Павел Рейфман - Из истории русской, советской и постсоветской цензуры
Позднее опубликована статья Н. Климонтовича о «Метрополе», ироническая, занижающая значение альманаха. Он называется «окрошкой», объявляется позой, саморекламой, декоративным мероприятием. По словам Климонтовича, серьезно никто из авторов не пострадал. Последнее отчасти верно. Но и Климонтович вынужден признать, что «альманашники» всё же рисковали и определенную роль «Метрополь» сыграл. Он стал как бы еще одним сигналом того, что режим прогнил, что ему не долго остается жить. А для участников — «глотком свободы». Они осмелились объединиться, протестовать, не слушать начальства и «делать то, что в голову взбредет». Для них речь шла о личном и писательском достоинстве.
Без репрессий всё же не обошлось. Набор книги Попова в Красноярске был рассыпан, Битова почти десять лет не печатали, Розовскому мешали стать главным режиссером, отца Ерофеева, посла СССР на переговорах в Женеве по разоружению, отозвали и вскоре вывели на пенсию и пр. Альманах переиздавался несколько раз, сперва за границей, позднее в России. Подробно о нем рассказывает Кречмер (103–126). Воспоминания о «Метрополе» отразились в романах В. Аксенова «Скажи изюм» и Вик. Ерофеева «Русская красавица». См. также «Время „Метрополя“» в книге Ерофеева «Шаровая молния». М., 2002. Стр. 196–219. Названные источники отличаются друг от друга деталями, оценками, но в целом они дают довольно верную картину того, какой переполох вызвало у начальства появление «Метрополя» и какие меры оно приняло против участников альманаха.
«Метрополь» напечатали как самиздат, тиражом в 12 экземпляров. Авторы стремились не входить в конфронтацию с властями и избегали любых действий, сближающих их с диссидентским движением. Подготовка альманаха велась как можно более открыто. В него были включены лишь те произведения, которые, по мнению участников, могли быть напечатаны в официальной прессе. Об альманахе оповестили ВААП, Госкомиздат, издательство «Советский писатель» (по другой версии ЦК КПСС, Союз писателей), а первый экземпляр сразу отправили нелегальным путем на Запад, в издательство «Ардис», известное в России публикацией произведений Набокова, других непечатаемых в СССР авторов. В оповещении предлагали издать альманах легально, но без цензурных поправок, тиражом в 1000 экз. Видимо, верили, что такое возможно. Но действия руководящих инстанций (спланированные или стихийные) вынудили составителей отступить от принятых прежде мер предосторожности, выйти из границ, отделяющих легальную литературу от нелегальной. Издательские органы никак не отреагировали на предложение. Тогда составители послали один экземпляр альманаха руководителю Московского отделения Союза писателей, критику Феликсу Кузнецову (позднее он стал директором ИМЛИ) (Кр107). Остальные экземпляры распространили среди московской интеллигенции. Союз писателей тоже никак не реагировал. Возникла опасность бесконтрольного распространения альманаха в самиздате, с изменением его содержания, состава текстов. Решили представить его московском читателям 21-го января на вернисаже в кафе «Ритм». Разослали 300 приглашений представителям художественной и научной интеллигенции (Каверину, Окуджаве, Ефремову, Любимову, Табакову, т. е. деятелям, которых власти с оговорками принимали, но и Владимову, Корнилову, считавшимися диссидентами). Боязнь, что альманах опубликуют на Западе вызвала первую реакцию Союза писателей: 12 января от участников потребовали отмены вернисажа. Взамен обещали частичную публикацию альманаха (стремление внести раскол). Обвиняли, в первую очередь, Аксенова, считая его заводилой. 20 января, за день до презентации, все участники были вызваны на расширенное заседание секретариата и партбюро секретариата Московского отделения Союза писателей, проходившее под руководством Ф. Кузнецова. На заседании, где присутствовало около 50 человек, царила истерическая обстановка. Авторов «Метрополя» обвиняли в том, что они искажают советскую действительность, пишут порнографические произведения, «не надежны», а их вернисаж — политическая провокация, подрывающая политику разоружения (как ответ на запрещение альманаха американский конгресс может де не ратифицировать договор ОСВ-2). Поэтому совершенно необходимо отменить вернисаж. Министерство культуры запретило персонально Любимову и Ефремову его посещение. После такого нажима в вопросе об вернисаже «альманашники» уступили, отменили его. Да и проводить было негде: на следующий день кафе все равно, «случайно», оказалось закрытым, по требованию «санитарной инспекции».
Тогда издатели альманаха решили авторизовать его выпуск на Западе, первоначально задумав это как способ давления на литературное начальство, чтобы подчеркнуть бессмысленность цензурного вмешательства. Стремления остаться в рамках лояльности потерпели крах. Альманах превращался в политический протест. Перед руководством Союза писателей возник сложный вопрос: что делать, если «Метрополь» появится на Западе? Угрозы, что участникам «не поможет никакое раскаянье», не действовали. Продолжение игнорировать «альманашников» значило бы признание полной потери авторитета руководства Союза писателей. О том же свидетельствовали бы исключение участников альманаха из Союза писателей, другие крутые меры. Сперва начальство решило продолжать политику запугиванья и еще раз попытаться расколоть «альманашников». 9 февраля 79 г. в малотиражке МОСП «Московский литератор» (всё же не хотели масштабного скандала) появилась статья Ф. Кузнецова. В ней ничего не говорилось о возможных санкциях. Вновь предлагалось частичное издание, в соответствии с действующими установлениями, т. е. под цензурным контролем. Кроме того 9 же февраля в газете Союза писателей РСФСР «Литературная Россия» напечатано выступление Кузнецова перед функционерами Московского горкома партии, произнесенное в конце января. В нем нет прямых упоминаний о «Метрополе», но есть воинственные заявления, намекающие на альманах. Косвенное сравнение его с идеологическими диверсиями Запада. В выступлении ощущается желание убедить партийное начальство в том, что правление МОСП сознает опасность и настроено на решительные действия. Общие фразы о связи партии и народа, активном участии в борьбе за построение коммунизма и пр. Заверения, что «идеологическая борьба и диверсионная идеология противника» для МОСП и его парторганизации не абстрактные понятия и им будет дан отпор; здесь (подразумевается альманах) «совершенно ясно и реально вырисовывается передовая той битвы, которую приходится вести ежедневно и ежечасно»; это тяжелая борьба, требующая от коммунистов «идеологической выдержки, ума, решимости <…> терпения и такта в обращении с „заблудшими“ и абсолютной бескомпромиссности в отношении к идеологическим уклонам»; о тактике идеологического противника, который всё время ищет новые формы борьбы, влияния на молодежь; именно последняя, а также колеблющиеся, незрелые морально и идеологически невыдержанные лица особенно страдают от этого. Используются самые грязные, презренные и недостойные методы. Поэтому от коммунистов творческих союзов требуется максимум бдительности (109-10).
20 февраля состоялось общее собрание Секретариата правления МОСП, посвященное «Метрополю», с резкой критикой альманаха за его «эстетические недостатки» и «идеологическую вредность». В марте конфликт не обостряется, но решить его властям не удается. В дело вступает КГБ. 8 апреля на допрос вызван один из участников «Метрополя», Юрий Кублановский. Ему угрожают обвинением «в антисоветской деятельности и пропаганде», за публикацию в журнале «Континент» нескольких стихотворений (70). Кублановский не член Союза писателей. Он публиковался в самиздате. Начальство считала, что он окажется более уязвимым, сможет уступить нажиму. Не получилось.
В апреле 79, в связи с постановлениями по идеологии, вновь возникает вопрос о «Метрополе», на более высоком уровне. О нем впервые упоминается открыто и прямо в «Литературной газете» (16 мая 79 г.), где напечатана речь Ф. Кузнецова «Вместе с партией, вместе с народом», произнесенная 7 мая на собрании писателей — коммунистов Москвы. На собрании присутствовал Гришин, весьма высокое начальство. В речи говорилось о том, что любая попытка отделить писателей от традиции советской и русской литературы кончается фиаско и позором; так произошло и с организаторами альманаха «Метрополь», которые под видом заботы о советской литературе хотели добиться публикации не только антихудожественных, но и идеологически невыдержанных произведений; в противном случае они угрожали развязать кампанию в услужливых буржуазных органах о «мнимой несвободе слова» в Советском Союзе. Содержание альманаха — литературно безвкусные, беспомощные, слабые, ничтожные произведения. Его единодушно осудили ведущие писатели и критики, по заслугам оценив альманах как «порнографию духа»; теперь уже всем очевидно, что западная пропаганда, начавшая прославлять авторов альманаха, снова просчиталась; партия сегодня требует решительного улучшения всей идеологической и политико-воспитательной работы со стороны писателей, «идеологического воспитания читателей» при помощи литературы. Заканчивается статья похвалами партии, поддержка которой дает писателям «все права, кроме права писать плохо» (111).
