ничего не понимающего в премудростях мировой политики. Тот в свою очередь считал президента всего лишь испорченным сынком миллионера.
Широко разрекламированные, но плохо продуманные намерения консерваторов переориентировать 15% канадского экспорта со Штатов на Великобританию так и не были воплощены в жизнь — канадский рынок уже тесно сросся с американским. К тому же значение Великобритании в мировой экономике продолжало снижаться.
Часть избирателей оттолкнул от консерваторов вопиющий разрыв между их словом и делом. Выходец из степной глуши Дифенбейкер постоянно говорил о себе как о борце против истэблишмента — «мира могущественных и благополучных». Но, став премьер-министром, именно он расширил материальные привилегии главы правительства — получил казенную резиденцию в зеленом предместье Оттавы на Сассекс-драйв, 24 и стал ездить на службу и со службы в казенном лимузине и с несколькими охранниками из Королевской конной полиции, почти в имперском стиле. А канадцы еще не отвыкли от первозданной простоты и непритязательности в образе жизни премьеров. Лорье ездил в парламент на трамвае, а жил в коттедже, оплачиваемом его партией. Кинг жил там же и при поездках по столице нанимал такси. Сен-Лоран предпочитал экономить — жил в гостинице «Шато Лорье», находящейся в нескольких минутах ходьбы от Парламентского холма. Контраст между ними и новоявленным «борцом с истэблишментом» был слишком заметен.
Между тем либералы Пирсона восстановили силы, пополнили свою казну. В отличие от опасавшегося молодых соперников Дифенбейкера Пирсон целенаправленно омолаживал и демократизировал партийный аппарат, привлекая в партию свежие силы. 35-летнего торонтца Кита Дейви он сделал национальным организатором партии. Девизом Дейви стало «Работай или уходи», а стратегией — изгнание из окружных ассоциаций окопавшихся там престарелых бездельников, позорно проигравших выборы 1958 г. Абсолютному большинству прежних кандидатов партии было отказано в новом выдвижении.
Два представителя экономической элиты Онтарио — Уолтер Гордон и Митчелл Шарп — укрепили связи либералов с чиновными и корпоративными кругами и сами стали ключевыми фигурами партии. Партия существенно упрочила свое влияние и в мире средств массовой информации. Ее поддерживали самая массовая газета страны «Торонто стар» и самая солидная франкоязычная газета «Девуар». К широко мыслящим и опирающимся на крупные города либералам начали тяготеть многие работники только что появившегося телевидения.
