Плохие девочки, которые изменили мир - Кушнир Елена
По правилам сегрегации, места в автобусном салоне были разделены на большую часть для белых и меньшую часть — для цветных. Если в автобус входили белые пассажиры, которым не хватало места, темнокожие обязаны были встать и это место им уступить. Если не хватало стоячих мест — темнокожие обязаны были отступить в заднюю часть автобуса. К концу поездки в автобусах обычно спокойно сидели или стояли белые, а цветные набивались в «хвосте», как селедки в бочке, обливаясь семью потами.
Когда водитель потребовал встать, трое чернокожих мужчин покорно поднялись. А Роза Паркс сказала закону нет. Водитель повторил свое требование, уже резче. Белый пассажир смутился и попросил перестать: вероятно, ему было неудобно, что ему уступит место женщина. Но законопослушный водитель настаивал. Роза Паркс не подчинилась:
«Люди потом говорили, что я не уступила место, так как была слишком уставшей. Но это неправда. Я устала не больше обычного, я чувствовала то же самое, что и в конце любого рабочего дня. И я не была старой, хотя люди часто изображали меня старушкой. Мне было 42. И устала я только от одного: от необходимости постоянно уступать».
Люди редко меняются. Роза Паркс вспомнила водителя Джеймса Блейка. Она уже садилась к нему в автобус двенадцать лет назад. Тогда она заплатила за проезд и проследовала в салон. Он потребовал, чтобы Роза вышла и заново вошла в автобус в дверь «для цветных». Этот сотрудник городских служб остался верен закону и долгу навсегда. Как убийца шести миллионов евреев Адольф Эйхман и законопослушные охранники концлагерей.
Чего Блейк не мог предположить, так это общественной реакции. В сообществе темнокожих, наконец, начался бунт. Вдохновленный поступком Розы, темнокожий баптистский проповедник Мартин Лютер Кинг призвал людей к бойкоту общественного транспорта. Его поддержало всё темнокожее население Монтгомери и некоторые белые. Бойкот продолжался 381 день, и поскольку темнокожие составляли большинство пассажиров автобусов, транспортные службы начали терять существенные деньги.
Розу уволили из ателье, где она работала швеей. Ее муж Реймонд сам ушел из парикмахерской, в которой работал, поскольку владелец запретил ему упоминать бойкот. Супруги остались без средств к существованию, и им пришлось покинуть Монтгомери, где им постоянно угрожали убийством. Угрозы и потоки ненависти настигали их еще долго. Некоторое время они жили практически в нищете. По словам Розы, ее муж был «близок к суицидальному отчаянию». Розин бунт стоил супругам Паркс очень дорого.
Но бунт не затихал, и 13 ноября 1956 года он сломал закону хребет. Верховный суд США вынес постановление, согласно которому расовая сегрегация при оказании услуг автобусного транспорта является нарушением Конституции. До полной победы было еще далеко, но темнокожее население по всей стране подняло голову. Во главе движения ненасильственного сопротивления и гражданского неповиновения встал Мартин Лютер Кинг, организовавший в 1963 году марш на Вашингтон, где он произнес легендарную речь «У меня есть мечта» — мечта о свободе, мечта о равенстве и справедливости.
В 1964 году был принят Акт о гражданских правах, запрещавший дискриминацию по расовому признаку. Кинг был удостоен Нобелевской премии мира, но слава Розы Паркс ему не уступала. Она еще сорок лет занималась общественной деятельностью, получив все мыслимые и немыслимые награды и почетные звания. Ее называли «первой леди гражданских прав» и «матерью современного движения за гражданские права». Во время ее похорон гроб с телом установили в Ротонде Капитолия — Роза стала первой женщиной и афроамериканкой, с которой страна прощалась в сердце своей государственности.
Роза Паркс хотела, чтобы ее запомнили как «свободного человека, который помог другим тоже стать свободными». Ее желание сбылось. Людей, поднявшихся для сопротивления беззаконию под маской закона, эта женщина будет вдохновлять всегда.
Неблаговоспитанная девица. Симона де Бовуар
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})(9 января 1908 — 14 апреля 1986)
Она стала главной иконой феминисток. Французский президент Франсуа Миттеран говорил о ней как об «исключительной личности», а президент Жак Ширак называл «целой эпохой». Ее идеи повлияли на формирование современного интеллектуального дискурса. Миллионный тираж ее поворотной книги о феминизме «Второй пол» мгновенно разлетелся в Америке. Но вся ее жизнь была отдана одному мужчине.
Симона де Бовуар родилась в богатой семье со старинными аристократическими корнями и строгой буржуазной моралью. Симону и ее младшую сестру родители видели в будущем светскими замужними дамами, которые никогда не покинут свой сословный круг. Девочек отослали на учебу в колледж, где занятия сводились к изучению Священного Писания. Симона стала истово верующей и в своих экстатических видениях представляла себя великомученицей. Всё это она опишет в книге «Воспоминания благовоспитанной девицы». Благовоспитанной она перестанет быть примерно в семнадцать лет, начав скандалить с родителями и убегать из дома, чтобы наблюдать за парижской ночной жизнью. Истовая религиозность сменится воинствующим атеизмом и стремлением заполнить образовавшуюся духовную пустоту философией и литературой. Возможно, она была свободолюбивой и непокорной с рождения. А возможно, повлияла резкая смена жизненной парадигмы. Отец Симоны потерял состояние из-за неудачных вложений, и семья почти в одночасье оказалась в непривычной среде бедняков. К бедности нужно как-то приспосабливаться. Симона приспособилась бунтом против всего, что знала раньше, и насыщенной умственной деятельностью, которая привела ее на философский факультет Сорбонны.
Выпускную работу она посвятила философии Лейбница, получила диплом в 1927 году и стала девятой женщиной, окончившей Сорбонну. К эпохальному для нее 1929 году — встрече с Жан-Полем Сартром — для Симоны навсегда сложился круг ее общения: интеллектуалы, философы и писатели. Со временем в нем появятся Альбер Камю, Борис Виан, Жан Жене и Андре Жид. Но тогда Сартр блистал ярче всех. Симона писала:
«Сартр в точности соответствовал грезам моих пятнадцати лет: это был мой двойник, в котором я находила все свои вкусы и пристрастия…»
Сартр увидел в ней подходящую спутницу жизни, его привлекало, как он сам это определял, «сочетание мужского интеллекта и женской чувствительности». Фраза на самом деле сексистская, и хотя они связали себя друг с другом до конца, изначально в этом волнующем своей абсолютной свободой союзе ощущалось некое неравенство.
А союз был оригинальным. Сами они называли его морганатическим браком. Они никогда не жили вместе, не вели общего хозяйства, у них не было детей. У обоих были другие любовные связи, а иногда они образовывали любовный треугольник и даже четырехугольник, вовлекавший других женщин. Бовуар декларировала, что ее не волнуют романы Сартра, но запутанные отношения между нею, Жан-Полем и русскими аристократками сестрами Казакевич, отраженные в ее романе «Гостья» (1941), не выглядят счастливыми. Бовуар узнала мучительную ревность, когда в 40-х в Америке Сартр почти позабыл ее, страстно увлекшись актрисой Долорес Ванетти. Это вылилось на страницы романа Бовуар «Все люди смертны» (1946). Впрочем, ее отношения с американским писателем Нельсоном Олгреном продолжались четырнадцать лет. Бовуар называла его «американским мужем» и написала ему 304 письма, сложившихся в книгу «Трансатлантический роман». Если судить по нему, Симона была способна на самые нежные чувства:
«Любимый мой Нельсон. Откуда это Вам, гордецу, известно, что мои чувства к Вам неизменны? Кто Вам это сказал? Боюсь, что они действительно не изменились. Ах, какие муки любви и радости, какое наслаждение испытала я, когда читала Ваше письмо…»
Как ни нежно это звучало, Олгрен страдал от разлуки с нею, но она отвергла его предложение брака. Позже он признавался, что за эти четырнадцать лет Бовуар совершенно его измучила. За некоторые связи она и вовсе заслуживает самых суровых упреков: у нее было несколько романов с собственными несовершеннолетними ученицами, за что ее даже отстранили от преподавания в школе. Горячие ненавистники всего буржуазного, традиционного, скрепленного законами общества, Сартр и Бовуар жили так, чтобы нарушить любое табу, и среди их лучших друзей всегда были какие-то маргиналы, вдохновленные безумцы и ниспровергатели общественной морали вроде Жене.
