Георгий Вернадский - Киевская Русь
К низшим классам киевского общества принадлежали также наемные рабочие или работники. В городах ремесленники, не имеющие своих собственных мастерских, и младшие члены ремесленных семей, видимо, предлагали свои услуги любому, кто в них нуждался. Если для крупной работы собиралось вместе много рабочих, как при строительстве церкви или большого дома, то в большинстве случаев они создавали кооперативные ассоциации.
В этот период мало что известно о наемных работниках в сельских районах. Они, однако, упоминаются в некоторых источниках; предположительно наибольшую нужду в их помощи испытывали в период урожая.
Становой хребет низших классов в сельских районах составляли смерды125. Они лично были свободны, но их правовой статус ограничивался, поскольку они подчинялись специальной юрисдикции князя. То, что они были свободными, может быть в наилучшей мере очевидно при сравнении статьи 45 А расширенной версии «Русской правды» с последующей статьей 46. В первой сказано, что смерды могут быть оштрафованы князем за агрессивные действия, совершенные ими. В последней, что рабы не подвержены этим выплатам, «поскольку они несвободны».
То, что власть князя над смердами была более специфична, нежели над свободными, ясно из «Русской правды», равно как и из летописей. В «Правде» Ярославичей смерд упоминается среди людей, зависимых от князя в той или иной степени. Согласно расширенной версии «Русской правды», смерд не мог подвергнуться аресту или ограничениям каким‐либо образом в своих действиях без санкции князя. После смерти смерда его имущество наследовалось его сыновьями, но если не оставалось сыновей, то собственность переходила к князю, который, однако, должен был оставить долю для незамужних дочерей, если таковые оставались. Это похоже на право «мертвой руки» в Западной Европе.
Представляется важным, что в городах-государствах Северной Руси – Новгороде и Пскове – высшая власть над смердами принадлежала не князю, а городу. Так, например, в 1136 г. новгородский князь Всеволод подвергся критике веча за угнетение смердов. В новгородском договоре с королем Польши Казимиром IV прямо утверждается, что смерды находятся в юрисдикции города, а не князя. Этот договор – документ более позднего периода (подписан около 1470 г.), но его условия базировались на древней традиции.
Принимая во внимание статус смердов в Новгороде, мы можем предположить, что на юге, где они были подчинены князю, последний скорее реализовал свою власть в качестве главы государства, нежели землевладельца. В таком случае смерды могут быть названы государственными крестьянами, принимая должные оговорки. Имея в виду, что термин смерд, вероятнее всего, появился в сарматский период, мы можем отнести к этому периоду появление смердов как социальной группы. Предположительно первые смерды были славянскими «людьми», платившими дань аланам. Позднее, с эмансипацией антов от иранской опеки, власть над ними могла перейти к антским вождям. В восьмом веке смерды должны были подчиняться власти хазарского и мадьярского воевод; с эмиграцией мадьяр и поражением хазар от Олега и его наследников в конце концов контроль над ними установили русские князья. Этот очерк истории смердов, конечно же, является гипотетическим, но, на мой взгляд, согласуется с фактами; в любом случае он не противоречит каким‐либо известным данным.
Принадлежала ли обрабатываемая ими земля им самим или же государству, является спорным вопросом. В Новгороде, по крайней мере, смерды занимали государственные земли. На юге существовало, должно быть, нечто наподобие совладения князя и смерда на земле последнего. На встрече 1103 г. Владимир Мономах упоминает «хозяйство смерда» (село его). Как мы уже видели, сын смерда наследовал его владение, то есть его хозяйство. Однако, принимая во внимание, что смерд владел обрабатываемой им землей, следует отметить, что это было не полное владение, поскольку он не был свободен завещать землю даже своим дочерям; когда после его смерти не оставалось сыновей, как мы видели, земля переходила к князю. Поскольку смерд не мог завещать свою землю, то он, возможно, также не мог ее продать.
Земля находилась в его постоянном пользовании, и это же право распространялось на его потомков мужского пола, но это не была его собственность.
Смерды должны были платить государственные налоги, в особенности так называемую «дань». В Новгороде каждая их группа регистрировалась на ближайшем погосте (центре сбора налогов); очевидно, они были организованы в общины, с тем чтобы упростить сбор налогов. Другой обязанностью смердов была поставка лошадей для городского ополчения в случае большой войны.
На княжеской встрече 1103 г. обсуждалась кампания против половцев, и вассалы князя Святополка II говорили, что не стоит начинать военные действия весной, поскольку, забирая своих коней, они разорят смердов и их поля, на что Владимир Мономах ответил: «Дивно мне, дружина, что лошадей жалеете, которыми пашут, а почему не подумаете о том, что вот начнет пахать смерд, и, приехав, половец поразит смерда стрелою, а лошадь его заберет, а в село его приехав, захватит жену его и детей, и все имущество его возьмет? Лошадь его вы жалеете, а самого почему не жалеете?» Низкий уровень социального положения смерда наилучшим образом демонстрирует такой факт: в случае его убийства лишь пять гривен – то есть одна восьмая штрафа – должны были быть выплачены князю убийцей. Князь должен был получить столько же (пять гривен) в случае убийства раба. Однако в последнем случае плата представляла не штраф, а компенсацию князю как владельцу. В случае со смердом компенсация его семье должна была быть выплачена убийцей в дополнение к штрафу, но ее уровень не оговорен в «Русской правде».
С течением времени термин смерд, как я упоминал, приобрел уничижительное значение человека, принадлежащего к низшему классу. Как таковой он использовался высокими аристократами для обозначения простолюдинов в целом. Так, когда черниговский князь Олег был приглашен Святополком II и Владимиром Мономахом для присутствия на встрече, где должны были быть представители духовенства, бояре и киевские граждане, он высокомерно ответил: «Не пристойно судить меня епископу, или чернецам, или смердам» (1096 г.).
В начале тринадцатого века термин «смерд» был в употреблении для обозначения сельского населения в целом. Описывая одну из битв в Галиции в 1221 г., летописец отмечает: «Боярин должен брать в качестве пленника боярина, смерд – смерда, горожанин – горожанина»126.
6. Полусвободные
Крепостничество как правовой институт не существовало в Киевской Руси. В техническом смысле слова крепостничество – продукт феодального права.
Подчинение крепостного не было результатом свободной игры экономических сил, а являлось скорее итогом неэкономического давления. Феодализм может быть определен как слияние публичного и частного права, а природа власти сеньора была дуальной. Сеньор являлся как землевладельцем, так и правителем. Как владелец манора он обладал двойственной властью и над сервами, и над арендаторами в его имении.
Потенциально князь Киевской Руси имел тот же тип власти над населением своих владений. Однако социально-политический режим в стране в это время не способствовал развитию феодальных институтов, и процесс консолидации манориальной власти князей, не говоря уже о боярах, никогда не заходил столь далеко, как в Западной Европе того же периода. Несмотря на все посягательства со стороны князей, смерды, как мы видим, оставались свободными.
Кроме того, существовала социальная группа, куда входили те, кого можно назвать полусвободными. Они не были крепостными и в техническом смысле также, поскольку отсутствовал элемент «неэкономического давления» в процессе утраты ими свободы. Связь между ними и их господами была чисто экономической, поскольку это было отношение между кредитором и должником. Как только долг выплачивался с процентом, должник вновь становился полностью свободным.
Особенность отношений состояла в том, что долг этого типа должен был выплачиваться не деньгами, а работой, хотя не было возражений на его выплату деньгами, если должник неожиданно обретал достаточную для этого сумму.
Обязательство могло быть взято различными путями и по различным причинам. Должник мог быть крестьянином (обедневшим людином), торговцем или ремесленником, который, взяв деньги для улучшения своего дела, был не в состоянии заплатить деньгами и, таким образом, не имел иного выхода, как заплатить своим собственным трудом. Но он мог также быть наемным работником и, имея нужду в деньгах, попросить и получить свою сезонную или годичную оплату заранее; сделка оформлялась тогда как заем, покрываемый работой с процентом. Такой должник (закуп) был фактически контрактным работником, и такой работник мог быть нанят кредитором на любую работу, но большинство их, кажется, становилось сельскохозяйственными работниками (ролейный закуп). Сама по себе эта группа была достаточно многочисленной127.
