Джон Норвич - История Византии
Лев в ответ вознамерился поступить с Григорием так же, как Констант II поступил с папой Мартином, но корабли, посланные для ареста понтифика, пошли ко дну в Адриатике, а вскоре умер и сам папа. Его преемник Григорий III повел столь же решительный курс — издав указ об отлучении от церкви всех, кто поднимет нечестивую руку на священные реликвии. Лев ответил ему тем, что перевел Сицилийскую и Калабрийскую епархии — наряду еще со многими епархиями на Балканах — из юрисдикции римской под юрисдикцию константинопольскую. Отныне отношения между Восточной и Западной церквями были отмечены неприкрытой враждебностью.
О последнем десятилетии правления Льва мы знаем не много. Хотя 730-е годы были относительно спокойным временем для Византии, этот период, конечно, нельзя назвать счастливым и благополучным. Лев III, как и Ираклий до него, спас Западный мир, но если Ираклий стремился положить конец религиозной розни, Лев почти намеренно разжигал ее. К моменту его смерти 18 июня 741 г. империя, хотя и была надежно защищена от сарацин, оказалась настолько глубоко и безнадежно погружена во внутреннюю рознь, как никогда еще до сих пор.
Константин V, сын и наследник Льва III, был последним византийским правителем, который мог воссоединить Римскую империю. Известный под непривлекательным прозвищем Копроним (явившимся результатом конфуза, произошедшего с ним во время крещения[38]), с самого детства Константин был предан идее и делу иконоборчества. Почти не приходится сомневаться, что именно по этой причине его зять Артавасд, который был намного старше Константина, предпринял против него в 742 г. внезапную атаку и провозгласил себя василевсом. Артавасд немедленно распорядился заняться восстановлением икон, которые стали вновь появляться в городе в поразительных количествах, и за шестнадцать месяцев Константинополь приобрел почти прежний вид. Но Константин вскоре взял реванш. Артавасда и обоих его сыновей подвергли публичному ослеплению, патриарх Анастасий, короновавший его, был высечен, раздет догола и провезен на осле, сидя задом наперед, вокруг ипподрома, после чего, как это ни покажется удивительным, восстановлен в своей должности. Дело в том, что Константин стремился уменьшить влияние церковной иерархии — основательно дискредитированный патриарх стал идеальной фигурой для этой цели.
Ненависть Константина к иконопочитателям теперь разгорелась еще больше, преследования по отношению к ним стали жестче, однако в иных аспектах иконоборцы были далеки от пуританства и в визуальных искусствах изображение секулярных предметов дозволялось. К примеру, во дворцовой церкви во Влахернах выложенное мозаикой изображение жизни Христа заменили пейзажем; стены патриаршего дворца несколько неуместным образом были украшены сценами скачек и охоты.
Сам Константин, бесстыдно ведший бисексуальный образ жизни, заполнил двор молодыми фаворитами с утонченными манерами. О нем также известно, что он был превосходным арфистом. Однако император оставался глубоко религиозным человеком — монофизитом. При всех своих убеждениях ему потребовалось еще двенадцать лет, прежде чем он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы созвать собор, который должен был формально одобрить иконоборчество. Но на это мероприятие Константин не позвал представителей от александрийской, антиохийской и иерусалимской епархий, чьи патриархи выступили в защиту икон. И конечно, приглашения не были посланы в Рим. Скромное собрание, проведенное 10 февраля 754 г., не имело, таким образом, никаких разумных оснований именовать себя Вселенским. После семимесячных дебатов делегаты изложили свои выводы, которые не вызвали ни у кого удивления. По мнению иерархов, природа Христа являлась «апериграптос», то есть «неограничиваемой», и, таким образом, ее нельзя представить в виде образа в некоем конечном пространстве. Изображения Пресвятой Девы и святых отдавали языческим идолопоклонством и тоже подлежали осуждению.
Именно в подобных заключениях и нуждался император. Его указы нашли официальную церковную поддержку, иконопочитатели были отлучены от церкви. И преследования продолжились — особенно это касалось монастырей. Самой известной жертвой стал Стефан, настоятель монастыря Св. Авксентия; обвиненный во всех возможных пороках, он был забит до смерти камнями. А вообще количество монахов и монахинь, которые претерпели осмеяние, увечья и даже смерть, выступив в защиту икон, исчислялось несколькими тысячами. В частности, стратиг Фракисия повелел всем монахам и монахиням жениться, в противном случае им грозила высылка на Кипр. О нем также известно, что он поджигал бороды непокорным монахам и предавал огню целые библиотеки.
Впрочем, гонение на монастыри со стороны высшей власти имело под собой не только теоретическую, но и практическую основу. За последние столетия число монашеских обителей в империи умножилось до опасной степени. Огромные области Малой Азии почти обезлюдели, особенно после эпидемии бубонной чумы в 745–747 гг., которая забрала треть населения. Появилась крайняя нужда в человеческих ресурсах — для возделывания земли, для защиты границ и, особенно, для интенсивного воспроизводства населения. Вместо этого все больше людей, как мужчин, так и женщин, делали выбор в пользу жизни, совершенно бесполезной для государства. Но Константин проиграл эту битву — вскоре после его смерти монастыри оказались заполнены так же, как и в прежние времена.
Правление Константина Копронима оказалось настолько затенено его иконоборчеством, что зачастую совершенно забывают о военных достижениях императора. Он был отважным бойцом и блестящим полководцем, из всех подданных василевса именно солдаты любили его больше других. Удача повернулась к нему лицом в 750 г., когда настал конец дамасской династии Омейядов. Халифат перешел в руки багдадских Аббасидов, которые были более заинтересованы в Персии и Афганистане, чем в Европе, Африке и Малой Азии. И у находившегося в Константинополе императора появилась возможность обратить свой взор на другого противника.
Речь идет о болгарах. Отныне следовавшие одна за другой болгарские военные кампании стали характерной чертой византийской жизни. Сам Константин провел не менее девяти таких кампаний; в одном из сражений, произошедшем 30 июня 763 г., он совершенно уничтожил вторгшуюся в империю армию хана Телеца — это событие император отметил триумфальным вхождением в свою столицу. В 775 г. его очередная кампания пришлась на исключительно жаркий август. Во время похода ноги императора настолько распухли, что не могли больше держать его. Из этого похода Константин так и не вернулся домой — он умер 14 сентября. Ему было пятьдесят семь лет.
К несчастью, Константин никогда не проявлял о своих западных владениях такой заботы, как о восточных. Вместо того чтобы оказывать сопротивление наступавшим лангобардам, он намеренно восстановил против себя папу, а вместе с ним и подавляющее большинство его итальянской паствы — своим иконоборчеством. Каким-то образом Равеннскому экзархату удалось сохраниться в череде событий 727 г., но в 751 г. Равенна оказалась все же захвачена лангобардским королем Айстульфом, и последний плацдарм империи в Северной Италии был утрачен. Рим, покинутый императором, остался беззащитным перед врагами.
Но ненадолго. К западу от Альп появилась новая мощная сила. Вождь франков Пипин Короткий сверг последнего короля династии меровингов Хильдерика, и папа Стефан II лично отправился в королевство франков, где в 754 г. помазал его на царство. За это Пипин обещал передать все бывшие имперские территории, ныне захваченные лангобардами, папству. Он оказался верен своему слову. Франкские войска ворвались в Италию и поставили Айстульфа на колени. В 756 г. Пипин провозгласил папу единственным правителем бывшего экзархата, который простирался диагональной полосой по центральной Италии, включая в себя Равенну, Перуджу и сам Рим. Полномочия Пипина на подобные деяния, мягко говоря, вызывали сомнения, но волею судьбы этот союз с папой привел менее чем через полстолетия к появлению единственного в своем роде христианского государственного образования — не считая самого папства, — которое выступило с притязаниями, равносильными византийским. Это новое государство объявило себя «Священной Римской империей».
Константин Копроним был трижды женат, произведя на свет шестерых сыновей и дочь; самый старший из сыновей после смерти императора занял трон под именем Льва IV. Он проявил себя не таким значительным правителем, как его отец, но тут следует сделать скидку на два обстоятельства: первое — болезнь, которая свела его в могилу в тридцать один год, а второе — жена Ирина. Склонная к интригам и двуличная, снедаемая амбициями и жаждой власти, она явилась источником разного рода раздоров и бед в империи. К тому же на ее счету одно из самых отвратительных убийств, которое даже для византийской истории представляет собой что-то особенное. Почему Лев выбрал ее — остается загадкой. Неизвестно, из какой она происходила семьи, а ее родные Афины к тому времени стали малозначительным провинциальным городом. Правда, Ирина была поразительно красива, но в империи имелось множество красивых женщин. Как и большинство афинян, она являлась ревностной сторонницей икон и противилась иконоборчеству и всему, что за ним стояло. Благодаря ей ссыльным монахам дозволили вернуться в монастыри, Пресвятая Дева вновь была принята в качестве предмета почитания.
