Луис Ламур - Счастье Рейли
- О Майре Фоссетт? Как ты о ней узнал?
- Случайно.
Флери пожал плечами.
- Она занимается бизнесом. Очень красивая женщина и очень хитрая.
- Женщина? В бизнесе?
Флери опять пожал плечами.
- Их больше, чем ты думаешь, но ни одна из них и в подметки не годится мадам Фоссетт.
- Она богата?
- Купается в деньгах. - Флери внимательно посмотрел на своего друга. Но почему ты ею интересуешься?
Рассказ Павла ничего не разъяснил.
- Не знаю, что она задумала, - рассудил Флери, - но будь уверен, дело пахнет деньгами. Ее волнуют только они. Однако будь осторожен, мой друг. Когда столь влиятельная дама делает такое предложение, то наверняка рассчитывает лишь на свою выгоду. Она не только хитра, но и абсолютно безжалостна, к тому же неразборчива в средствах.
На Павла его слова не произвели впечатления. Он и сам далеко не безупречный человек. А женщина, красивая женщина, да еще богатая...
- Понятия не имею, что у нее на уме, - в раздумье произнес он.
Робер Флери, имевший в Америке широкие деловые связи, был озадачен: насколько он знал, мадам Фоссетт до сих пор не проявляла интереса к мужчинам и в свет выходила очень редко.
- Будь осторожен, - повторил он. - Но, как говорят, кто рискует, тот не пьет шампанского!
Десять лет назад князь Павел получил приличное наследство, которое успел промотать, благодаря страсти к карточной игре. Одалживать становилось все труднее, и, хотя он отложил немного денег, их было слишком мало, чтобы чувствовать себя свободно.
Его кузина, княгиня Луиза, снова осталась одна. Ее муж - Павлу все-таки удалось выдать ее замуж - умер, оставив ей приличное состояние, но кузен пока не мог запустить туда руки, Луиза достаточно хорошо знала своего двоюродного братца и не доверяла ему. Тем не менее они оставались друзьями.
Луиза не утратила еще привлекательности, а в Америке, как он слышал, полно миллионеров. Если действовать с умом... Хотя брак аристократки Луизы с американцем - такой мезальянс! Но если тот будет достаточно богат?..
Многие дамы считали князя Павла симпатичным мужчиной, хотя его лицо портили шрамы. Сам он полагал, что они придают ему мужественности, и всячески намекал, что получил их на дуэли.
Павел надеялся, что легко уговорит Луизу поехать вместе с ним. Она всегда интересовалась Америкой, по крайней мере, с тех пор, как познакомилась с этим проклятым Рейли.
Через несколько дней Майра Фоссетт получила короткое письмо:
"Моя кузина, княгиня Луиза, и я полагали посетить Нью-Йорк. Рассматривать ли вашу записку как приглашение быть вашими гостями?"
Ответ пришел незамедлительно. Проезд был заказан, билеты оплачены. Оставалось отправиться в путь.
Три недели Даррант работал как проклятый. Клеймил телят, расчищал источники, ремонтировал изгороди корралей, охотился на волков и помогал объезжать лошадей. Уезжал до рассвета и редко возвращался с пастбищ до наступления темноты. Он работал наравне с ковбоями вместе с Тенслипом, одновременно учась у него и ни в чем не давая себе поблажки. Вэл спешил сделать как можно больше, потому что скоро ему предстояло отправиться в Колорадо.
Думая о поездке, он выехал на вершину холма. К нему подскакал Коди, ставший худощавым, широкоплечим парнем с холодными глазами и непринужденными манерами.
- Как дела? Плечо не болит?
- Нет, все в порядке, хотя иногда оно дает о себе знать. Просто не хочется уезжать отсюда.
- Мы будем по тебе скучать. - Коди свернул самокрутку и лизнул бумагу кончиком языка. - Ты работаешь больше остальных.
- Как нужен дождь! - посетовал Вэл, не обратив внимания на замечание Коди. - Трава на верхних пастбищах стала подсыхать.
- И оводов много расплодилось, - заметил Коди и добавил: - Знаешь, будет лучше, если с тобой отправится кто-то из нас. Дьюб прямо-таки рвется.
- Он не помешает, - согласился Вэл. - А вы без него обойдетесь?
- Основное уже сделано. Бери с собой Дьюба. Я бы и сам не прочь поехать, но если на ранчо возникнут неприятности, нам с Тарди придется разбираться. Дьюб здорово владеет револьвером, лучше нас стреляет из винтовки.
- К чему эти заботы?
Коди усмехнулся:
- Бостон сказала, что тебя не проведешь. Тарди кое-что рассказали. Бостон тоже слышала эту историю у Уинслоу. Дело в том, что Генри Зонненберг в Мобити собирает крутых, двое или трое у него уже есть.
- Ну и что?
- Позавчера они направились в Колорадо.
Далеко внизу, в долине, к водопою шел скот, легкое облачко пыли отмечало путь одинокого всадника на равнине. Должно быть, Бостон возвращается от Уинслоу.
- Я справлюсь с Зонненбергом.
- Может, и справишься, хотя опаснее его в наших местах нет. А как насчет остальных? С ним едут крепкие парни.
- Думаешь, он охотится за мной?
- Нет. Скорее всего, тут что-то еще. Папаша тоже так считает. Понимаешь, на этой земле долго не проживешь, если не будешь знать, что делается вокруг, поэтому у нас в Мобити есть человек. Мы ему подкидываем малость деньжат, а он нам сообщает, кто приехал, кто уехал. Похоже, Зонненберг собирается напасть на банк, поскольку пригласил в свою команду медвежатника.
Вэл повернул лошадь к ранчо, чтобы перехватить по дороге Бостон. Коди ехал рядом с ним.
- Помнится, Вэл, ты говорил о Малыше Билли?
- Да.
- Он мертв. Его застрелил Пэт Гарретт у Пита Максвелла. Мне сообщил один из ребят Туркитрека, когда мы искали заблудившихся коров.
Значит, его все-таки убили! Вэл не очень хорошо знал Билли, но он олицетворял его юность, чистую мальчишескую дружбу. Он и еще... как его звали?.. Доби, Доби Грант. Хикок тоже погиб, его убили в спину в Дедвуде несколько лет назад.
Они с Коди ехали молча. Внезапно Вэл почувствовал себя одиноким и потерянным - старые времена прошли, страна менялась на глазах. Он поделился мыслями с Коди.
- Ты еще не знаешь всего. Тот же ковбой поведал мне, что в Канзасе ввели "сухой закон". Теперь во всем штате не купишь выпивки.
- Я слышал, что его обсуждали.
Вэл задумчиво глядел на горизонт. Хватит скитаться, надо пустить где-то корни. Нельзя всю жизнь мотаться с места на место. Ему нужен дом.
В конце концов, зачем ему искать Зонненберга? Хардести и Пайк мертвы, они заплатили свой долг Уиллу. Эвери Симпсон живет где-то на Восточном побережье, а князь Павел - далеко в Европе. Пусть о Генри Зонненберге позаботится судьба.
Его место здесь, на Западе. Он женится на Бостон, если она согласится, и повесит седло в каком-нибудь западном городе в Техасе, Нью-Мексико или Колорадо. Подскакала Бостон. Круто остановив лошадь, послала Вэлу быструю улыбку. Ее черные волосы развевались на ветру.
- Знаешь, что я решила, Вэл? Поеду в Денвер вместе с тобой!
- Что?
- Я серьезно! Мы сегодня все обсудили. Дьюб, Тенслип и я едем с тобой!
- Это вам что - цыганский табор?
- Мне нужно купить одежду - городскую одежду. Дьюб хочет поглядеть на большой город, он там ни разу не был, а Тенслип считает, что должен присматривать за всеми нами. Вот так! Все решено!
Перед ними лежала необъятная земля - под еще более необъятным небом. Длинными, пологими волнами колыхалась трава, ставшая засушливым, жарким летом коричневой. Ручьи превратились в тонкие струйки воды, порой исчезающие в песчаном дне.
Им попадались следы небольших стад бизонов, отпечатки копыт мустангов. В небе постоянно выписывали круги стервятники. Люди строят планы, мечтают и сражаются, а стервятникам нужно только ждать, потому что в конце концов все достается им.
Они ехали на север, к железной дороге. Однажды на пути в маленькой ложбинке им повстречался покинутый фургон, когда-то крытый брезентом, который теперь превратился в трепещущие на ветру клочья. Его разграбили, оставив лишь несколько тюков бизоньих шкур. Рядом высились два безымянных холмика.
- Один знакомый рассказывал мне, - сказал Тенслип, - что наткнулся на могилу рядом с Чисхолмской тропой и подъехал прочитать имя похороненного. Им оказался его брат, которого он не видел десять лет, потому что они уехали на Запад в разное время. Вы когда-нибудь думали о том, сколько людей отправились в эти земли и пропали без вести?
Тем вечером путники разбили лагерь у крохотного источника, где вода собиралась в луже размером с ковбойскую шляпу. Рядом, на влажном участке с зеленой травой, отпустили пастись лошадей.
Следующий ручей оказался высохшим, дно покрывала потрескавшаяся от жары грязь. Они пытались откопать воду, но безрезультатно - даже на глубине лежала только пыль. Длинный свисток паровоза до них донесся раньше, чем они увидели станцию - четыре домика, скучившихся на ровном, открытом месте, и водокачка. Несколько футов платформы, салун с надписью "Почта" и рядом магазинчик, где хозяин продавал припасы и выпивку. Там стояли также конюшня и несколько огороженных корралей.
На крыльцо салуна вышли ковбои со стаканами в руках и с удивлением проводили глазами прибывших. Когда те подъехали к конюшне, двое подошли к ним. Одному было лет семнадцать, второй немного старше.
