«От тайги до британских морей…»: Почему Красная Армия победила в Гражданской войне - Саул Маркович Кляцкин
По данным главкома, для полного удовлетворения потребностей Красной Армии, считая по наличию людей в войсках, к началу 1919 г. не хватало для замены негодного обмундирования: шинелей – 415 тыс. (32 % общего числа), обуви – 596 тыс. пар (46 %)[467].
Несмотря на столь серьезные трудности, Советское правительство сумело все же к началу 1919 г. организовать выпуск одежды, обуви, белья и других предметов интендантского имущества на 330 предприятиях страны[468]. Это был крупный успех Советской республики в организации вещевого снабжения армии.
Военное ведомство еще летом 1918 г. решило ввести в Красной Армии единую форму одежды. Прежде чем решить, какой должна быть эта форма, был объявлен конкурс[469]. 25 июня 1918 г. жюри конкурса рассмотрело проекты и приняло решение в основу формы Красной Армии положить стрелецкий кафтан петровской эпохи и головной убор – шлем[470].
б) Снабжение Красной Армии вооружением, боеприпасами и инженерным имуществом
Заботясь о вооружении Красной Армии, Коммунистическая партия и Советское правительство не имели возможности в одинаковой мере обеспечить как полевые войска, так и все прочие войска Республики. Поэтому было решено направлять вооружение в первую очередь в полевые войска, во вторую – в части и соединения, формируемые в военных округах, а остающееся оружие использовать для войск вспомогательного назначения, а также учреждений и заведений армии.
Прежде всего Советское правительство приняло решение перераспределить оружие, имеющееся в войсках, а также изыскать дополнительные источники вооружения полевой армии. 24 октября 1918 г. Совнарком принял декрет «О замене трехлинейных винтовок, находящихся в распоряжении войск различных, кроме военного, ведомств винтовками других образцов»[471]. Декрет предусматривал вооружение войск вспомогательного назначения (войска пограничной охраны, охраны водных путей, железнодорожной обороны и охраны, войска сахарного производства, продармии и др.) японскими, австрийскими и другими винтовками иностранных образцов. Это мероприятие должно было дать значительное число винтовок для фронта, ибо в этих войсках имелось на вооружении свыше 180 тыс. трехлинейных винтовок[472]. Работа по замене этих винтовок была закончена лишь к началу 1919 г.
10 декабря 1918 г. Совет Народных Комиссаров принял декрет, обязывающий население и гражданские учреждения сдать для нужд армии находящееся у них оружие[473]. Предполагалось, что изъятие оружия даст несколько сот тысяч винтовок и револьверов и не менее 1500 пулеметов[474].
Одновременно Наркомвоен создавал предприятия по ремонту скопившегося в большом количестве неисправного вооружения. По данным Главного артиллерийского управления, на ружейных складах и в мастерских числилось до 200 тыс. неисправных винтовок, не менее 650 пулеметов и 550 орудий[475]. С целью организации быстрого ремонта этого оружия, к 1 августа 1918 г. Главное артиллерийское управление открыло ремонтные мастерские в Москве, Петрограде, Брянске, Сестрорецке, Нижнем Новгороде, Ельце, Рыбинске, Бежецке, Тамбове и других городах[476]. Кроме того, учитывая нужду армии в оружии, РВСР 29 декабря 1918 г. предписал окружным военкоматам немедленно изъять все оружие, находившееся в распоряжении волостных военкоматов, и передать его армии[477].
Все эти мероприятия не прошли бесследно. К концу 1918 г. промышленность ежемесячно давала до 60 тыс. винтовок, 600 пулеметов и до 50 орудий[478], а мастерские и заводы ремонтировали по 35–40 тыс. винтовок и до 50 орудий[479]. Это позволило каждый месяц направлять в армию до 100 тыс. винтовок, не менее 600 пулеметов и около 100 орудий. И если в сентябре 1918 г. в армии на 288 060 штыков имелось всего 4409 пулеметов и 976 орудий[480], то уже к началу 1919 г. на 401 200 штыков приходилось 7190 пулеметов и 2011 орудий. Иначе говоря, если в сентябре 1918 г. на каждые 1000 штыков в армии приходилось 15,3 пулемета и 3,4 орудия, то к началу 1919 г. это число соответственно составляло примерно 18 и 5[481].
Значительные трудности были преодолены и в организации снабжения войск боеприпасами. Учитывая опыт войны 1914–1918 гг., Наркомвоен пришел к выводу, что для обеспечения каждой винтовки и пулемета патронами можно взять за основу 50 % ежемесячного расхода периода минувшей войны: для винтовки – 50 патронов, а для пулемета – 5 тыс. патронов[482]. Для артиллерии были установлены следующие нормы: для 3-дюймовой скорострельной полевой пушки – 436 выстрелов, для 48-линейной гаубицы – 250, для 42-линейной скорострельной тяжелой пушки – 197 и для 6-дюймовой тяжелой гаубицы – 111 выстрелов[483].
Руководствуясь этими исходными данными, а также штатным количеством вооружения стрелковой дивизии и ее транспортными возможностями, Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления разработал нормы носимого, возимого в войсковом обозе и возимого в артиллерийских парках количества винтовочных патронов, т. е. нормы боезапаса.
Нормы боезапаса винтовочных патронов для одной дивизии*
Для кавалерийской дивизии, согласно ее штатам и транспортным возможностям, боезапас определялся в 950 тыс. винтовочных патронов (округленно).
Указанные нормы были одобрены Наркомвоеном и 22 сентября 1918 г. введены в действие[484].
Планируя расчетно-снабженческие нормы винтовочных патронов для стрелковой дивизии, Артиллерийский комитет упустил столь важный вопрос, как организацию армейских и фронтовых резервов. Весь боезапас концентрировался в подразделениях и частях дивизии. Такое положение нельзя было считать нормальным. Огромный боезапас отягощал дивизию и делал ее малоподвижной. В самом деле, для перевозки запаса винтовочных патронов, предназначенных для одной стрелковой дивизии, штатами предусматривалось содержание в войсковом обозе дивизии 266 патронных повозок и двуколок, 328 патронных вьюков и в трех артиллерийских парках общего назначения стрелковой дивизии – 324 патронных повозок[485].
Из этого числа основная масса транспортных средств приходилась на стрелковые роты, батальоны и полки. Один стрелковый полк имел войсковой обоз для перевозки винтовочных патронов, состоящий из 43 патронных повозок и двуколок и 30 патронных вьюков. Если учесть, что, кроме винтовочных патронов, дивизии приходилось транспортировать боезапас для артиллерии, вооружение, обмундирование, снаряжение, инженерные средства и другое имущество, а также продовольствие для личного состава, то станет очевидным, что огромные обозы сковывали дивизию и мешали ее боевой деятельности в условиях маневренной войны.
При планировании был упущен также вопрос об организации рациональной системы получения боеприпасов. Несмотря на то, что в Красной Армии не было ни одной стрелковой дивизии полного штатного состава, органам снабжения дивизии разрешалось получать боеприпасы не на фактический, а на штатный состав. В результате войска приучались к расточительному расходованию боеприпасов.
Следует также учесть, что не всегда войскам приходилось вести одинаково напряженные бои. Бывали дни, когда полки и дивизии расходовали ничтожное количество патронов. Действительный расход патронов был часто значительно ниже, чем это требовалось дивизии по норме даже на
