Ливонская война: Забытые победы Ивана Грозного 1558–1561 гг. - Виталий Викторович Пенской
А именно в этом и заключался замысел Москвы. Если в предыдущем году действия русских войск затронули преимущественно владения дерптского епископа и отчасти восточную и северо-восточную части Эстляндии, то сейчас под удар должны были попасть земли, ранее не испытывавшие серьезного урона или и вовсе не затронутые войной. И это разорение, проводимое со всей решительностью и свирепостью, должно было направить помыслы ливонских ландсгерров в нужное для Москвы русло.
Вторжение началось
Убедившись в том, что и магистрово, и архиепископово ухо к предложению мира глухо, Иван Грозный решительным мановением руки двинул на «маистра» и «арцибискупля» свои полки. 15 и 16 января 1559 года русско-ливонский рубеж пересекли передовые отряды русской рати. На следующий день, 17 января, в движение пришли главные силы царского войска. Вторжение осуществлялось семью колоннами, что объясняется просто: с одной стороны, это позволяло охватить разорением большую территорию, а с другой – снабжать войско было проще, чем если бы вся армия двигалась по одной дороге.
Момент для удара был выбран удачно. Не имея финансовых и материальных возможностей длительное время содержать большое наемное войско и ополчение, магистр и архиепископ были вынуждены по завершении осеннего похода распустить большую их часть. И теперь, когда в отместку за захват Рингена и набег на Псковщину большая русская рать вторглась во владения рижского архиепископа, под рукой у Фюрстенберга, его заместителя Кеттлера, архиепископа Вильгельма и его «воеводы» Фелькерзама не оказалось достаточных сил для отражения набега. Имевшиеся же у них войска были разбросаны, как писали датские дипломаты, сообщая своему королю последние новости из Ливонии, по отдельным замкам на расстоянии 10, 20, 30 и 40 миль (от 16 до 65 км) друг от друга и были больше озабочены своим выживанием, чем желанием нанести серьезный урон русским. Последствия, как и следовало ожидать, оказались весьма и весьма печальными.
Набег русских ратных людей на Ливонию.
Миниатюра из Лицевого свода
Русские летописи довольно лаконичны в описании похода. В Псковской 3-й летописи рассказ о нем поместился в паре предложений: «И внидоша (русские полки. – Прим. авт.) в землю (ливонскую. – Прим. авт.) генваря в 15-й день на Алыст (Мариенбург, современный Алуксне. – Прим. авт.), и воевали до Риги и Задвинье все в Поморье и от Риги по обе стороны Двины, и поплениша землю их всю, и не бе места идеже не воеваша».
Завершая рассказ о походе князя Микулинского, книжник отмечал, что русские ратники «разориша тоя зимы 7 градов, и множества кораблей пожгоша на море под Ригою, а под Чесминым (Зессвеген, современный Цесвайне. – Прим. авт.) немец побиша 400; и милостию божиею сами все вышли здоровы на Вышегород, февраля в 17-й день, и пленоу безчислено множество выведоша».
Официальная государева летопись чуть более многословна. Однако, пересказывая воеводский «рапорт»-сеунч, она лишь несколько детализирует описание, данное псковским мастером плетения словес, сохраняя в целом общий абрис.
Более подробны ливонские источники. Сопоставляя их данные с теми, что дают русские летописи, в особенности официальная, картина произошедшего во второй половине января – первой половине февраля 1559 года в центральной, южной и юго-западной Лифляндии восстанавливается достаточно полно и детально.
Итак, каким же вырисовывается нашествие wütenden Horde? Основные силы царского войска (которые, если верить взятым под пыткой показаниям пленных, насчитывали 18 тыс. ратных и четыре stucke kleinss geschutzes), выступив из Пскова, двинулись на юго-запад вдоль левого берега реки Аа (нынешняя Гауя) по старому наезженному торговому тракту (так называемому Гауйскому коридору) в общем направлении на Ригу. Другая часть (в которой, по показаниям пленных, было 7 000 конных и пеших воинов при четырех фальконетах) вторглась во владения Ордена южнее, в районе Нойхаузена (нынешний эстонский Вастселийна), и двинулась на юго-восток, по направлению к Мариенбургу и далее на Шваненбург (современный Гулбене). Наконец, третья группировка (также, если принять во внимание показания пленных, насчитывавшая 7 тыс. воинов), вышла из Изборска и тоже двинулась на Шваненбург. Соединиться полки должны были уже под Ригой, перед этим вывоевав ливонскую землю «поперег верстах на семидесят, инде и на сто».
Рать С.И. Микулинского воюет Ливонию.
Миниатюра из Лицевого свода
Действия русских войск в ходе нашествия были вполне традиционны и отработаны, а татар учить этому надобности и вовсе не было. Воеводы держали главные силы в кулаке и, медленно, без спешки, продвигаясь в юго-восточном направлении, высылали вперед и в стороны небольшие отряды-загоны, переменяя их время от времени, с наказом, как писали ливонцы, «brennen, morden und rauben» – жечь, убивать и грабить без каких-либо ограничений. Действия подвижного конного войска в подобного рода набеге прекрасно описал, к примеру, французский военный инженер Г. де Боплан, побывавший на Украине спустя три четверти столетия после описываемых событий и имевший возможность познакомиться с этой тактикой поближе. Француз подчеркивал одно любопытное обстоятельство. По его словам, «их (татар. – Прим. авт.) вступление на вражескую землю происходит обыкновенно в начале января, всегда в зимнее время, чтобы не иметь никаких преград в дороге; болота и реки не могут им препятствовать продвигаться во всех направлениях…».
Снежная лавина над Лифляндией
«Как только перешли они (русские. – Прим. авт.) границу, сейчас засверкали топоры и сабли, стали они рубить и женщин, и мужчин, и скот, сожгли все дворы и крестьянские хаты и прошли знатную часть Ливонии, опустошая по дороге все»
Эти слова, сказанные ливонским хронистом Ф. Ниенштедтом при описании зимнего 1558 года вторжения русских в Ливонию, вполне могут быть отнесены и к описанию действий русских и татар следующей зимой. Не останавливаясь ради штурма или осады больших замков и хорошо укрепленных городов, войска безжалостно опустошали их окрестности, брали приступом небольшие замки и укрепленные мызы, а из брошенных городков и замков вывозили все мало-мальски ценное. Как писали сами воеводы в «рапорте» в Москву, дословно пересказанном летописцем, составлявшим официальное описание войны, они со своими ратными людьми «шли в Немецкую землю к Алысту немецкому городку и к Голбину и к Чесвину и воевали поперег верстах на семидесяти, инде и на сто (…) Да шли к Ровному да мимо Кесь, и Кеские места воевали, да к Риге.».
Гонец от датского короля получает от Ивана Грозного опасную грамоту для королевских послов. Миниатюра из Лицевого свода
Противопоставить что-либо более или менее равноценное этой лавине ни Фюрстенберг, ни Вильгельм не могли. Те же датские послы сообщали своему королю,
