Карл Май - Золото Виннету (Виннету - 3)
- Да, принадлежал.
- А если бы Олд Шеттерхэнд выбрал для себя тот вигвам, в котором содержались пленники? Он тоже принадлежал бы ему заранее?
- По закону Олд Шеттерхэнд мог выбрать для себя любой вигвам, значит, и тот, где находились пленники, тоже принадлежал ему, - согласился со мной все тот же старейшина.
- Олд Шеттерхэнд и выбрал для себя вигвам с пленниками, но вожди запретили ему воспользоваться своим правом. Пленники попросили защиты у Олд Шеттерхэнда, разве мог он отказать им, не потеряв чести?
- Нет, не мог.
- Поэтому Олд Шеттерхэнд сказал, что они его гости, и взял их под свою защиту. Имел он право поступить так?
- Он был обязан поступить так, если он честный воин. Но когда настанет день суда, Олд Шеттерхэнд не сможет помешать судить их. Однако он может говорить слова в их защиту и умереть вместе с ними.
- Имеет ли право Олд Шеттерхэнд снять ремни с пленников, если сам поручится за них?
- Да.
- Как видят мои братья, Олд Шеттерхэнд соблюдал права и обычаи, но один из вождей команчей хотел его убить и даже ранил в плечо. Что делает воин ракуррои, если другой человек покушается на его жизнь в его же жилище?
- Он волен убить того человека.
- А тех, кто помогает убийце?
- Их тоже.
- Мои братья мудры и справедливы. Четверо вождей ракурроев хотели убить меня, но я сохранил им жизнь. Теперь они лежат связанные в моем вигваме, а мои гости охраняют их. Смерть за смерть, жизнь за жизнь! Я требую освободить моих гостей взамен за свободу тех, кто предательски напал на меня. Пусть мои братья совещаются, я подожду их решения. Но помните, что мои гости убьют вождей, если кто-нибудь другой, а не Олд Шеттерхэнд, переступит порог вигвама!
Ни один мускул не дрогнул на каменных лицах индейцев, ни вздохом, ни движением не выдали они своего волнения. Я встал и вышел из круга, чтобы не слышать, как ракуррои будут совещаться. Им предстояло нелегкое дело, ведь речь шла об участи их вождей, они не могли отдать их на заклание, не покрыв себя позором.
Воины расступались передо мной, и ряды их снова бесшумно смыкались за моей спиной. Отойдя подальше, я сел и приготовился терпеливо ждать.
Совет длился несколько часов. Наконец трое старейшин приблизились ко мне и сели напротив.
- Вожди команчей нарушили закон, и Олд Шеттерхэнд вправе убить их. Но он не отнимет у них жизнь. Он отдаст их воинам ракурроев, и те будут судить их.
- Мои братья забыли, что воины могут судить вождей только за трусость в бою. Поэтому право судить их принадлежит Олд Шеттерхэнду.
- Как он намерен поступить с ними?
- Я их убью, если мои гости не получат свободу.
- Олд Шеттерхэнд знаком с людьми, которых считает своими гостями? Это Сан-Иэр, известный как убийца индейцев.
- Видели ли мои братья тело хотя бы одного убитого им воина ракурроев?
- Это Виннету, вождь апачей. Его племя давно враждует с команчами. Сотни воинов отправил он своей рукой в Страну Вечной Охоты.
- Назови мне хотя бы одно имя сына ракурроев, павшего от его руки. Апачи не воевали с ракурроями.
- Ты прав, не воевали, - вынужден был признать старейшина. - Имя третьего пленника нам неизвестно.
- Оно известно мне. Это человек с севера, который никогда не посягнул на жизнь или собственность сыновей краснокожих скво.
- Как бы то ни было, мы не можем дать свободу пленникам, но если Олд Шеттерхэнд убьет вождей, он погибнет у столба пыток вместе с теми, кого он назвал своими гостями.
- Мои братья шутят, - ответил я, про себя решив, что пора выкладывать последний козырь в затянувшейся игре. - Разве кто-нибудь из вас захочет напасть на Олд Шеттерхэнда? Разве вы забыли, что в стволе его ружья спрятаны души всех ракурроев?
Краснокожие смутились. Однако на их лицах, как я ни вглядывался в них, не было и следа ненависти или злобы. Я вел себя мужественно, согласно индейским понятиям о чести, поэтому для них не было позора в том, что они вели со мной переговоры.
- Пусть наш бледнолицый брат подождет, пока мы не вернемся,- сказали они и снова ушли.
На этот раз они совещались не более получаса. Те же трое старейшин, приблизившись ко мне, сказали:
- Мы даем свободу Олд Шеттерхэнду и его гостям на одну четвертую часть солнца!
Итак, ракуррои вспомнили о старом индейском обычае и не преминули воспользоваться им. Отпустив пленников на свободу на шесть часов, они собирались потом устроить на них охоту, в которой примут участие все воины племени. Поступив так, они спасали своих вождей, у нас же времени было слишком мало, чтобы уйти далеко. Воинственных команчей ждала славная потеха, и они наверняка уже предвкушали сладостные мгновения погони. Однако мы имели право покинуть их стойбище только к вечеру и скакать всю ночь, пока преследователи рыскали в темноте наугад. Было бы глупостью не согласиться на такие условия, но я все же решил поторговаться.
- Олд Шеттерхэнд согласен, но с условием, что его гостям вернут оружие.
- Они его получат.
- Моих гостей схватили, хотя они не замышляли ничего плохого. Вожди же должны получить свободу, хотя пытались убить меня. Такой обмен несправедлив.
- Чего еще требует наш белый брат?
- За удар ножом вожди дадут нам трех лошадей, которых я сам выберу из табуна. Им же я оставлю трех наших.
- Мой брат хитер, как лиса. Он знает, что его лошади устали, но пусть будет так, как он того хочет. Когда Олд Шеттерхэнд освободит вождей?
- Они будут свободны в то же мгновение, когда мы покинем стойбище краснокожих братьев.
- Вернет ли он нам души, заколдованные на белом листке и спрятанные в ствол ружья?
- Олд Шеттерхэнд дает слово, что не выстрелит их в воздух.
- Пусть Олд Шеттерхэнд уезжает куда хочет. Он великий воин и так же хитер, как и силен. Наверное, мозги вождей застилал туман, если они согласились выкурить с ним трубку мира. Хуг!
Теперь я мог уйти. Я медленно шел сквозь строй краснокожих к вигваму, где меня ждали друзья. Как только я переступил порог, они сразу же поняли, что я добился желаемого, однако молча смотрели на меня.
- Нам дали свободу на шесть часов.
- Свобода! - запрыгал как мальчишка Боб, и вдруг его радость как рукой сняло. - Только на шесть часов? А потом индейцы снова схватят массу Бернарда и Боба?
- Да, - с сомнением в голосе протянул Сэм. - Вот ведь незадача, крепко мы влипли! За шесть часов далеко не уйдешь, особенно пешком. А как быть с моей Тони?
- Ты получишь ее и все, что тебе принадлежит, так же, как и Виннету. Остальные лошади слишком устали, и хотя не хочется оставлять им моего мустанга, я договорился, что сам выберу трех лошадей из табуна.
- Чарли, ты умница! - рассмеялся Сэм. - Почему ты не пошел в купцы? Ты мог бы продавать снег зимой! Как тебе это удалось? Целых шесть часов времени и пять свежих лошадей! Этого вполне хватит, чтобы натянуть нос краснокожим. Надеюсь, ты не ударишь в грязь лицом и не выберешь на радостях старых козлов вместо коней.
Пока он зубоскалил, снаружи послышалось невнятное бормотание. Я выглянул из вигвама и увидел старуху, которая готовила для меня еду.
- Пусть бледнолицый идет за мной, - позвала она.
- Куда?
- Пойдем, я провожу тебя к Ма-Раму.
Я не мог не откликнуться на этот зов и пошел за старухой. У вигвама, в котором жили вожди, меня ждал верхом на коне Ма-Рам. Рядом стоял мой мустанг.
- Пусть мой брат следует за мной, я покажу ему, где пасется табун вождей,
Так вот, значит, в чем было дело! Я вскочил в седло и последовал за Ма-Рамом в прерию, где находился небольшой табун. Юноша ловко набросил лассо на вороного жеребца и подвел его ко мне.
- В прерии нет лучше коня, чем этот. Ма-Рам получил его от отца и дарит его Олд Шеттерхэнду за то, что он не отнял у него скальп.
Поистине королевский подарок был для меня неожиданностью. Такого вороного жеребца невозможно было догнать! Я поблагодарил юношу и, тут же выбрал лошадей для Бернарда и Боба. Виннету и Сэм, насколько я их знал, все равно ни за что не согласились бы на обмен.
На обратном пути Ма-Рам остановился у своего вигвама и пригласил меня войти. Я охотно принял его приглашение и прошел внутрь, где меня угостили пресным хлебом, так хорошо выпекаемым индейцами и считающимся у них лакомством. Уже прощаясь и выйдя из вигвама, я увидел темноглазую девушку, ту самую, что утром выглядывала из вигвама, когда я расправлялся с моими часовыми. Сейчас она приторачивала к моему седлу переметную суму с провизией. Заметив меня, девушка зарделась от неожиданности встречи.
- Кто ты, прекрасная дочь ракурроев?
- Я Чистый Родник, дочь вождя Рогатого Быка.
Прошу тебя принять мой дар в благодарность за то, что ты пощадил моего брата Ма-Рама.
- Пусть великий Маниту подарит тебе много счастья и много солнц, прекрасный цветок прерии. Твои глаза ясны, а лоб чист, пусть же и жизнь твоя будет ясной и чистой.
Когда я вернулся к друзьям, все пришли в восторг от вороного жеребца.
