История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика - Алексей Михайлович Величко
В конце концов в 924 г. Беренгарий пал в Вероне от рук наемного убийцы — теперь на 37 лет (!) императорская корона Западной Римской империи оставалась вакантной, чтобы затем почить на голове великого саксонца Оттона I. В Италии наступил хаос полной анархии[227].
Оставшийся один на один с врагами, папа Иоанн X был фактически изолирован в Риме всесильной Марозией и спешно искал новых союзников. В 926 г. его легаты торжественно провозгласили Гуго Прованского (926–945) королем Италии. Взамен Гуго обещал отдать своему предшественнику Итальянскому королю Рудольфу II (922–926) бургундские владения, которые сам незадолго до этого силой забрал у несчастного слепого императора Людовика Прованского. Легаты передали новому правителю Италии слова апостолика, что папа непременно венчает Гуго императорской диадемой при условии вызволения понтифика от «опеки» Марозии. Эта бесстыдная женщина решила вернуть Рим в условия патрициата, и папа ничего не мог ей противопоставить. Однако планам папы не суждено было реализоваться. Гуго отнюдь не отличался большой нравственностью и в скором времени завел у себя во дворце настоящий гарем. Найдя союз с Марозией небезвыгодным для себя, Гуго тут же женился на ней, чем вверг понтифика в ужас. Когда отчаявшийся понтифик направил своего брата Петра к венграм просить помощи, того по возвращении изрубили мечами на куски сторонники Марозии на глазах апостолика, а самого Иоанна X бросили в темницу, где в 929 г. задушили. Двое последующих пап — Лев VI (928) и Стефан VII (928–931) были уже откровенными креатурами Марозии[228].
Вскоре по требованию Марозии новым понтификом был объявлен ее сын Иоанн XI (931–935), рожденный, по слухам, от блудной связи с папой Сергием III. Однако от дурного дерева не могло быть доброго плода: бракосочетание Гуго с Марозией неожиданно породило жестокую борьбу за власть между императором и вторым сыном Марозии, Альбертом, рожденным от первого брака. Дело в том, что Гуго, не отличавшийся хорошими манерами, в праздник Святого Ангела походя оскорбил его, ударив по лицу рукой. Сын Марозии понял, что не он является самой желанной персоной во дворце и что участь его предрешена[229].
В отчаянии Альберт воззвал к народу Рима и сумел пробудить чувство гордости его жителей к своей славе и поднял народ на брачную чету. Гуго успел скрыться из дворца по веревочной лестнице, зато Марозию и папу Иоанна XI арестовали и поместили в темницу. После этого о судьбе Марозии ничего более не было слышно — скорее всего, она погибла в тюрьме[230].
Взяв бразды правления в свои руки, Альберт вскоре сделался полновластным диктатором Рима. Справедливо отмечают, что это был первый и беспрецедентный случай, когда главой Папского государства стало светское лицо. Однако сила традиций и былой авторитет понтифика были так крепки, что Альберт, именовавший себя титулом «сенатора, патриция и государя всех римлян», был вынужден хотя бы для проформы ввести нового Римского епископа Льва VII (936–939) в управление Вечным городом. И принятые при его правлении законы выходили от имени обоих правителей — светского и духовного. Сын своей матери, Альберт крепко держал власть в руках, ревниво оберегая ее от любых покушений конкурентов. За время его правления сменилось четыре папы — Стефан VIII (939–942), Марин II (942–946), Агапит II (946–955) и уже упоминавшийся Лев VII, и ни один из них не рискнул воспротивиться такому положению дел. Официальный король Италии Лотарь II (945–950), сын покойного Гуго Прованского, не принес стране успокоения, к тому же вскоре он умер — говорят, был отравлен конкурентами.
Интересно, что своего сына Альберт назвал символичным именем Октавиан в честь первого Римского императора Августа Октавиана, а незадолго до своей смерти, последовавшей в 954 г., обязал римскую аристократию дать клятву выбрать следующим апостоликом Октавиана. Видимо, диктатор понимал, что в городе с тысячелетней традицией его сын может приобрести власть только в сане папы. Так и произошло — 18-летний юноша стал новым Римским епископом Иоанном XII (955–964). Внук развратной Марозии вскоре превратил Латеранский дворец в настоящий вертеп: всюду там можно было встретить его замужних любовниц и женщин легкого поведения. Сам Альберт, которому едва исполнилось 40 лет, скончался от лихорадки 31 августа 954 г.[231]
Надо сказать, что сын покойного Альберта не унаследовал его дарований, зато щедро демонстрировал самые худшие качества, заимствованные у двух самых омерзительных персон этой эпохи — своей бабки Марозии и Гуго Прованского. Рассказывали, что папа охотно продавал священнические должности и как-то раз посвятил своего любимого конюха 10-летнего мальчика в епископы. На пирах папа охотно поднимал бокал за здоровье сатаны (!) и за Венеру. Дошло до того, что многие благочестивые женщины опасались появляться в Риме близ Латеранского дворца. Их тревога была небезосновательной: в народе ходили упорные слухи, что некоторые девушки-паломницы были изнасилованы (!) этим полным дурной энергии папой у могил святых апостолов[232].
К этому времени папство настолько дискредитировало себя, что для всех стало очевидным — без императорской власти Папское государство существовать не может. Понимая, что власть его вот-вот рухнет, Иоанн XII в 960 г. обратился к Германскому королю и герцогу Саксонии Оттону I Великому (936–973) за помощью.
Надо сказать, это был воистину замечательный правитель и великий полководец. Сын главы Восточно-Франкского королевства Генриха I Птицелова (919–936), скончавшегося в 936 г., этнический саксонец, он в течение многих лет был вынужден оспаривать завещанный отцом королевский титул у собственных братьев. Коронация 24-летнего Оттона состоялась в Ахене, из чего все сделали верный вывод о том, что сын Генриха I стремится возродить традиции Каролингов. Майнцский архиепископ, обратившись к толпе народа, густо заполонившего пространство возле храма, величал нового правителя словами: «Вот я привожу к вам Оттона, избранного Богом и некогда назначенного государем Генрихом, а ныне возведенного в короли всеми князьями». И весь народ восторженно приветствовал его. Примечательно, что во время коронации Оттон был облачен в обычные франкские одежды, и последующая церемония происходила так, как это было еще при Карле Великом. Хотя считалось, что Оттона выбрали князья, сам саксонец не собирался признавать себя «первым среди равных», но только самодержцем[233].
Постепенно он начал карать тех вассалов, которые слишком уж буквально понимали федеративную систему власти в Германском королевстве. Сначала Оттон продемонстрировал свою власть герцогу Франконскому, затем герцогу Баварскому, которого лишил всех прав и отправил в ссылку; в результате герцогство было передано брату Оттона Великого
