Андре Кутен - Возвращение на Бикини
На главных островах атолла развернулся широкий фронт работ. Прекрасное место — хочешь, строй военные укрепления, тюрьму, хочешь, сажай кокосовые пальмы.
Первая фаза программы реконструкции Бикини началась с очистки двух главных островов. В начале марта 1969 г. фирма «Холмс и Нарвер» поручила Чарльзу Данлопу привести в порядок развороченные джунгли. У этой лос-анджелесской фирмы имелся богатый опыт работ в тропических районах: именно она оборудовала секретную военную базу на Эниу. Инженеры фирмы возвели там в свое время огромный цех для сборки водородной бомбы, построили башни и бетонные бункеры вдоль побережья. Чарльз Данлоп был менеджером всей операции. Он же осуществлял эвакуацию жителей атолла Ронгелап, которых засыпало пеплом бикинийского взрыва в 1954 г.
Базовый лагерь опять устроили на Эниу. Туда доставили армейские палатки, лебедки, спальные вагончики — все помеченное клеймом «Сделано в США». На базе поселилась бригада рабочих и маленький гарнизон под командованием полковника Джона В. Роулингса.
Посадочную полосу очистили от цепких плетей дикого винограда. Теперь раз в неделю здесь приземлялся транспортный самолет. Восстановили причалы для выгрузки прибывавших в лагуну судов.
«Мусорщики» работали и на адском солнцепеке, и под шквалами летней грозы. Убирать следы пребывания Либокры — это не то, что подметать посыпанную коралловым щебнем аллею. Не получай бригада платы за страх, можно было бы решить, что это мученики гнут спину в наказание за атомный грех.
Взрывы вновь сотрясали остров и могилы предков. Для рыб, привыкших иметь дело с килотоннами и мегатоннами, динамитные шашки казались цирковыми петардами. Чарльз взрывал обветшавшие бункеры и проржавевшие башни — «горячие» радиоактивные развалины.
Обломки зараженной арматуры извлекали из зарослей кустарника и складывали на пляже. Оттуда их грузили на баржу, отвозили в океан и сбрасывали в глубокие впадины. Более двухсот тонн вредоносных останков было захоронено таким способом.
Летчик, совершавший разведывательные полеты над густой саванной, не заметил ряда строений. Так, бульдозеристы с удивлением обнаружили клуб, построенный для офицеров атомного полигона. Стены остались целыми, сгнила лишь мебель, и то не вся: в спортзале сохранился стол для пинг-понга. Барак окрестили «отель „У крабов“». Уцелела и часовня бывшей военной базы. Если все как следует убрать, ее можно использовать.
На Бикини и Эниу в свое время провели вдоль берега окружную дорогу. Поперечные трассы пересекали острова от лагуны до океана. По этим артериям сейчас безостановочно двигались грузовики с бетонным щебнем и землей. Остров был обезображен ямами и воронками, их надо было засыпать и выровнять. Шестьсот семьдесят пять раз — обливавшиеся потом люди считали ездки, как считают оставшиеся до возвращения дни, — самосвалы вываливали грунт, закрывая зияющие раны Эниу.
Очищенные и разровненные островки разбили на участки под плантации.
В общей сложности ушло полгода на то, чтобы обработать несколько гектаров земли. Шеф Чарльза Данлопа получил благодарность от начальника оперативного отдела Комиссии по атомной энергии: «Вы успешно справились с трудным заданием, потребовавшим от Ваших сотрудников большого напряжения сил в тяжелых условиях».
Обнаженную и обезоруженную Либокру можно было наконец показать гостям. С Кили доставили алабов на торжественный акт вступления в эру возрождения. Присутствовали только что назначенный на место Норвуда верховный комиссар Джонсон и управляющий Маршалловыми островами.
— Видите, — заметил он Лоре, — насколько преобразился остров? Можно и ходить пешком, и разъезжать в автомобиле!
Алабы первым делом отправились на семейное кладбище Бикини. Лоре сказал, что община желает поселиться вблизи могил предков.
Представитель администрации на строительстве Нью-Бикини Чудзи Чутаро попросил алабов указать место для будущих общинных домов и размежевать личные участки кланов. С помощью Лоре, Мозеса и Килона он установил разграничительные колышки наследственных наделов.
Советники по сельскому хозяйству отвели старейшин на будущие плантации — они уже были вспаханы и удобрены.
— Мы собираемся посадить несколько тысяч деревьев рядами шириной по 24 фута… Кокосовые пальмы будут еще лучше прежних. Кстати, за двадцать три года те бы уже состарились и перестали плодоносить. Орехи на новых посадках будут высшего качества, поскольку мы отобрали селекционные семена… Представляете, что здесь будет через десять лет!
21
Трехмоторный реактивный лайнер компании «Эйр-Микронезиа» заложил крутой вираж перед заходом на посадочную полосу, тянувшуюся между лагуной и морем. Атолл Маджуро раскинулся звездой на поверхности океана; местами главный остров сужался настолько, что казался насыпной дамбой. По тонкой полоске земли бежало тридцатикилометровое шоссе.
Пассажиров, севших в самолет в Гонолулу, шесть часов убаюкивала сладкая гавайская музыка, под которую стюардессы в ярких нарядах разносили напитки. Они с сожалением покинули рай с кондиционированным воздухом и окунулись в духоту; даже ночь не приносит здесь желанной прохлады. Лозунг «Иокве юк» выделялся на фасаде аэровокзала, словно название острова. Очень экзотично.
Таможенник безразличным взглядом проводил единственного среди пассажиров француза: гость явно выделялся среди людей, одетых в шорты, джинсы, яркие рубашки и военные мундиры. Аккуратно подстриженный сорокалетний мужчина в тропической пиджачной паре напоминал колониального администратора былых времен. Его оксфордский выговор привел в легкое замешательство местных переводчиков, перенявших английский у солдат-янки.
Перелет из Парижа занял 27 часов, и сейчас Пьеру Дюнну казалось, будто он оставил свою тень на границе смены суток, которую самолет пересекал дважды за одно утро. Его попытки быстро протолкнуть свой объемистый багаж к выходу напоминали ужимки клоуна, пытающегося играть на шести инструментах сразу.
Убожество земли и отсутствие зелени было для него первым разочарованием. Пьер Дюнн ожидал увидеть гирлянды цветов, веерные пальмы, гологрудых островитянок в пестрых юбках, летающих рыб. Он надеялся перенестись в мир темнокожих братьев Гогена. А тут… Куда он попал? Война на Тихом океане и миссионерское рвение породили новый пейзаж — «океанский пригород».
Хозяйка единственного отеля, толстоногая евразийка с миловидным лицом, предложила отвезти его в город. Пьер попросил выгрузить его прямо на причале: он страшно боялся пропустить судно, раз в месяц курсирующее по маршруту Маджуро — Кили — Бикини.
Два года он добивался этой поездки. Главная трудность заключалась в том, чтобы оказаться в списке немногих пассажиров местного бюро путешествий. Зафрахтованное администрацией Маршалловых островов судно редко заходит на Бикини: только чтобы забрать очередную группу рабочих-островитян, благоустраивающих обетованную землю, снабдить лагерь продовольствием, лекарствами и запасными частями. Твердого расписания нет, а маршрут меняется в последнюю минуту. Иногда судно отправляется на какой-нибудь дальний остров взять на борт заболевшего. Кроме того, у администрации может возникнуть срочное задание. Каждый такой заход означал крюк в добрую тысячу миль, поэтому пассажирам надлежало быть в полной готовности за одну-две недели до выхода корабля в море.
Канцелярия верховного комиссара вначале просто не отвечала на просьбы Пьера, надеясь на то, что у него иссякнет терпение. Однако француз оказался упрямым. Тогда ему сообщили, что «в данное время на Бикини нет возможностей для ведения изысканий этнологического и биологического характера». В задачу канцелярии входило не допускать частных посетителей на остров. База на атолле не могла принять на довольствие лишние рты. Обеспечение водой и провизией шло с перебоями, запаса хватало лишь для ограниченного числа работавших на острове. Между тем уже выпущенные рекламные брошюры расхваливали «сказочную рыбную ловлю, которая может обеспечить питанием всех приезжающих».
Пьер письменно заверил власти, что не станет обузой и возьмет с собой все необходимое на время пути и пребывания на Бикини. Верховный комиссар отослал его к управляющему Маршалловых островов на Маджуро. Тот, в свою очередь, запросил канцелярию на Сайпане. Прошение француза путешествовало от острова к острову. Наконец Пьер получил разрешение сесть на дежурное судно… если это ему удастся.
* * *Такси японской марки неслись от аэропорта к центру города. Из радиоприемников раздавались маршалльские напевы, прерываемые изредка передачей местных новостей. Такси на Маджуро выполняет роль омнибуса и сажает едва ли не каждого, кто «голосует» по дороге. Ничего, в тесноте, да не в обиде. Молодые островитяне садятся, чтобы проехать двести-триста метров: американцы отучили их ходить пешком даже в гости к соседу, так что такси кружат безостановочно до глубокой ночи.
