Михаил Свирин - Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.
Совсем по-другому показал себя командующий 6-й армией генерал-лейтенант Н. И. Музыченко. Он тоже переоценил силы противника в центре и на левом фланге своей позиции – и наоборот, не принял во внимание угрозу стыку с 5-й армией. Но кроме этого, он несколько раз прямо нарушил приказы командующего фронтом, саботируя переброску механизированных частей в полосу прорыва под Радзеховом и Берестечко и пытаясь использовать их на своем левом фланге. Между тем разведка не установила в этом месте сосредоточения механизированных частей противника, и поэтому никаких оснований считать этот район угрожаемым не было.
Уже в первый день войны Музыченко не выполнил приказ о переброске 4-го мехкорпуса под Радзехов. На следующий день он «наложил лапу» на 8-й мехкорпус, устроив ему безумный пятисоткилометровый марш (хотя роль командования фронта в этой акции тоже трудно переоценить). В результате 4-й механизированный корпус, одна из самых сильных ударных частей фронта, в сражении под Дубно участия так и не принял и вообще использовался крайне неорганизованно – фактически для усиления стрелковых частей. Немалую долю ответственности командующий 6-й армией несет и за переданный в его распоряжение 37-й стрелковый корпус, действиями которого никто не руководил (за исключением время от времени вспоминавшего о нем штаба фронта), а также за 14-ю кавдивизию, которую не видели ни в атаке, ни в обороне.
Остановимся теперь на командирах механизированных корпусов. С 22-м мехкорпусом все обстоит просто и печально. К началу войны дивизии корпуса были разбросаны на огромном пространстве, и управлять ими оказалось невозможно. Командующий корпусом генерал-майор Семен Михайлович Кондрусев погиб на третий день войны, после этого механизированное соединение перестало существовать как единая часть – чему в немалой степени способствовало и неразбериха с приказами, в результате которой командир самой сильной 41-й танковой дивизии полковник Павлов увел свою часть от фронта и попал в болото.
Девятый механизированный корпус Константина Константиновича Рокоссовского был наиболее слабым. Кроме того, он выдвигался из глубокого тыла и поэтому испытывал трудности с пехотой. Тем не менее действия этого корпуса оказались достаточно успешными – он сначала контратаковал и потеснил левый фланг 13-й танковой дивизии противника, а затем вел активную оборону на реке Стырь в районе Луцка, фактически удерживая весь левый фланг 5-й армии.
Девятнадцатый мехкорпус генерал-майора Николая Владимировича Фекленко тоже действовал неплохо. К сожалению, взаимодействие между его дивизиями оставляло желать лучшего – в немалой степени это было вызвано отсутствием моторизованной пехоты для «полевого заполнения» захваченной территории. В результате достигнутый 25–26 июня успех под Млиыновом и Дубно не был реализован. Обе танковые дивизии корпуса превосходно атаковали – но, обнаружив у себя на флангах подвижные соединения противника, неизменно отходили назад, даже не уточнив численность обошедших их вражеских частей. В результате с 27 по 29 июня корпус вместе с 228-й стрелковой дивизией отступал под натиском противника, составлявшего примерно половину 13-й танковой дивизии.
Командир и практически весь руководящий состав 8-го механизированного корпуса проявили себя в сражении великолепно. Несмотря на череду нелепых приказов сверху, генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Рябышев сохранял самообладание и продолжал контролировать и координировать все действия своих дивизий. Он был единственным из командиров, кто организовал ведение разведки и имел внятное представление о находящемся перед ним противнике. К сожалению, карьеры генерал Рябышев так и не сделал – в 1945 году он закончил войну в должности командира стрелкового корпуса, все в том же звании генерал-лейтенанта. Воистину, в Отечестве нет не только пророка, но и полководца…
Командир 15-го мехкорпуса генерал-майор Игнат Иванович Карпезо проявил весьма средние способности как руководитель механизированного соединения. Он не сумел организовать разведку местности перед собой, и поэтому в течение 23–26 июня корпус продолжал наступать фактически вслепую. После ранения генерала Карпезо в должность командира корпуса вступил начальник штаба полковник Ермолаев, который с руководством явно не справился – впрочем, дезорганизующая роль приказов из штаба ЮЗФ проявилась и здесь.
О командире 4-го механизированного корпуса генерал-майоре Андрее Андреевиче Власове что-либо сказать очень тяжело. До самого последнего времени на этом имени лежало табу, поэтому в советской литературе описаний и оценки действий 4-го мехкорпуса просто не было. Кроме того, с самого первого дня войны корпус оказался буквально распотрошен из-за того, что командующий армией и командование фронта пытались перетянуть его на себя. Но в любом случае та часть корпуса, что осталась в распоряжении 6-й армии, в боях под Львовом действовала разрозненно, и как командир корпуса генерал Власов себя ничем не проявил. Между тем, у него был самый мощный из мехкорпусов РККА – в его составе находилось около четверти всех танков КВ и Т-34, имевшихся в Красной Армии. Ведь даже после отправки к Радзехову части 8-й танковой дивизии в двух остальных дивизиях корпуса насчитывалось около 570 танков, из которых 220 Т-34 и КВ. Возможно, 99-я стрелковая дивизия, которой Власов командовал в 1940 году, и была лучшей стрелковой дивизией РККА (как о том пишут некоторые современные историки) – но «то, что годится для парадов, не все пригодно для войны…»
* * *И все-таки – где и когда были допущены самые главные, самые роковые ошибки? Вряд ли когда-либо можно будет ответить на этот вопрос так, чтобы уже не требовались другие ответы. Тем не менее можно попытаться предположить, что произошло бы, если бы 8-й мехкорпус сразу же по сосредоточении в районе Бродов (то есть 25 июня) получил от командования фронта самый простой и логичный приказ – наступать по шоссе на Дубно, а не по бездорожью на Лопатин и Берестечко.
Т-35, брошенные на одной из рембаз
Да, командование Юго-Западного фронта могло не осознавать, что поступающие к нему оперативные данные сильно запаздывают. Но оно обязано было понимать, что так же сильно будет запаздывать и реакция на его приказы, что находящиеся в движении моторизованные части просто физически невозможно мгновенно сосредоточить в одном месте, особенно с учетом крайней нехватки автотранспорта. Если 25 июня немецкие подвижные части находились в Дубно, то можно было предугадать, что к моменту сосредоточения наших войск для контрудара противник уже продвинется гораздо дальше. В конце концов, основной принцип оперативного искусства – реагировать не на уже произошедшие действия противника, а на те его действия, что еще не произошли. Как в шахматах — предугадывать следующие ходы оппонента… что в конце концов командование ЮЗФ и попыталось сделать, отведя войска для парирования воображаемого поворота ударной группировки противника на Тарнополь.
Если бы вместо этого еще 24–25 июня, сразу по получении данных о направлении движения немецких танковых дивизий в разрыв между Луцком и Бродами, командование фронта остановилось на решении о нанесении мощных фланговых ударов по сходящимся направлениям (на чем настаивал Г. К. Жуков), то ход дальнейших событий мог бы оказаться совсем иным. В частности, 26 июня части 12-й и 34-й танковых дивизий, заняв Дубно, встретились бы на его восточной окраине с передовыми отрядами 43-й танковой дивизии 19-го мехкорпуса. Одиннадцатая танковая дивизия оказывалась в плотном кольце окружения, у 13-й танковой дивизии глубоко обнажался правый фланг, а подходящая к фронту 16-я танковая дивизия оказывалась под ударом одновременно с двух сторон… И при этом сразу три советских танковых дивизии наконец-то выходили на беззащитные коммуникации немецкой ударной группировки.
Не приходится сомневаться, что дальнейшие события в полосе Юго-Западного фронта в этом случае тоже развивались бы несколько по-другому…
Основная литература
1. А. В. Исаев. От Дубно до Ростова. М.: АСТ, 2004.
2. Е. Дриг. Механизированные корпуса РККА в бою. М.: АСТ, 2004.
3. М. Свирин. Броневой щит Сталина. История советского танка, 1937–1943. М.: Яуза, Эксмо, 2006.
4. А. В. Владимирский. На Киевском направлении. М.: Воениздат, 1989.
5. Д. Хазанов. 1941. Горькие уроки. Война в воздухе. М., Яуза, Эксмо, 2006.
6. М. Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина. М.: Вече, 2000.
7. В. К. Краснов. Неизвестный Жуков. Лавры тернии полководца. М.: ОЛМА-Пресс, 2005.
8. В. А. Анфилов. Провал «Блицкрига». М.: Наука, 1974.
9. В. А. Анфилов. Крушение похода Гитлера на Москву. М.: Наука, 1989.
10. Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Кампании, стратегические операции и сражения. Статистический анализ. Летне-осенняя кампания 1941 г. М.: Институт военной истории МО РФ, 2004.
