Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
В те дни, когда в Москве проходил Международный кинофестиваль, невеселые мысли одолевали известную советскую актрису театра и кино Инну Чурикову. Судить об этом можно хотя бы по письму, которое она в те дни отправила на имя председателя Госкино Ф. Ермаша. Письмо было продиктовано одним — получить наконец разрешение на съемки фильма о Жанне д'Арк. Впрочем, почитаем само послание:
"Дорогой Филипп Тимофеевич!
Не могу больше молчать. Положение мое отчаянное. Четыре года напряженной работы над Жанной. Сколько книг прочитано! Сколько дум передумано! Сколько сил, времени, чувств отдано этой работе! Четыре года ожиданий, когда же, когда же?
Все эти годы я ради Жанны отказывалась от других предложений в кино, чтобы не разменивать себя, чтобы быть готовой к важной в моей жизни миссии — сыграть Жанну. Я отказывалась от возможности работать в театре, от возможности иметь детей, свято веря в то, что Жанна стоит всех мук и лишений, свято веря, что мои силы и способности нужны нашему кино.
Если бы Вы знали, Филипп Тимофеевич, с какой надеждой я смотрела на Вас тогда, на Пленуме в октябре прошлого года, когда Вы только что вступили на пост министра. С какой надеждой!..
И вот вы уже год работаете, но именно Вы стали первым противником фильма о Жанне д'Арк — нашей идеи, нашей мечты! Именно Вы никак не хотите понять, зачем нужна советскому народу Жанна д'Арк…
У каждого человека, Филипп Тимофеевич, есть свой предел. Особенно у актера. И особенно у актрисы. Наш век короткий. Я начала стареть для Жанны. И сознание этого приводит меня в отчаяние. Я не могу больше ждать. Меня все чаще и чаще посещает сознание о ненужности моей жизни, об уходе из жизни. И эта мысль мне уже не кажется страшной. Поверьте мне! Услышьте меня, пока не поздно!
Теперь я хочу написать Вам несколько слов о Глебе Панфилове (режиссер и муж И. Чуриковой. — Ф.Р.). Я не знаю, насколько глубоко Вы понимаете его творчество. И его фильмы. Скорее всего, Вы их не понимаете. Судя по Вашему отношению к его идее снять фильм о Жанне д'Арк. (Это поразительно, но Вы даже не нашли времени прочесть сценарий…) И я мучительно думаю теперь, ну, почему, почему именно этого человека Вы так смертельно ранили? Почему именно этому человеку, честному, принципиальному, талантливому, Вы практически закрываете путь в кино…
Для нас Жанна д'Арк — не блажь, не лирика, не какая-то выгода. Слишком много за нее заплачено, слишком много, чтобы Вам так думать. Для нас снять этот фильм — единственная возможность жить и работать сейчас. И наша жизнь только в этом, в этой работе. У нас нет ничего другого, кроме этого.
Филипп Тимофеевич! Будьте, молим Вас, нашим защитником! Поймите все наше отчаянное положение. Взываю к Вашему сердцу, к Вашей мудрости и уму. Не убивайте нас!..
С глубоким к Вам уважением, ожиданием и надеждой
актриса Инна Чурикова".
Вряд ли это письмо может оставить кого-нибудь равнодушным. Разве только какого-нибудь циника, для которого признание великой актрисы о том, что она была на грани самоубийства из-за невозможности сыграть роль-мечту, абсолютно ничего не стоит. "И, представьте себе, такие циники нашлись. Это письмо-крик было подшито в канцелярскую папку с убийственной для автора резолюцией: "По указанию тов. Ермаша Ф.Т. на письмо И. Чуриковой ответа не будет. Е. Котов. 24 июля 1973 года".
В тот же вторничный день 24 июля в Москве произошло громкое ЧП, которое в течение нескольких недель бурно обсуждалось чуть ли не во всех столичных домах, — был застрелен знаменитый лев Кинг, который приехал в Москву из Баку для съемок в комедии Эльдара Рязанова "Невероятные приключения итальянцев в России". О том, при каких обстоятельствах произошло это ЧП, мой следующий рассказ.
Как мы помним, в середине июля Кинга привезли из Ленинграда в Москву. Его поселили неподалеку от "Мосфильма" — в ближайшей школе № 74, в спортивном зале. Это было явным нарушением условий договора, поскольку место, где обитало животное, было абсолютно не приспособлено для его содержания: на окнах не было решеток, а двор не был огорожен проволочной сеткой высотой 2,5 метра (меньшую высоту лев запросто перепрыгивает). В итоге случилась беда.
В тот роковой вторник 18-летний студент МВТУ Владимир Марков, проживавший неподалеку от места обитания льва, вместе со своей девушкой и собакой вышел погулять во двор. Пока парочка мирно беседовала, собака пролезла сквозь дыру в заборе и оказалась на территории школы № 74. Студент стал звать ее, а когда это не помогло, отправился за ней сам, перемахнув через забор. Поймав собаку, парень передал ее девушке и уже собрался было перелезть через забор, как вдруг сзади на него набросился Кинг, который выбрался из спортзала через незакрытое окно (в это время Нина Берберова готовила обед, а ее муж ушел в магазин за мясом для Кинга). Девушка, увидев любимого в объятиях хищника, огласила ближайшую округу таким криком, что переполошила всех окрестных жителей. Кто-то из них тут же позвонил в местный Гагаринский райотдел милиции, где в тот день дежурил младший лейтенант Александр Гуров. Сегодня он дослужился до генерала, депутата Государственной думы, а тогда был всего лишь инспектором боевой и служебной подготовки Гагаринского райотдела милиции. В те часы он сидел в райотделе, готовил стенгазету. Вдруг услышал, как в дежурной части начался настоящий галдеж. Затем на его столе зазвонил телефон. Схватив трубку, Гуров получил приказ немедленно прибыть в дежурку. Он бросился на зов, в чем был — в рубашке, без кителя, без фуражки. Дежурный сует ему пистолет, говорит: "На, ты сможешь!" "Что смогу?" — удивленно переспросил Гуров. Однако дежурный толком объяснить ничего не в состоянии, поскольку возбужден был чрезвычайно. Тогда суть дела Гурову объяснил кто-то из стоявших поблизости коллег. Он сообщил, что тут неподалеку лев загрыз человека. Поэтому надо пойти и пристрелить взбесившееся животное. "А где лев-то?" — только и нашел что ответить Гуров. "Да в кустах, возле школы". Далее послушаем рассказ самого А. Гурова:
"Ноги сразу стали ватными, да делать нечего. Побежал. Бегу, озираюсь по сторонам, перепрыгнул через какой-то ров и оказался на территории школы, где находился этот самый лев.
Передо мной жуткая картина. Ярко-зелёная после дождя трава в радиусе 3–4 метров обагрена кровью! Огромный лев, как потом выяснилось, весом 240 кило, сидел на задних лапах полубоком ко мне, передними лапищами прижимал человека, в пасти — его голова. Меня ударил кондратий. Ноги из ватных сделались свинцовыми. Вытянул руку с пистолетом вперед, а она так трясется, что не только мушку, но и ствол не могу на этом страшилище зафиксировать. Да еще вижу руку потерпевшего на гриве зверя. Кричу: "Убери руку с гривы!" Тот команду выполнил и потерял сознание.
Я схватил пистолет двумя руками, уперся локтями в живот. До льва — метров 13. Стреляю в шею. Зверь издает страшный рев, точно в кино о жизни в саванне. Я стал делать выстрел за выстрелом, не позволяя льву прыгнуть. Наконец лев затих. Я потихоньку к нему подхожу. И вдруг… лев начинает подниматься. Хвост задрал кисточкой: как я потом вычитал, это была изготовка к прыжку. Делаю еще несколько выстрелов, он подпрыгивает и падает. Все!..
Первой к месту происшествия прибежала хозяйка зверя-убийцы Нина Берберова, потом муж ее, и они начали орать на меня: "Фашистская морда! Вот она, советская действительность!" А рядом лежит парень в луже крови. На этого несчастного они и внимания не обратили. Истерику поддержал какой-то дистрофик — тоненьким голоском пронзительно завизжал: "Убийца!" Я в недоумении, ничего не понимаю: вроде бы спас человека?! Тем временем подходит еще один тип, позднее выяснилось — детский писатель, и начинает голосить, что "мы похороним этого льва на даче писателей".
Несмотря на оскорбления, я сопроводил потерпевшего в больницу. Через 15 минут в приемный покой вышел хирург и произнес. "Пулевых ранений нет, шок первой степени, большая потеря крови". К слову, водитель "Скорой помощи", который отвозил изуродованного львом человека, слег на две недели с тяжелым психическим расстройством…"
Кстати, сам Гуров тоже едва не последует по стопам шофера "Скорой", поскольку травля против него будет объявлена грандиозная. Его обвинят ни много ни мало в преднамеренном убийстве знаменитого животного. Поборники этой версии будут напирать на то, что Кинг, истосковавшись в четырех стенах по человеческому общению, хотел всего лишь поиграть со студентом, а не убивать его. Но даже если эта версия верна, она все; равно не могла служить обвинением против Гурова. Ведь откуда ему было знать, кто перед ним. Он стрелял прежде всего в хищника, которому место в африканской сельве или в зоопарке, но ни в коем случае не на улице в густонаселенном городе. Милиционер видел лежащего под хищником изодранного в кровь человека, которому требовалась срочная помощь, и времени на выяснение отношений с животным у него просто не было. Все решали доли секунды.
