Константин Пензев - Феномен Руси, или Народ, которого не было
В 1251 году Миндовг крестился в католическую веру, после чего папа Инокентий IV прислал ему королевскую корону, которой хелминский епископ и короновал его в Новгородке в 1253 году. Впрочем, обращение в католическую веру не решило политических проблем князя. В 1261 году Миндовг отрекся от католичества, возвратился в язычество, а перед своею смертью, по свидетельству Густынской летописи, «пркть веру хриспанскую оть востокь со своими многими бояры»[432]. В 1263 году Миндовг с двумя его малолетними сыновьями был убит в результате заговора, о чем Типографская летопись сообщает: «В лето 6773 оубиша великого князя Литовьскаго Миндовга свои сродичи. Бяше же оу Мендовга сынъ Въшлегъ, того же избра Господь поборника по правой вере: и иде в го-роу Синайскоую оть отца своего, еще бо тогда отцю его кня-жащю в Литве, позна же вероу хрестьанскоую и крестися во имя Отца и Сына и святаго Духа и наоучися святымъ книгамъ и пострижеся въ мнишеский чинъ въ Святей Горе».
Следует отметить, что сватом Миндовга был галичский князь Даниил Романович, также большой поклонник римской курии и ярый западенец. В 1255 году Даниил Романович короновался в Дрогичине присланной от Инокентия IV королевской короной.
Возможно, что термин литва это этноним, который образован по тому же принципу, что и этнонимы мордва, су-дова и слова братва, листва и т. п. и обозначает некоторое множество литов. Между тем, среди балтийских племен, которые стали основой для современного народа литовцев никаких литов нет, присутствуют аукштайты, жемайты (жомойть, жмудь), скальвы (шалавы) и надравы. Вошли в состав современной литовской народности частными группами также судавы (ятвяги), курши (корсь), земгалы (земигола) и селы. Обычная точка зрения состоит в том, что литва русских летописей это аукштайты, но это положение выглядит более чем сомнительно, поскольку Киевский Синопсис от 1674 года относил литву к древним славянорусским народам: «Все прародители наши славенороссийские, Москва, Россы, Поляки, Литва, Поморяне, Волынци и прочая (выделено мной. — К.П.)»[433].
Нет сомнений, что автор Синопсиса, не отождествлял с литвою аукштайтов, причем следует отметить, что данный этноним, аукштайты, благополучно дожил до настоящих времен, равно как и другие названия крупных племенных объединений нынешних литовцев. Их по-прежнему широко употребляют как для обозначения различных частей территории современной Литвы, так и для обозначения этнографических групп ее обитателей. Причем данные группы отличаются друг от друга языковыми диалектами и обычаями их членов. Западная Литва это Жемайтия, ее жители — жемайты. Аукштайтия это Восточная Литва, ее население называется аукштайтами, юго-восточная часть Аукштайтии имеет свое собственное название — Дзукия, а ее жители зовутся дзуками. Все вместе это именуется сегодня Литвой и похоже на то, что данный этноним в отношении жемайтов, аукштайтов и др. имеет внешнее происхождение, т. е. был навязан имперским руководством Российского государства, сначала царским, затем большевистским.
Ничего сколько-нибудь необычного здесь нет, аналогичным образом оказались наименованы многие народности, например, хакасы, татары, уйгуры… Примеров, подобных этому, вполне достаточно, чтобы начать подозревать здесь какую-то тенденцию. Зачем подобные «переименования» оказались необходимы Российскому государству есть вопрос отдельный, обширный и достаточно сложный.
Между тем, в исторической науке, кроме вышеуказанной, существует еще и та точка зрения, согласно которой под термином литва в XIII веке скрывались не кто иные, как предки сегодняшних белорусов, и аргументов в пользу последнего утверждения чрезвычайно много. Интересующимся данным вопросом я могу порекомендовать книгу В. Вераса «У истоков исторической правды», в которой автор весьма аргументированно отстаивает тождество литвы и белорусов. Материал о литве как о предках белорусов в Сети присутствует.
Исторической основой средневековой Белоруссии являлось Полоцкое княжество с центром в г. Полоцке. Любопытно, что это княжество не было затронуто так называемым «монголо-татарским нашествием» 1237–1240 гг. В этом можно убедиться из исторических документов того периода или, по крайней мере, доверившись политической карте, опубликованной в книге «История СССР с древнейших времен до конца XVIII в.» под ред. Б. А. Рыбакова (М., 1983). Более того, начиная уже со второй половины XIII века Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское в котором на старославянском языке, а вовсе не на аукштайтском диалекте, писались законы, литература, велось обучение, шла деловая и частная переписка, так вот, это самое Великое княжество Литовское весьма успешно соперничало с Ордой и Московией за влияние в Восточной Европе.
В вышеупомянутой книге В. Вераса «У истоков исторической правды» содержится ряд любопытных фактов, позволяющих понять кое-какие важные нюансы российской истории. Вы, читатель, должны быть осведомлены, что в российской истории, богатой на события, имеется один очень важный, хотя и весьма краткий период, именуемый Великой Смутой. Действующие лица, игравшие первые роли в Смуте выступали от трех главных сил. О первых двух мы знаем доподлинно из трудов маститых российских историков — это были казаки и земщина. Заметьте, читатель, ничего этнического в этих терминах нет. По словам С. Ф. Платонова, выбор на царствование династии Романовых явился продуктом непротивления именно этих двух могущественных групп: «На Романовых могли сойтись и казаки и земщина — и сошлись: предлагаемый казачеством кандидат легко был принят земщиной. Кандидатура М. Ф. Романова имела тот смысл, что мирила в самом щекотливом пункте две еще не вполне примиренные общественные силы и давала им возможность дальнейшей солидарной работы»[434].
А вот с определением третьей силы, принимавшей участие в борьбе за власть в России, имеются некоторые сложности. Обычно считается, что в Великой Смуте приняли активное участие поляки. Соответственно на поляков мечутся громы и молнии, сыплются гневные тирады и едкие замечания, особенно со стороны российских историков XIX века. Однако есть факты, и В. Верас приводит их более чем достаточно, позволяющие сделать вывод, что под «поляками» в той давней истории фигурировали лица далеко не польской национальности.
Возможно, это произошло потому, что историки традиционно представляют Речь Посполитую, как польское государство, а раз так, то все ее представители — поляки. В реальности вышеназванная страна являлась конфедеративным государством и состояла из двух двух частей — Королевства Польского и Великого княжества Литовского.
Как известно, Лжедмитрий II объявил себя царем Российским на территории Великого княжества Литовского в г. Пропойске (ныне Славгород Могилевской области Беларуси). Здесь он собирал войска и готовился к походу на Москву. В письмах, рассылаемых по всей территории Великого княжества Литовского Лжедмитрием II, говорится: «В первый раз я с литовским людьми Москву взял, хочу и теперь идти к ней с ними же»[435]. Таким образом, по словам Лжедмитрия II, Москва в 1605 г. была занята с «литовскими людьми», что подтверждают, к примеру, показания участника этих событий Станислава Борша: «Дмитрий (Лжедмитрий I) потерпел поражение под Севском, отчасти вследствие измены казаков, отчасти от того, что поляки после первого сражения почти все ушли от него с Сендомирским воеводою»[436].
Таким образом, если практически все поляки ушли с Юрием Мнишеком, Сендомирским воеводой, после первого сражения задолго до взятия Москвы, то кто же брал Москву в первый раз, т. е. в 1605 г.? Ответ может быть только один — литвины, т. е. прапра… дедушки нынешних братьев-белорусов, причем слово братья я произношу здесь без всякой иронии.
Документы тех времен свидетельствуют — в войске, которое первый раз захватило Москву, были литвины, но не поляки или аукштайты и не жмудь. Так, в «Грамоте Лжедмитрия I к Московским боярам и другим всякого звания людям, о правах его на престол Российский» от 4 апреля 1605 г. указывается состав войска Лжедмитрия I: «А ныне мы великий Государь на престол прародителей наших, великих Государей Царей Российских, идем с Божиею помощь вскоре, а с нами многия рати Руския и Литовския и Татарския»[437]. Поляков, как вы можете убедиться, нет.
Это подтверждает в своей грамоте и митрополит Ростовский, Ярославский и Устюжский Филарет (Романов) от 30 ноября 1605 г.: «Рострига Гришка Отрепьев, бесосоставным своим умышлением назвав себя сыном великого Государя нашего Царя Великого князя Ивана Васильевича всея Руси, Царевичем Дмитрием Ивановичем всея Руси, и злым своим чернокнижьем прельстя многих Литовских людей и казаков»[438].
