В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи

1. Премьеръ министръ и министръ финансовъ    Ліанозов

2. Военный министръ   Суворовъ

3. Министръ иностранныхъ дѣлъ    Крузенштіернъ

4.Министръ культа Карташевъ

5.Министръ внутреннихъ дѣлъ    Александровъ

6.Министръ торговли, народнаго здравія и снабженія    Маргуліесъ

7. Министръ юстиціи   сен. Ивановъ

8. Морской министръ  Пилкинъ

9. Министръ продовольствія   Эйшинскій

10. Государственный контролеръ   Горнъ

11. Министръ просвѣщенія   Эрнъ

12. Министръ земледѣлія   Богдановъ

13. Министръ почтъ и телеграфовъ    Филиппео

14. Мин. переустройства фабрикъ    Бутлеровъ

15. Мин. народнаго благосостоянія    Кондыревъ

16.  Мин. безъ портфеля   Ивановъ

«Вамъ, генералъ Суворовъ, я передаю этотъ листъ. Поговорите о сказанномъ мною», — кончаетъ Маршъ.

Кто-то изъ «гельсингфорцевъ» говоритъ: «А какъ же адмиралъ Колчакъ?»

«Колчакъ?… Колчакъ гдѣ-то далеко, да и неизвѣстно, существуетъ ли онъ еще» — отрывочно бросаетъ ген. Маршъ и уходитъ въ боковую комнату вмѣстѣ съ членами миссій.

По уходѣ генерала — краткая, мгновеніе, пауза. Замѣчаю въ спискѣ подчеркнутое отсутствіе именъ генерала Юденича и проф. Кузьмина-Караваева; съ другой стороны названы лица, явно нежелательныя общественнымъ кругамъ.

Ген. Суворовъ предсѣдательствуетъ. А. В. Карташевъ проситъ разъясненія у присутствующихъ, что произошло. К. А. Крузенштіернъ думаетъ, что причиной всему письма, которыми обмѣнялись Гофъ съ Юденичемъ относительно эстонскихъ «домогательствъ» (про эти письма я уже говорилъ выше). Проф. Кузьминъ-Караваевъ выражаетъ сомнѣніе, согласно ли съ положеніемъ Юденича передъ Колчакомъ и Политическимъ Совѣщаніемъ избраніе этого правительства. Вопросъ виснетъ въ воздухѣ; видимо, пока никто не хочетъ осложнять положеніе спорами.

Ген. Суворовъ съ своей стороны предлагаетъ такую формулу рѣшенія: въ виду крайней спѣшности, приглашенныя лица принимаютъ на себя обязанность въ кратчайшій срокъ образовать правительственную власть и, впредь до ея образованія, берутъ на себя веденіе всѣхъ срочныхъ русскихъ дѣлъ и отвѣтственность за нихъ, окончательное же персональное составленіе списка отложить до вечера понедѣльника, 11-го августа.

За формулу ген. Суворова, по разнымъ очевидно соображеніямъ, хватаются всѣ. Она единогласно принимается и объявляется ген. Маршу. Онъ благодаритъ собравшихся и заявляетъ:

«Но мнѣ сейчасъ нужны поименно министръ-президентъ, военный и министръ иностранныхъ дѣлъ, чтобы подписать въ 7 час. вечера съ эстонцами слѣдующую бумагу (читаетъ):

1) Правительство русской Сѣв. Зап. Области, включая прежнихъ губерній: Петроградскую, Псковскую и Новгородскую, признало абсолютную независимость Эстоніи.

2) Эстонское правительство обѣщаетъ оказать немедленную поддержку русской Сѣв. Зап. Области вооруженною силою, чтобы освободить Петроградскую, Псковскую и Новгородскую губерніи отъ большевистскаго ига и установить въ Петроградѣ демократическое правительство, которое будетъ уважать человѣческія права, какъ-то: жизнь, личную свободу и собственность имущества.

3) Военное командованіе союзными силами объединено въ рукахъ ген. Юденича и ген. Лайдонера, черезъ коихъ союзная военная миссія снабжала и продолжаетъ снабжать боевыми припасами необходимыми для вышеупомянутыхъ цѣлей.»

М. С. Маргуліесъ[79] предлагаетъ остановиться на лицахъ списка ген. Марша. Принимается единогласно, но съ оговоркой (опять таки каждый имѣлъ въ виду свои цѣли. В. Г.), что эти лица уполномачиваются только на одно данное опредѣленное дѣйствіе, не предрѣшая вопроса о нихъ, какъ обозначенныхъ министрахъ уже образованнаго правительства. Въ этотъ моментъ являются эстонцы — Поска, Штрандманъ, ген. Лайдонеръ и военный министръ и заявляютъ, что они не могутъ сейчасъ ничего подписать, такъ какъ предварительно должны представить предложенный имъ договоръ на обсужденіе своего государственнаго совѣта и отвѣтъ дадутъ лишь завтра въ 9 час. вечера. Такимъ образомъ протоколъ остается неподписаннымъ съ обѣихъ сторонъ, и всѣ расходятся.

Вечеромъ того-же дня собираемся на совѣщаніе въ помѣщеніе нашего отдѣла для внѣшнихъ сношеній. Электричество внезапно гаснетъ. Служащіе что-то очень долго не могутъ достать свѣчей и засѣданіе открывается въ абсолютной темнотѣ. Узнаемъ другъ друга только по голосу.

«Скверное начало» — говоритъ невидимый сосѣдъ справа.

Ссылаясь на сибирское правительство, которое состоитъ при Колчакѣ и на прецедентъ Деникина, г. Кузьминъ-Караваевъ настаиваетъ на томъ, чтобы предоставить ген. Юденичу намѣтить составъ правительства. Его поддерживаетъ г. Ивановъ, разсчитывающій, очевидно, на Балаховича и никакъ не желающій помириться на безпортфельномъ амплуа. Мы возражаемъ самымъ рѣшительнымъ образомъ противъ такой точки зрѣнія; большинство собравшихся явно не на сторонѣ Кузьмина-Караваева. Далѣе мы заявляемъ, что одинъ ген. Юденичъ еще не представляетъ арміи, а потому предлагаемъ вызвать на совѣщаніе съ нами въ Ревель не одного ген. Юденича, а вмѣстѣ съ начальниками частей арміи. Предложеніе принимается. Въ заключеніе, по предложенію ген. Суворова, опять откладываемъ вопросъ объ окончательномъ спискѣ состава правительства. «Они» явно ждутъ пріѣзда и подкрѣпленія отъ ген. Юденича, «мы» — пріѣзда своихъ со Пскова. С. Г. Ліанозовъ и М. С. Маргуліесъ, въ качествѣ творцовъ въ первозданномъ хаосѣ, хотятъ слѣпить нѣчто среднее и примирительное, а г. Ивановъ вообще хватается за всякую оттяжку, не видя союзниковъ вокругъ себя.

«Въ 12 час. ночи, — записываетъ въ своемъ дневникѣ М. С. подъ 10 августа, идемъ съ Ліанозовымъ къ Поллоку. У Ліанозова были Карташевъ, Суворовъ и Кузьминъ-Караваевъ, взвинтили его изъ-за Кузьмина-Караваева и заявили, что уйдутъ, если Кузьминъ-Караваевъ не получитъ портфеля; не хотятъ и Иванова. Поллокъ промолчалъ о Кузьминѣ-Караваевѣ, но объ Ивановѣ сказалъ, что попытается убѣдить ген. Марша устранить Иванова»…

Итакъ, кандидатура г. Кузьмина-Караваева вообще безнадежна. Генералу Маршу, кромѣ Поллока, даетъ совѣты еще полк. Пиригордонъ, а этотъ офицеръ хорошо освѣдомленъ о нашихъ взглядахъ на военнаго профессора, и не вина Марша, что г. Кузьминъ-Караваевъ все-таки очутился въ его пріемной.

На слѣдующій день, 11-го августа, въ 10 час. утра, опять собираемся туда же на частное совѣщаніе. Предсѣдательствуетъ С. Г. Ліанозовъ. Присутствуютъ: г.г. Карташевъ, Суворовъ, Кузьминъ-Караваевъ, Филиппео, Крузенштіернъ, Ивановъ, Маргуліесъ и я. Обсуждаемъ проектъ генерала Марша о соглашеніи съ эстонскимъ правительствомъ, упорядочиваемъ его съ грамматической стороны и прибавляемъ п. 4 о заключеніи въ дополненіе къ соглашенію конвенціи торговой и военной. Со стороны г. Кузьмина-Караваева опять дѣлается попытка въ «автократическихъ» цѣляхъ: предлагается сообщить ген. Юденичу телеграфно, что безъ него не будетъ окончательно утверждаться списокъ правительства. Предложеніе снова проваливается.

Днемъ за однимъ завтракомъ въ гостиницѣ, гдѣ были М. С. и С. Г., г.Кузьминъ-Караваевъ заявилъ, что не войдетъ (?!) въ правительство, вслѣдъ за нимъ и г. Карташевъ заявилъ о своемъ выходѣ. Онъ-де не вѣритъ въ коалиціонное правительство, разъ уже жестоко поплатился за коалицію и съ него довольно. Къ тому же его давно тянетъ за-границу и онъ радъ случаю вырваться. Лично онъ привѣтствуетъ попытку создать новое министерство и, если бы не упрямство ген. Юденича, это давно было бы сдѣлано. Ген. Суворовъ сообщилъ, что онъ проситъ считать его условно, такъ какъ по долгу службы онъ долженъ предварительно испросить согласіе ген. Юденича, а Юденичъ сегодня велѣлъ передать ген. Маршу, что онъ считаетъ себя уполномоченнымъ рѣшать для арміи всѣ вопросы и никого не считаетъ уполномоченнымъ предпринимать что-либо безъ него. Но, по существу, ген. Суворовъ не считаетъ возможной никакую работу съ ген. Юденичемъ, который долженъ убраться со всѣмъ своимъ штабомъ, безъ чего нельзя и мечтать объ оздоровленіи фронта. Лучше всего, по мнѣнію Суворова, было бы, если бы ген. Лайдонеръ взялъ на себя командованіе смѣшанными войсками. Онъ — Суворовъ хотѣлъ бы получить портфель министра внутр. дѣлъ, такъ какъ по военному ему нечего дѣлать. По поводу мин. земледѣлія ген. Суворовъ настаивалъ на самомъ лѣвомъ изъ допустимыхъ. Разсужденія этого генерала, какъ всегда, были двояки: съ одной стороны онъ оказывался радикальнѣе радикала, съ другой, — соглашался стать членомъ правительства только съ разрѣшенія ген. Юденича.

Въ 6 час. вечера опять частное совѣщаніе. Предсѣдательствуетъ С. Г. Ліанозовъ, присутствуютъ все тѣ же лица. Ген. Суворовъ оглашаетъ телефонограмму адъютанта ген. Юденича полк. Даниловскаго: «Передать Маршу, что Юденичъ является единственнымъ лицомъ, имѣющимъ власть принимать всѣ рѣшенія по затронутымъ Маршемъ вопросамъ, и что до его пріѣзда ничего не можетъ быть предпринято». На этомъ основаніи Суворовъ и Крузенштіернъ отказываются входить въ правительство до пріѣзда Юденича и переговоровъ съ нимъ. Проф. Кузьминъ-Караваевъ опять начинаетъ доказывать, что безъ Юденича мы только иниціативная группа, а не правительство, и что никакихъ списковъ предъявлять сегодня ген. Маршу мы не можемъ. Карташевъ, сидящій отъ меня недалеко, говоритъ, что лично онъ не можетъ участвовать въ правительствѣ, такъ какъ чувствуетъ себя нервно и очень усталымъ и хотѣлъ бы бѣжать сейчасъ отъ всякой политики. Не помню, чтобы его хотя единая душа упрашивала[80]. Вообще всѣ эти отказы были очень странны: въ нашихъ тогдашнихъ засѣданіяхъ они принимались или молча или сопровождаемые однимъ единственнымъ, да и то любопытства ради, вопросомъ: «почему?». Лично я считалъ, что всѣ разговоры о портфеляхъ носятъ предварительный характеръ, что весь намѣченный Маршемъ составъ нисколько насъ и ни въ чемъ не связываетъ и что какъ только подъѣдутъ мои псковичи, мы, въ союзѣ съ М. С. Маргуліесомъ, придадимъ кабинету болѣе радикальный характеръ. Предположенія эти впослѣдствіи вполнѣ сбылись.