М. Воробьев - Русская история. Часть II
Александр это не столько понимал, сколько чувствовал. Поэтому ограничились реформами более локальными, менее значительными. Среди этих реформ нужно помнить о реформе управления: вместо коллегий были учреждены министерства. Их было немного. 8 сентября 1802 года указом государя были учреждены министерства иностранных дел, военное, морское и абсолютно новые, уже не соответствовавшие коллегиям министерства внутренних дел, финансов, народного просвещения и юстиции, а впоследствии — министерство коммерции, т. е. торговли. Так что с 1802 года у нас есть то самое учреждение, заботами которого мы живы и сейчас. Сенат, который и сам не до конца понимал свои задачи, был не то что реформирован, но несколько упорядочен. Строго говоря, подредактировали регламент, данный Сенату Петром I, и оставили его высшим судебным контролирующим учреждением.
Естественно, указы Сената имели ту же силу, что и указы императора, но могли быть отменены императором. Сенат имел право делать императору представление, если находил какие-то несоответствия или противоречия в тех или иных указах, а также имел право контролировать министерства. Председательствовать в Сенате должен был государь, но в целом это не выходило за рамки того, что придумал для Сената Петр.
5. Крестьянский вопрос
И еще несколько слов о крестьянском вопросе. 20 февраля 1804 года были даны «Правила для крестьян Лифляндской губернии». По этим правилам:
воспрещалось продавать и закладывать крестьян без земли;
крестьянам предоставлялись личные гражданские права, вводилось крестьянское самоуправление и крестьянский суд;
крестьяне становились наследственными владельцами своих участков;
вводилось ограничение барщины двумя днями в неделю;
сумма оброка устанавливалась не помещиком, а специальной комиссией, и ею же контролировалась;
помещик сохранял дисциплинарную власть только над дворовыми и батраками.
Через год подобные Правила были даны и для крестьян Эстляндской губернии. Перед этим был учрежден закон о вольных хлебопашцах, который разрешал помещикам отпускать крестьян на волю поодиночке, семьями и чуть ли не деревнями, но только с землей. То есть помещик, желавший сделать такое хорошее дело, должен был заключить с крестьянами договор, который шел на утверждение государю. За все царствование Александра было освобождено 43 тысячи душ крестьян. Конечно, это бесконечно мало, если иметь в виду все количество крепостных, но все же это было нечто принципиально новое. Эти мелкие шаги как-то видоизменяли сознание, заставляли думать.
6. Еврейский вопрос
Еврейский вопрос в России — это тема, при упоминании о которой кто-то улыбается, кто-то морщится, а кто-то негодует. Строго говоря, еврейского вопроса в России до XIX века не было вообще. И хотя какое-то количество евреев проживало на украинских землях, которые воссоединились с Россией, но оно было настолько незначительно, что на государственные дела никак не влияло. Но когда Екатерина присоединила к России колоссальные земли Белоруссии и Украины, принадлежавшие Польше, то многочисленное еврейское население этих территорий стало гражданами России, и проблема возникла.
Екатерина ввела черту оседлости: лица иудейского вероисповедания не имели права селиться в великорусских губерниях, а фактически могли оставаться лишь там, где проживали и до этого. Александр черту оседлости расширил, отнеся туда все южные русские губернии, начиная от Астраханской: Таврическая, земли Новороссии, все Витебские, Виленские, Подольские, Киевские, Литовские и прочие западные губернии тоже вошли в черту оседлости. Там лица иудейского вероисповедания могли жить совершенно легально. Все евреи, которые хотели получить образование, имели право учиться во всех учебных заведениях абсолютно без всякого ограничения. Что же касается духовных иудейских учреждений, то они должны были содержаться на соответствующих территориях за собственный счет. Я говорю об этом, потому что к еврейскому вопросу придется возвращаться, во-первых, когда мы будем говорить о восстании декабристов (у Пестеля были весьма определенные взгляды на этот вопрос), а во-вторых, как это ни печально, в связи с разговорами о еврейских погромах в России, возникшими впоследствии.
Между тем в самой России за всю ее историю не было ни одного еврейского погрома. На молдавских, украинских территориях они имели место, но на собственно русских территориях — ни разу. Что же касается царского правительства, то как только создавалась подобная взрывоопасная ситуация, казаки должны были защищать еврейские кварталы от погромщиков, и зачастую это им удавалось. Поэтому расхожий штамп, что Россия — страна еврейских погромов, должен быть отметен. Что касается украинских отношений с еврейским населением, то это тяжелейшее наследие XVII века. Как вы знаете, во время распространения унии православные храмы конфисковывались и сдавались в аренду еврейским содержателям шинков (кабаков). Тогда-то и родился на этих землях антисемитизм, пустивший глубокие корни.
Напомню, что в Российской империи до 1917 года ни в одной анкете не было графы «национальность». Была графа «вероисповедание», потому что вероисповедание могло быть православное, католическое, протестантское, мусульманское, иудейское — какое угодно. И это делалось не для того, чтобы унизить человека, а как раз для того, чтобы не поставить его в ложное положение. Национализм вообще для нас не типичен. У нас имел место подъем патриотизма. Как известно, в 1812 году один из представителей {56} русской аристократии, князь Голицын, выразил свои патриотические чувства тем, что нанял учителя, чтобы выучиться русскому языку Он с детства говорил только по-французски. В 1812 году это было неудобно, и он пошел на такой серьезный шаг — выучить русский язык с учителем.
У Суворова были проблемы с некоторыми офицерами, которые плохо говорили по-русски. И он говорил: «Бог с ними, пускай говорят по-французски, лишь бы думали по-русски». Можно ли говорить о национализме как явлении массовом в такой стране? Это одна из удивительных особенностей нашей страны, нашего народа — очень разного, очень в чем-то наивного, но и очень хорошего.
7. Реформа образования
Остается поговорить о реформе образования. Вводилось шесть учебных округов, в каждом из которых центром был город с университетом. Именно, Санкт-Петербург, Москва, Вильно (это был центр, объединявший всю Литву, Белоруссию и Юго-западный край), Казань, Харьков и Дерпт (ныне эстонский Тарту). Сначала было введено пять округов, но вскоре добавился шестой, потому что харьковское дворянство собрало огромные по тем временам деньги (450 тысяч рублей) и учредило у себя университет.
Во главе каждого округа стоял попечитель, который жил в столице и представлял там интересы округа. Это были люди, входившие в самые высшие сферы. Так, попечителем Петербургского округа был Новосильцев (личный друг Александра и участник Негласного комитета), попечителем Московского округа — Михаил Никитич Муравьев, учитель Александра; попечителем Виленского округа был Чарторыйский.
На нужды просвещения в 1804 году была ассигнована фантастическая сумма — 2 млн. 800 тыс. рублей. Самая большая сумма, ассигнованная на просвещение Екатериной, была 780 тыс. рублей. Каждый университет получал 130 тыс. рублей в год. Учитывая, что годичный заработок чиновника иногда исчислялся десятками рублей, это была большая сумма. На каждую из 42 гимназий выдавалось примерно по 6 тыс. рублей, на каждое уездное училище (а их было 405) — по 1,5 тыс. рублей. Сверх казенных были частные учебные заведения — Демидовский лицей в Ярославле и гимназия высших наук имени Безбородко в Нежине. В 1804 году был принят университетский устав, который даровал университетам автономию, а ученый совет университета становился высшей инстанцией для всех уездных гимназий и училищ. Попечители, ничего не контролируя, только представляли интересы. Здесь царила удивительная свобода. В это время был основан Царскосельский лицей, а Карамзин получил пенсию в 2 тыс. рублей в год, которые он истратил по-своему: поселился в Остафьево и начал работать над «Историей государства Российского»
Кроме того, Александр истратил 60 тыс. рублей на оплату заказанных переводов. Переводили на русский язык Тацита, Бентама, политические, экономические и прочие трактаты. Если уровень учебного учреждения, его программы определять по тому, какие выпускники выходят из этого учреждения, то равных лицею в Царском Селе никогда не было. Одного Пушкина было бы достаточно, чтобы навсегда прославить любое учебное заведение. Но кроме Пушкина в лицее учился и канцлер Российской империи князь Горчаков, учились генералы и адмиралы, правоведы, писатели и переводчики, поэты.
