Карл фон Клаузевиц - О войне. Части 5-6
Относясь с таким скептицизмом к военной истории, мы видим, что рушится громадный аппарат наступления и обороны, состоящий из одних разглагольствований, а простая точка зрения на них, изложенная здесь нами, сама собой выступает на первый план. Мы полагаем, что она должна быть распространена на всю область обороны; только придерживаясь ее, мы будем в состоянии с ясным разумением судить о всей массе событий.
Теперь нам остается только заняться вопросом о применении этих различных форм обороны.
Так как они представляют лишь известные ступени усиления, покупаемые все возрастающими жертвами, то это уже в достаточной мере могло бы определить выбор их полководцем, если бы не сказывалось влияние и других обстоятельств. Полководец избрал бы именно ту форму, которая ему казалась бы достаточной, чтобы дать своим силам необходимую степень сопротивляемости, но не отошел бы дальше, дабы не вызвать излишних жертв. Однако не следует упускать из виду, что свобода выбора различных форм в большинстве случаев весьма ограничена, ибо другие обстоятельства, с которыми нельзя не считаться, вынуждают нас избрать тот или другой род обороны. Для отступления в глубь страны необходимо значительное пространство или такая обстановка, при которой, как было в Португалии в 1810 г., один союзник (Англия) давал точку опоры с тыла, а другой (Испания) своей обширной территорией значительно ослаблял ударную силу противника. Расположение крепостей – ближе к границе или отнесенное более в глубь страны – может также воздействовать за или против данного плана; в еще большей мере скажутся свойства местности, характер, нравы и настроение населения. Выбор между наступательным и оборонительным сражением может определяться планом противника, особенностями обеих армий и полководцев; наконец, к избранию той или другой формы может привести наличие особенно выгодной позиции или оборонительной линии или же отсутствие таковых; короче говоря, достаточно назвать эти данные, чтобы дать почувствовать, что при обороне выбор во многих случаях скорее определяется ими, чем простым соотношением сил. В дальнейшем мы ближе познакомимся с затронутыми здесь вопросами; тогда с большей определенностью выяснится и влияние, которое они оказывают на выбор, а в конце – в части, посвященной плану войны и кампании, – все будет сведено воедино.
Но это влияние получит первенствующее значение по большей части лишь в тех случаях, когда соотношение сил не окажется слишком неравным; в противном случае (что бывает чаще) это соотношение сил оказывает решающее влияние. Военная история достаточно доказывает, что и без того ряда рассуждений, которые мы здесь развили, а смутно руководствуясь одним тактом суждения, как в большинстве случаев и делается в войне, соотношению сил отводили преобладающее значение при выборе форм обороны.
Тот же полководец, с той же армией, на том же театре войны раз дал сражение под Гогенфридбергом, а в другой раз засел в лагере под Бунцельвицем. Таким-то образом Фридрих Великий, более всех других полководцев стремившийся к наступлению, оказался в конце концов вынужденным при большом несоответствии сил занять чисто оборонительную позицию; и того же Бонапарта, который прежде, словно дикий вепрь, набрасывался на своих противников, разве мы не видим, при сильном изменении не в его пользу соотношения сил в августе и сентябре 1813 г., как бы запертым в клетку, повертывающимся то к одному противнику, то к другому, но не решающимся, однако, очертя голову ринуться на одного из них? А в октябре того же года, когда перевес в силах грозил подавить его, разве он не располагается, словно ища убежища, в углу, образуемом Партой, Эльстером и Плейссой у Лейпцига, как бы в углу комнаты, прислонившись спиной к стене и выжидая подхода неприятеля?
Мы не можем не отметить, что из этой главы, более чем из какого-либо другого данного труда, становится ясным, насколько мы далеки от стремления указать на новые принципы и методы ведения войны; напротив, мы лишь исследуем давно уже выявленное в его внутренней, более глубокой связи и хотим свести его к простейшим элементам.
Глава IX. Оборонительное сражение
В прошлой главе мы говорили, что обороняющийся может дать сражение, которое тактически явится чисто наступательным: обороняющийся может двинуться навстречу и атаковать противника в тот самый момент, когда последний вторгается на наш театр войны; обороняющийся также может выждать появления неприятеля перед своим фронтом и тогда перейти в наступление, и в этом случае сражение будет тактически наступательным; наконец, обороняющийся действительно может выждать атаку противника на своей позиции и в свою очередь действовать против него как путем обороны участков местности, так и переходом в атаку частью своих сил. При этом, разумеется, можно себе представить целую шкалу разных степеней, все более и более отклоняющихся от принципа позитивного[86] ответного удара и переходящих к принципу чисто местной обороны. Мы здесь не имеем возможности распространяться о том, как далеко можно зайти в этом направлении и какое соотношение обоих элементов наиболее выгодно для того, чтобы одержать решительную победу. Но мы продолжаем настаивать на том, что если искать такой победы, то невозможно вовсе обойтись без наступательной части сражения, и убеждены в том, что из этой наступательной части могут и должны исходить все последствия решительной победы, как будто это было сражение в тактическом смысле чисто наступательное.
Точно так же, как поле сражения стратегически представляет лишь точку, так и время сражения стратегически представляет лишь один момент[87], и стратегической величиной будет не ход сражения, а его конец и результат.
Итак, если правда, что с элементами наступления, заключающимися в каждом оборонительном сражении, может быть связана полная победа, то с точки зрения стратегических комбинаций не должно было бы быть по существу никакого различия между сражением наступательным и оборонительным. По нашему убеждению, оно так и есть в действительности, но на вид дело представляется иначе. Чтобы пристальнее вглядеться в этот предмет, уяснить нашу точку зрения и тем самым устранить все кажущееся, мы бегло набросаем картину оборонительного сражения, как мы себе ее представляем.
Обороняющийся выжидает приближения наступающего на своей позиции; он выбрал для этого подходящую местность и устроился на ней, т. е. точно ее изучил, соорудил основательные укрепления на некоторых важнейших пунктах, провел и усовершенствовал тыловые дороги, поставил батареи, укрепил селения, выбрал укрытые места для размещения своих масс и пр. Фронт позиции должен быть более или менее силен; доступы к фронту должны быть затруднены одним или несколькими параллельными рвами, а также другими преградами или же влиянием командующих укрепленных пунктов; такой фронт во всех стадиях сопротивления, вплоть до момента борьбы за ядро позиции, когда обе враждующие стороны взаимно истощают друг друга в точках их соприкосновения, дает обороняющемуся возможность уничтожать с малым расходом своих сил значительное количество неприятельских. Опорные пункты, которые он выбрал для своих флангов, обеспечивают его от внезапного нападения с нескольких сторон. Закрытая местность, избранная для расположения своих войск, заставляет противника быть осторожным, даже робким, и дает возможность обороняющемуся, стягиваясь с боем к главной позиции, ослаблять наступающего небольшими удачными атаками. Устроившись таким образом, обороняющийся рассматривает с чувством удовлетворения сражение, горящее перед ним умеренным пламенем. Но он не считает возможности своего фронтального сопротивления неистощимыми, не верит в неуязвимость своих флангов и не ждет от удачной атаки нескольких батальонов или эскадронов резкого поворота в ходе всего сражения. Позиция его глубока, ибо каждая инстанция на ступенях лестницы боевого порядка, от дивизии вплоть до батальона, имеет свой резерв на непредвиденный случай и для возобновления боя. И все же он сохраняет совершенно нетронутой, вне боя, довольно значительную массу войск, от одной трети до одной четверти целого, и держит ее столь далеко позади, что о каких-либо потерях от неприятельского огня не может быть и речи; это удаление должно быть, по возможности, таковым, чтобы эта часть оказалась вне линии охвата, могущего быть направленным наступающим на тот или другой фланг позиции. Этой частью он имеет в виду защитить свои фланги от более далекого и значительного обхода, обеспечить себя от всяких непредвиденных случаев, а в последней трети сражения, когда план наступающего получит полное развитие и большая часть его сил окажется уже израсходованной, обороняющийся имеет в виду броситься с этой массой на часть неприятельских сил и развить против нее свое собственное небольшое наступательное сражение, использовав в нем все элементы наступления, как то: атаку, внезапность и обход; этот нажим в момент наиболее неустойчивого положения центра тяжести сражения и должен вызвать общее попятное движение.
