Кеннет Бийр - Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки
— Лейтенант, вы не представляете себе, насколько близко вы были к удару с воздуха![124]
Лейтенант Нэвилл прибыл на борт «Эвелин» в 17:30, незадолго до наступления сумерек. Он поднялся на мостик, чтобы доложить результаты командиру.
— Полагаю, — сказал Легуен, — они обращались с вами, как с американским морским офицером, а не как с военнопленным. Проблема разрешена? Мы можем двигаться дальше?
Нэвилл, удовлетворенный достигнутым, ответил, что кораблю разрешено продолжать движение и в этом смысле никаких проблем нет. Затем он кратко информировал Легуена о подробностях разговора с Бантингом, сообщив его просьбу раздобыть для адмирала белую фуражку. Легуена порадовало предложение Нэвилла Бантингу о более совершенной системе сообщения о действиях подводных лодок. Особое внимание Легуена привлекло высказывание Нэвилла о той бомбежке, которой могла подвергнуться «Эвелин.» Услышав это, он впервые высказал свою озабоченность тем, что продолжающееся пассивное крейсирование без определенного направления находится в противоречии даже с самой либеральной интерпретацией военной морской стратегии и тактики. Полагаться на «случай» — просто ненаучно и только действует на нервы участникам эксперимента. Вспоминая судьбу «Этика», Легуен заметил:
— Страшная цена уже заплачена потерей Хикса и всей команды. Мы должны действовать лучше, или…
Нэвилл закончил предложение:
— Или умереть, сражаясь?
Легуен быстро отреагировал с некоторым унынием:
— Нет, Ларри, я не это хотел сказать. Мы будем действовать лучше, или же мы заставим Эндрюса дать нам то, в чем мы нуждаемся — современное быстроходное судно или даже танкер. И у нас должно быть время на подготовку нашего личного состава соответствующим образом с использованием нашей подлодки. То, что Гарри Хикс попался сразу же после начала деятельности, просто случайность. Его команда еще не имела такой подготовки, как наша
Затем Легуен сказал:
— А теперь посмотрим, где были атакованы «Оклахома» и «Эссо Батон Руж».
И офицеры отправились в штурманскую рубку.
Инцидент «Эвелин» и Береговой Охраны у плавучего маяка Сент-Джонс не особенно обеспокоил адмирала Эндрюса и штаб Охраны Восточной Морской Границы. Это ясно видно из небрежной записи в военном дневнике ОВМГ, сделанной в октябре 1943 года:
Первый поход корабля «Эстерион» (он же пароход «Эвелин») начался с подготовки и продолжался до 18 апреля 1942 года. Серьезных инцидентов в течение похода было немало, включая гидроакустические контакты с подлодками, наблюдения за торпедированными торговыми судами и спасательными лодками, спасение уцелевших. Более того, несколько контактов со своими надводными кораблями и самолетами приводили к неприятным ситуациям, решение которых требовало от командира тактичности и изобретательности.[125]
«Неприятная ситуация»? Именно так — «тактичность и изобретательность»? Капитан Легуен смог выиграть «бой у брекватера» только потому, что Береговая Охрана подчинилась более высокому руководству.
Капитан 3 ранга Сидней Бантинг из Охраны Восточной Морской Границы снабдил Нэвилла некоторыми сведениями. Им сделана такая запись: «Позиция судна «Оклахома» в 02:00 8 апреля в момент атаки: 31°18′Сев/80°59′Зап. Подлодка всплыла примерно в 03.00 и выпустила 18 снарядов в уже частично погрузившееся в воду судно, после чего исчезла в 03:10. Судно «Эссо Батон Руж» было торпедировано в промежутке времени от 02:23 и 02.43 8 апреля в 31°03′Сев./80°53′Зап. Ни на одном из судов пожар не возник».
Нэвилл нанес эти два места и время на карту. Расстояние между этими точками составило около семнадцати морских миль. Если данные точек верны, то в указанное время одна подлодка атаковать оба танкера не смогла бы. Легуен и Нэвилл согласились, что в такой ситуации должны быть замешаны две подлодки. Командир и помощник не знали, что источником информации Бантинга были устные сообщения уцелевших людей, записанные вскоре после их спасения. Точность этих сведений, собранных в таких обстоятельствах, в лучшем случае, сомнительна. Во всяком случае, Легуен и Нэвилл были уверены, что одна или две подлодки бродят где-то неподалеку. И оба они старались рассчитать и определить, насколько «Эвелин» близка к моменту, когда ее атакуют.
В 02.00 8 апреля «Эвелин» шла курсом 199° в двадцати двух милях севернее сообщенной точки местоположения «Оклахомы». Через три с половиной часа судно-ловушка прошло на расстоянии шести миль от этого места, минуя его по правому борту или со стороны берега, а около 08:00 «Эвелин» прошла в пяти милях от места атаки «Эссо Батон Руж», если оно было указано правильно. Ни одного из судов не обнаружили, и эта информация взбесила Легуена: он хотел знать, почему сигналы бедствия не принимались на запасной радиочастоте. Он предполагал, что лодка все еще находится в районе, через который проходит «Эвелин».
Легуен был рассержен и одновременно испытывал растерянность. Если бы он узнал об атаках вскоре после того, как они произошли, он мог потратить больше времени до зари, приманивая лодку. Нэвилл предположил, что танкеры могли оказаться не в состоянии передав сигналы бедствия и что одна или несколько подлодок все еще могут находиться в этом районе, в связи с чем Береговая Охрана отправляет все грузовое движение к брекватеру и реке Сент-Джонс. Нэвилл согласился с тем, что германские подлодки пробиваются к проливам. Легуен промолчал и еще несколько минут изучал карту. Легуену казалось логичным, что немцев интересовали танкеры, идущие на север. Он решил двигаться до мыса Канаверал, развернуться в запланированном месте и затем медленно идти в сторону берега, если повезет — то в компании с несколькими гружеными танкерами. Ларри Нэвилл ответил согласием:
— Мне кажется, это здорово.
Для штаба Командующего Морскими Операциями стало стандартной процедурой изучение каждой атаки подводных лодок, опрос уцелевших и анализ полученных данных. Мичман А. Дж. Пауэрс выполнял задание по анализу сообщений о танкерах «Оклахома» и «Эссо Батон Руж». Эти сообщения, очевидно, служили официальной и узаконенной записью атак. Его сообщение от 21 апреля 1942 года в части, относящейся к «Оклахоме», содержит несколько интересных деталей:
Судно было торпедировано 8 апреля 1948 года в 02:00 ВВВ (военного восточного времени. — Прим. авт.) на 40-футовой глубине и находилось на поверхности около 48 минут.
Местонахождение: 8 миль, 26° от второго буя против Брунсвика. Оно тонуло в сторону кормы, которая опустилась до дна.
Носовая часть была над поверхностью воды.
Пожара на танкере не было.
Основной радиопередатчик был поврежден. Сигнал SOS был передан аварийным передатчиком.
Подлодка всплыла около 03:00 и выпустила около 12 снарядов.
В 03:10 подлодка исчезла в восточном направлении.[126]
Следующие относящиеся к делу подробности о танкере «Эссо Батон Руж» извлечены из выполненного мичманом Пауэрсом анализа от 21 апреля 1942 года:
Танкер был торпедирован в 02:23 8 апреля 1942 года в тридцати милях с пеленгом 23° от светового буя Брунсвик.
Торпеда ударила в правый борт между бункером и машинным отделением.
Машинное отделение было затоплено мгновенно.
Судно затонуло носовой частью вниз в коснулось дна, корма возвышалась над водой на 17 футов.
Радио вышло из строя в результате взрыва.
Команда слышала голос, исходящий от подлодки: «Идите к нам, и мы спасем вас».
Подлодка всплыла примерно через 20 минут после атаки и при лунном свете была отчетливо видна.
Танкер «Оклахома» обогнал «Эссо Батон Руж», двигаясь на север, примерно за час до торпедной атаки.[127]
Предположительно информация, собранная и обработанная таким квалифицированным исследователем, как мичман Пауэрс, значительно более надежна, чем первоначальные записи сообщений уцелевших, все еще не оправившихся от шока людей. Два места атаки, указанные Пауэрсом, находятся друг от друга на расстоянии всего четырех-пяти миль. Это не совпадает с 17 милями, которые получились из данных при разговоре Нэвилла с капитаном 3 ранга Бантингом. Если признать данные Пауэрса верными, то эти атаки могли быть выполнены одной подлодкой. Время, указанное Пауэрсом, которое должным образом анализировалось и проверялось сведущими людьми из числа уцелевших, также подходит под возможную версию атаки одной подлодкой. В отношении сигналов бедствия сообщение Пауэрса указывает на подачу их только «Оклахомой», на которой использовался аварийный передатчик. Возможно, что мощность его была небольшой и его могли услышать в пределах не более двадцати миль от судна. «Эвелин», находившаяся дальше, могла его и не услышать. И наконец, ввиду того, что атаки производились в темное время, возможно, что лодка находилась на поверхности, но оставалась незамеченной все время, кроме нескольких упомянутых кратких периодов. Конечно же, сообщения мичмана Пауэрса были неизвестны ни Бантингу, ни Легуену, ни Нэвиллу во время телефонного разговора. Очевидная неверная информация неумышленно сообщенная Бантингом, оставила у Легуена впечатление, что в этих двух атаках участвовали две лодки. И это ошибочное впечатление в общей схеме событий особого значения и не имело бы, если бы этим не подчеркивалась пассивная стратегия судна-ловушки. Однако бортовой журнал подлодки драматически описывает маневры своего умелого командира.
