Петер Фрейхен - Зверобои залива Мелвилла
Сначала эскимосы не поверили, что это было сказано всерьез. Но когда Марвин начал нагружать сани больного, они поняли, что тот и в самом деле намерен поступить так, как грозил. Марвин торопил их: "Мы и так потеряли много драгоценного времени, задержавшись на день".
Квидлугток в последний раз спросил его, действительно ли он намерен оставить здесь Инукитсокпалука?
- Безусловно! - сказал Марвин нетерпеливо. - Если больной тотчас же не выйдет из хижины, то он останется здесь.
- Но ведь это мой двоюродный брат! - сказал Квидлугток Марвину.
Может быть, Марвин не понял его, а может быть, просто не чувствовал сострадания к больному. Он только пожал плечами и закричал, что надо поторапливаться.
Квидлугток ничего не сказал; пошел к своим саням и сделал вид, что поправляет поклажу, а когда Марвин повернулся к нему спиной, вынул свое ружье. Больше разговаривать было не о чем, и Квидлугток выстрелил ему в голову.
Квидлугток оставил кавдлунака на том месте, где тот упал, спокойно вернулся в хижину и сказал эскимосам, что все же придется одного оставить на этой стоянке - но не человека, а кавдлунака.
Все трое долго молчали, им было страшно; потом Акиок спросил, что теперь делать. Вполне возможно, что американцы рассердятся, если эскимосы вернутся к судну без Марвина и расскажут, что случилось. Они долго обсуждали этот вопрос, а потом все трое сошлись на том, что надо сослаться на всем известную неосторожность Марвина. Порешили рассказать американцам, что белый человек по свойственной ему глупости попробовал первым пройти по тонкому льду, который еще не успел затвердеть. Он упал в воду, а когда другие подоспели к этому месту, тот уже ушел под лед и утонул - разломанный лед свидетельствовал о том, что произошло. Они уверяли друг друга, что такое и в самом деле могло случиться по неразумности Марвина. Потом эскимосы привязали ружье Марвина и исследовательские инструменты к его трупу, вырубили в трещине, затянувшейся свежим льдом, отверстие и втолкнули туда тело. Они видели, как оно медленно погружается в воду.
Затем все вернулись в снежную хижину и улеглись, чтобы обдумать положение, но вскоре заснули и проспали весь день. Когда проснулись, то приготовили себе пищу и съели значительно больше, чем дал бы им Марвин; после этого они опять легли спать.
На следующий день начался буран, который вынудил их остаться на месте. Отдых и обильная пища восстановили силы Инукитсокпалука, и, когда метель улеглась, они смогли отправиться в путь. Но эскимосы съели все продукты, которые Марвин так тщательно делил на порции, и им приходилось каждый вечер закалывать собаку, чтобы продержаться. Они легко могли обойтись без собак: ведь их осталось трое, можно было бросить одни сани и ехать на двух упряжках.
Через пять суток эскимосы, наконец, достигли земли. Они очень сильно уклонились на запад, и прошло еще много времени, пока они добрались до судна, но трудностей на суше было меньше. Им удалось набить много зайцев, а на второй день пребывания на берегу охотники застрелили трех мускусных быков. Находясь уже вблизи судна, они решили воздать покойнику должные почести и заранее возвестить о его судьбе. Квидлугток начал избивать своих собак, чтобы их вой привлек внимание людей. Эскимосы издали заметили, что люди выбегают из своих домов, и поняли, что их услышали, поэтому уселись на сани спиной к людям, спешащим им навстречу. Этим они извещали приближающихся, что кто-то умер.
Эскимосы замолчали, увидя спины сидящих на санях. Некоторые начали плакать, решив, что умер Пиули. Другие стонали, так как не видели Маррипалука - так они называли Мэттью Хенсона, негра, сопровождавшего Пири24, который говорил по-эскимосски лучше всех американцев, когда-либо посещавших эти места; кроме того, он был самым лучшим охотником и лучше всех правил упряжкой. Когда они подошли ближе и узнали Квидлугтока, им стало ясно, что это не упряжка Пиули, поэтому они перестали плакать. Смерть Марвина не могла вызвать слез у эскимосов.
Боб Бартлетт - "Большой капитан" - распоряжался в штаб-квартире Пири в отсутствие хозяина. Он тотчас же расспросил, что случилось с профессором Марвином. Рассказывал от лица всех троих Квидлугток, так как он был самым старшим и, кроме того, именно он спас своего двоюродного брата от неминуемой смерти, если бы его бросили одного среди льдов. Квидлугток объяснил капитану Бартлетту, что Марвин ушел вперед, когда они утром снимались со стоянки. Эскимосы часто предупреждали его, чтобы он не шел по ненадежному льду, но белый никогда не хотел прислушиваться к их словам и советам. Так и на этот раз - Марвин пошел по тонкому льду и провалился, а когда эскимосы подоспели на санях, он уже утонул.
Капитан Бартлетт страшно рассердился и отказался им верить. Человек, провалившийся в трещину, не может так быстро утонуть, сказал он, и обвинил их в умышленном убийстве Марвина. Капитан прекрасно знал, что эскимосы не любили покойного. Поэтому он заявил трем эскимосам, что теперь они не будут получать питание на корабле, а должны оставаться в своих снежных домиках до приезда Пири. Ему они и расскажут, что произошло на самом деле.
Квидлугток ничего не возразил, он немного постоял молча, а потом совершенно спокойно сказал, что "Большой капитан", вероятно, и в самом деле обладает большим умом, если знает то, чего никто не видел и о чем никто не слышал. Трое эскимосов остались на берегу со своими семьями; они весьма подробно обсудили это дело с друзьями и старыми мудрыми людьми племени. Они поведали своим соотечественникам всю правду и было решено, что Квидлугток не станет отступать от рассказанной им истории. Если он откажется от первоначального рассказа и сообщит Пиули, как он убил Марвина, спасая Инукитсокпалука, то очень возможно, белые скажут, что люди здесь разучились говорить правду, а это может повлечь за собой решение никогда больше не приплывать сюда на своих судах.
Квидлугтока всячески хвалили люди его племени за то, что он так храбро защищал своего двоюродного брата. Инуарсук, сестра Инукитсокпалука, как она сказала, была гораздо счастливее оттого, что возвратился ее брат, а не Марвин, и она заклинала не говорить правду белым людям. Очень возможно, что они захотят отомстить за гибель своего товарища. И Пиули, их хороший друг, естественно, будет горевать о своем умершем друге, но он еще больше огорчится, если ему скажут, что в отряде была вражда. Все сошлись на том, что о Марвине больше не стоит распространяться.
Вскоре Пири вернулся с триумфом из своей экспедиции, счастливо достигнув "Пупа Земли". Все сопровождавшие его были целы и невредимы. Одарк и трое его соплеменников, которые участвовали в этой поездке, не могли, однако, разделить его радость и удовлетворение. Там нет ни отверстия, ни чего-либо похожего на пупок, сообщили они своим друзьям. По пути на север эскимосы часто говорили между собой, что надо быть очень осторожным, когда достигнешь полюса, - ведь можно поскользнуться и исчезнуть внутри земли; но никакой подобной опасности не было. Они просто переехали через большие льдины, и тут Пиули вдруг сказал, что дальше никто не пойдет. Он посмотрел на солнце через свой обычный, довольно смешной бинокль и выяснил, что они находятся в нужном им месте. Под ними находился "Пуп Земли", или "Северный полюс", как он назвал его.
Впервые Пиули дал возможность разочароваться в нем. Хоть он и могущественный человек, хоть он думает за всех в этой стране и у себя на судне, но люди увидели теперь, что он предпринял тяжелейшее путешествие, которое не имело никакого смысла. Пиули рассказывал им, что он многие годы мечтал добраться до этого места, однако Одарк и его товарищи очень дивились этим словам, которые казались им глупыми: ведь здесь не было ни зверя, на которого можно охотиться, ни вообще чего-нибудь такого, за чем следовало сюда приезжать. Так как Пиули был добрым человеком, хорошо ко всем относился и давал ценные подарки25, они решили объяснить ему, что с его стороны просто ребячество отправиться сюда ни за чем, а потом заявить, что он очень доволен. Эскимосы качали головами от удивления, когда в ответ на их речи он только улыбнулся; но они обрадовались, что повернут назад, так как теперь дорога стала лучше.
На обратном пути все измучились и исхудали, однако Пири не давал им много спать - спали столько, сколько он считал нужным, и только во время бурана могли вдоволь отсыпаться. Каждое утро он будил их, хотя они чувствовали, что могли бы поспать еще. Но на Пири нельзя было сердиться, несмотря на его странные мысли. Он очень осторожно расходовал продукты и никогда никому не разрешал съесть больше, чем он считал нужным. Их гнев всегда быстро проходил, потому что Пиули улыбался и находил ласковые слова, и становилось понятно, что раз уж они заехали в такие места, где не на что охотиться и неоткуда раздобыть пищу, то им, вероятно, никогда не удалось бы вернуться домой, если бы мысли Пиули не были такими мудрыми.
