Сергей Балмасов - Белоэмигранты на военной службе в Китае
Это подогревало брожение у русских, вызванное не только событиями на китайском юге, но и невыплатами денег и плохой кормежкой. Из-за отсутствия денег белогвардейцы дезертировали десятками и сотнями. Резко снизилась боеспособность частей, теперь они уже не проявляли былого рвения и упорства, чем они отличались при Нечаеве. Недоброжелатели русских перед Чжан Цзучаном выставили это так, что те не хотят воевать, так как разложены большевиками и опасны для северян. В итоге часть русских была в начале января разоружена в Цинанфу и расформирована, а некоторые русские начальники, Чехов в том числе, 21 января попали под арест. Чехов был арестован по доносу, что он и Михайлов за время службы смогли нажиться путем разных махинаций[458]. Этот эпизод крайне отрицательно сказался на дальнейшем существовании Русской группы. По данным немецкого агента в Китае Кунста, «Чехов не пользовался авторитетом, не имел военной удачи и не смог удержать в своих руках дивизии, которая стала расползаться. Так, например, кавалерийский полк выделился из 65-й дивизии и образовал кавалерийскую бригаду»[459].
Об этом 20 января русские начальники сообщали так: «По совету китайцев, специально настроенных некоторыми русскими прохвостами в больших чинах, Тупан неожиданно разоружил нашу 109-ю бригаду. Эта бригада, штаб группы и 7-й Особый полк – расформированы. Госпиталь передан в китайское ведение. Комендатуры упразднены. Остается у нас лишь дивизион бронепоездов, Конвойная сотня, отряд летчиков и Конная бригада. Военное училище не определило свою судьбу, так как его временно передали китайскому учебному отряду. Были арестованы полковники Сидамонидзе и Тарасов 2-й, но их сразу же освободили. В Харбин отправлены жандармы – арестовывать подполковника Пичугина, коменданта броневой дивизии»[460].
Расформирование произошло 10 января 1928 г. По данным самих наемников, «в серьезных боях 7-й полк не участвовал и на фронте был недели две. Полк экзамена не выдержал, и командование ходатайствовало об его возвращении в Цинанфу ввиду того, что на фронте из 700 штыков в течение одной недели разбежались 300. Состояние полка в боевом отношении Чжан Цзучан знал. Хозяйственная неразбериха, как то: хищение, плохое питание, подставные лица для получения жалования и т. п. – все это стало известно китайскому командованию. Когда на смотре перед расформированием части Чжан Цзучан задавал вопросы – получал ли он такие-то деньги такого-то числа, командир полка полковник Квятковский отвечал, что получал Михайлов. Когда на вопрос «Эти 5 тысяч ты получал?» он ответил «Так точно», Чжан Цзучан спросил, куда он их дел, тот ответил: «Купил лошадей». – «Сколько?» – «Пять». – «Сколько стоило?» – «600 долларов». – «Остальные деньги где?» В ответ детский лепет и «на мелкие расходы».
Расформирование 109-й бригады имело более существенную подоплеку. Ею командовал генерал Сидамонидзе, бывший в Гражданскую войну командиром полка в Уфимской дивизии. Бригада состояла из 105-го и 106-го пехотных полков. Первый полк был с самого начала Нечаевского отряда. Таким образом, этот полк был фундаментом всей Русской группы. В боевом отношении полк был блестящим и имел много славных боевых страниц. Он был богат и в хозяйственном отношении. Другой полк, которым ранее командовал полковник Сидамонидзе, был сформирован полтора года назад. Никаких особых боевых заслуг он не имел, был ранее в Особом отряде генерала Чехова, который себя никакими лихими действиями не проявил. Сидамонидзе был ставленником Меркулова, Михайлова и Чехова.
При вхождении 106-го полка в 65-ю дивизию полк этот был слабым как в боевом, так и в хозяйственном отношении. Это подтверждалось тем, что в боях под Нанкином в январе – марте 1927 г., в апреле и мае в боях под Сахочи, Пученом, Пукоу этот полк был намного слабее 105-го полка, о чем Нечаеву неоднократно докладывал Макаренко и на что не раз жаловался 105-й полк. Сидамонидзе не всегда докладывал правду об его состоянии. Мнение Нечаева о Сидамонидзе было таким: «Может быть, лично он – храбрый офицер, но совершенно нераспорядительный в бою и человек без всякого гражданского мужества, всегда сваливающий какую-нибудь неудачу на соседа, только не на себя». Мнение это оказалось правильным, так как в упорных боях у города и станции Сучефу в конце декабря 1927 г. Чжан Цзучан три дня не мог найти бригаду Сидамонидзе, которая должна была быть в непосредственной близости. Это дало повод Чжан Цзучану назвать генерала Сидамонидзе и его бригаду «бегущими».
Первым, кто уговаривал Чехова при катастрофе на Лунхайской ветке у станции Люхэ бросить бронепоезда и бежать, был Сидамонидзе. Вторично его пассивное поведение у Сучефу дало Чжан Цзучану уверенность в полной непригодности Сидамонидзе в роли самостоятельного начальника, как не обладающего оперативной смелостью и утратившего личную храбрость. Будучи в тяжелом положении у станции Сучефу, капитан Ютин, бывший раньше личным ординарцем Нечаева, находившийся при штабе бригады, должен был применить матерную брань, чтобы вывести Сидамонидзе из состояния прострации, иначе вся бригада попала бы в плен. Был ночной налет противника, напавшего на расположение бригады и захватившего в плен 20 русских. Неизвестно, было ли охранение и проверялось ли оно кем-нибудь. Солдаты, видя таких славных начальников, при первом появлении противника и без всякого давления с его стороны стали просто отходить. Причина Чжан Цзучану была неизвестна, но он все сваливал на начальников, и если жалованье и всякое другое денежное довольствие не выдавалось, то, по его мнению, что «русские не хотят воевать». В прежние годы, когда русские воевали под командой Нечаева, жалованье выплачивалось ежемесячно, как и другие виды денежного довольствия, а после боев всегда выдавались наградные. В те времена у солдат всегда были 200–300 долларов на человека, был «фацай», то есть побочный доход. Поэтому при наступлении на города противника люди наступали как львы. С приходом Сидамонидзе хозяйственное состояние 106-го полка, а потом и 109-й бригады стало ужасным. Довольствием людей начальство не интересовалось, горячая пища выдавалась теперь лишь раз в день, заботы о нижних чинах не стало никакой. Сидамонидзе приезжал в бригаду только раз в неделю. Денежное довольствие перестало существовать: командование бригады об этом даже не хлопотало, так как не хотело лишний раз показываться на глаза маршалу, опасаясь, что тот будет его ругать за «славные боевые действия».
В начале января 1928 г. бригада прибыла в Цинанфу, где расположилась в казармах. Печей – нет, одеял – нет, ботинок и сапог – нет. Печки раньше были – для каждой части зимой 1927 г. было куплено и выдано достаточное количество печей. Все это было расхищено и распродано. На барахолке стали открыто продаваться маузеры по 10 долларов за штуку. В последнее время бригада входила в подчинение броневой дивизии Чехова. После катастрофы на Лунхайской дороге, где бригада потеряла свои полевые орудия, все пулеметы и обозы, Чехов был отстранен от должности и уволен со службы. Уезжая из Цинанфу в Тяньцзинь, он выдал некоторым лицам из броневой дивизии авансы в виде жалованья за восемь месяцев по январь 1928 г., а солдаты и младшие офицеры так и не получили деньги за десять месяцев. Генерал Чехов, его начштаба полковник Попов, интендант подполковник Пичугин были вызваны в Цинанфу для того, чтобы разобраться в хозяйстве, так как заменивший Чехова генерал-майор Мрачковский получил чрезвычайно много претензий на деятельность предыдущего комдива.
Чжан Цзучан оценил положение 109-й бригады и 7-го полка в Цинанфу, учел их полную боевую негодность, перепроизводство офицеров – из-за леса майоров не видно солдат, хозяйственные хищения и прочее расценил как повод к их расформированию. Кроме этого, со стороны некоторых старших начальников были угрозы Чжан Цзучану, что пахло бунтом. Поэтому Чжан Цзучан оставил на службе лишь здоровые части. Из расформированных частей и желающих дальше служить были составлены новые боевые единицы и пополнены старые. Несмотря на это, отношение Чжан Цзучана к русским самое благожелательное, но ведение дела Меркуловым, генералами Чеховым, Михайловым и Сидамонидзе его не удовлетворило. Поэтому у него не было другого выхода, как расформировать эти части и убрать негодных лиц. Меркулов остался советником заместителем Чжан Цзучана по русским делам и принял в свое ведение 2-й арсенал. Его влияние и доверие к нему сходят на нет. Солдаты и офицеры его ненавидят. Расчет уволенных солдат и офицеров делается казначеем Чжан Цзучана, а правильность бумаг и службы будут удостоверяться бывшим штабом группы. Это показывает, что дубань не доверяет Меркулову и денежный расчет будет производить сам. Авангардная группа Нечаева на июль 1926 г. состояла из 105-го пехотного полка и ряда других частей. Это были две артиллерийские батареи по два орудия каждая, полевая и горная – 60 человек. Кроме этого, был конный полк из 335 человек, два бронепоезда с командами в 180 человек и юнкерская (комендантская) рота в 60 штыков. Штаб составлял 7 человек; команда ординарцев – 25 человек. Всего 1445 человек. Полк состоял из двух батальонов в 660 человек, технического батальона (пулеметная команда и минометная рота) – 120 человек. Чины – 1 генерал, 4 полковника, 8 подполковников, 15 майоров, остальные – по должностям и комплектованию. На содержание группы тратилось в месяц 40 тысяч мексиканских долларов: жалованье – 25 тысяч, на довольствие, фураж и хозяйственные потребности – 15 тысяч. Теперь же по спискам всего 2600 человек, из них бойцов – 1200. Содержание их в месяц стоит 170 тысяч мексиканских долларов. По чинам имеются: генералов – 7, полковников – 20, подполковников – 57, майоров – 160. В общем – 600 офицеров на 2600 человек, или 1 офицер на 6 солдат. Реально же, в боевом отношении на одного офицера приходился один нижний чин. Чжан Цзучан снова желает привлечь к возглавлению группы Нечаева. Это лишь вопрос времени.
