Павел Милюков - История второй русской революции
По сообщению самого М. С. Грушевского в новом издании его «Истории Украины», еще за год до войны образовался Союз автономистов-федералистов, в котором «руководящую роль играли украинские представители». Кроме того, еще раньше существовала группа «Товариство украинских поступовцев» (Т. У. П.), которая с 1912 г. держала контакты с прогрессивными русскими партиями, с думскими фракциями трудовиков и партией народной свободы. После революции, по словам того же Грушевского, «украинские поступовцы», «выйдя из стадии своего тайного существования, взяли на себя в первых числах марта инициативу создания национального органа в Киеве. По соглашению с разными киевскими группами и кружками, такой орган и образовался под названием Украинской Центральной Рады из представителей партийных групп, кооперативов, рабочих, военных, культурных и профессиональных организаций для организации украинского гражданства независимо от партийных и групповых разногласий с целью достижения широкой национальной и территориальной автономии в Российской федеративной республике».
«Первые известия об основании в Киеве Центральной Рады, — говорит далее Грушевский, — дали сильный толчок организации провинциальных групп, которые заявляли Центральной Раде, что признают ее своим высшим органом, временным украинским национальным правительством («тимчасовим украïнским нацioнальнiм урядом»), и просят принять их представителей и дать указания относительно местной работы. Чтобы выяснить размеры массового украинского самосознания, Центральная Рада назначила на 19 марта манифестацию и показала открыто, что укра-инство вовсе не является принадлежностью какого-либо интеллигентского кружка, а действительно широко проникло в массы. На митинге во время этой манифестации были приняты принципиальные постановления: что автономный строй на Украине должен быть введен немедленно и затем представлен на утверждение российского Учредительного собрания; Временное российское правительство должно незамедлительно издать декларацию с признанием необходимости широкой автономии Украины, чтобы связать интересы украинского народа с интересами нового строя».
«За этой манифестацией последовали съезды: ряд их открылся на Благовещение (25 марта) съездом “Т. У. П.”, который принял название союза автономистов-федералистов. Потом, на Великдень, открылся съезд учительский, а 6-8 квитня (апреля) — украинский национальный съезд, созванный Центральной Радой для произведения новых выборов, которые дали бы ей характер правильного представительства всего организованного украинского народа и подтвердили бы его политическую платформу. Двери съезда были широко открыты и дана возможность принять в нем участие всяким объединениям, организациям и учреждениям, которые признают себя за украинские... Собралось около 900 представителей с полномочными мандатами, очень много крестьян и солдат... Новая Центральная Рада составилась из представителей от территорий (губерний), от организаций военных, крестьянских и рабочих, от партий и обществ культурных и профессиональных. Платформа этой организации сначала была чисто политической: национально-территориальная автономия Украины в федеративной российской республике. Намеренно были устранены другие пункты, которые могли бы вызвать разногласие между представителями партий и групп. Но месяц спустя Центральная Рада признала невозможным исключить из своей программы вопросы экономической политики, имея в виду планы экономической централизации, выдвинутые российским Временным правительством. Решено было принять в программу защиту экономических интересов края и его трудящегося народа. Пополнение Рады представительством рабочих масс, произведенное в начале травня (мая), придало ей в конце концов яркую социалистическую физиономию, сделало ее органом трудящейся демократии и сверх требований политических поставило на твердую ногу требования экономически-социалистические».
Несомненно, в этой эволюции Рады, очерченной здесь одним из ее влиятельнейших руководителей, первоначальная инициативная группа, организовавшая первые национальные демонстрации, была оттеснена на второй план. Роль самого М. С. Грушевского из влиятельной мало-помалу превратилась в просто почетную. Рада сделалась сама ареной борьбы за влияние крайних течений. Сепаратисты «союза возрождения» получили при этом возможность оказывать все более значительное воздействие на настроение и направление работ Рады.
Полная победа этого крайнего влияния была, однако же, в описываемое здесь время еще в будущем. В настоящем Рада выступила прежде всего с требованиями политическими и притом выраженными в сравнительно умеренной и сдержанной форме. В мае Временное правительство получило от Рады пожелания, чтобы: 1) был издан особый правительственный акт с принципиальным признанием автономии Украины; 2) немедленно были выделены в особую административную единицу 12 губерний с украинским населением и переданы в управление краевого Совета; 3) при Временном правительстве был установлен особый комиссар по делам Украины; 4) было учреждено особое украинское войско. Требования эти, вызывавшие серьезные возражения в правительстве первого состава, вначале встретили серьезные возражения и в среде коалиционного правительства. Принципиальное признание автономии Украины являлось несомненным предрешением воли Учредительного собрания, ибо определяло одну из основных черт будущего строя России: несомненно, что вслед за признанием автономии Украины потребовали бы такого же признания и другие народности. Затем Центральная Рада, не вышедшая из всенародного избрания и представлявшая только одно из течений украинства, не являлась достаточно компетентным органом для выражения воли всего украинского народа и не представляла вовсе неукраинских элементов. С этой точки зрения выделение 12 губерний в состав территории будущей Украины являлось предрешением воли местного населения, украинского и неукраинского. Создание комиссара Украины при Временном правительстве предрешало тип автономии, который должна была получить Украина, а следовательно, быть может, и остальные территории России. Таким предрешением было и выделение данной территории по национальному, а не по территориальному признаку. Наконец, хотя уже А. И. Гучков разрешил в частном случае формирование украинских войск, но и он, и А. Ф. Керенский не считали, что этот частный случай предрешает создание национальных армий вообще, ибо и это было бы приближением формы автономии к форме государственной независимости. По всем этим соображениям после доклада товарища министра внутренних дел Д. М. Щепкина, председательствовавшего по данному вопросу на особом совещании, Временному правительству в первых числах июня было поставлено признать национальные особенности и своеобразные условия жизни Украины, вызывающие необходимость ее особого устройства, и издать соответствующее мотивированное постановление, но не вводить в него ничего, что могло бы предрешить волю Учредительного собрания и местного населения. Соответственно этой линии поведения, намеченной правительством, А. Ф. Керенский телеграфно запретил всеукраинский войсковой съезд, который Центральная Рада созвала на 4 июня. Рада не только не подчинилась этим решениям правительства, но сделала их исходной точкой новой агитации. После двухдневного обсуждения ответа правительства украинской делегации, ездившей в Петроград, Рада накануне открытия съезда, вечером 3 июня, вынесла постановление, которым объявлялось, что Временное правительство сознательно пошло против интересов трудового народа Украины и против принципа самоопределения национальностей. В силу этого Рада признавала необходимым: 1) обратиться ко всему украинскому народу с призывом организоваться и приступить к немедленному заложению фундамента автономного строя на Украине; 2) немедленно составить обращение к украинскому народу с объяснением, в чем заключается сущность требований украинской демократии и задачи автономного строя; 3) заявить, что, использовав все способы войти в контакт с правительством, Рада примет все меры против анархии и уничтожения завоеваний революции, имея в виду, что украинское движение имеет стихийный характер. 4 июня в Киеве открылся войсковой съезд в составе более 1000 делегатов. Следуя своей обычной тактике, А. Ф. Керенский легализовал его post factum, прислав телеграмму, что не встречает препятствий к существованию и к дальнейшей деятельности украинского войскового комитета. Съезд встретил смехом чтение этой телеграммы. Руководители съезда, однако, считали необходимым подчеркнуть, что они не стремятся к «самостийности». Кандидаты в президиум от самостийников были забаллотированы; выбраны лишь сторонники федеративной автономии. Большое раздражение съезда вызвало опубликование приказа генерала Оберучева, что самостийники решили занять государственный банк и губернское казначейство (слухи ходили также о занятии почты, телеграфа и телефона). Съезд еще раз резко отмежевался от «самостийников» и поместил в газетах печатное опровержение упомянутых слухов о «секретной резолюции» группы «самостийников». В ближайшие дни съезд признал Украинский войсковой комитет высшей инстанцией в сношениях украинских войсковых частей и организаций с русской военной властью. По отношению к правительству съезд принял резолюцию, что он вообще не будет больше обращаться к центральной власти с какими-либо просьбами, Центральная Рада сама будет проводить в жизнь автономию Украины; неукраинская демократия, живущая на территории Украины и не желающая сознательно или бессознательно понять истинных требований украинцев, приглашалась к сотрудничеству с украинской демократией.
