Мирослав Морозов - Воздушная битва за Севастополь 1941—1942
Первыми для ее нужд попытались приспособить истребители новых типов, но их было очень мало, к тому же их старались использовать для воздушного боя. В конечном итоге решили так: разведку аэродромов, железнодорожных станций и шоссе в глубине полуострова будут вести обычные Пе-2 визуальным способом, а разведку позиций противника на тактическую глубину — оснащенные фотоаппаратурой И-16.
«В первых числах декабря, — писал в своих мемуарах К. Д. Денисов, — меня вызвал командир полка подполковник К. И. Юмашев и сказал:
— По моему предложению, утвержденному командующим ВВС, необходимо на двух И-16 установить аэрофотосъемочный аппарат «АФАИ-3» для фотографирования объектов противника. Подберите четыре-пять лучших летчиков, организуйте обучение их пользованию аппаратурой, методам аэрофотосъемки и подготовьте к вылетам на разведку до 6 декабря.
— Срок слишком жесткий, — усомнился было я. — Дело-то ведь для нас совершенно новое.
— На войне специального времени по нашим заявкам противник не выделит, — парировал командир полка. — Здесь кто быстрее отреагирует на изменения обстановки, тот и победит. А что касается новизны, то ведь, когда было нужно, научились вы и ваши подчиненные действовать по наземным целям, как заправские штурмовики. Так что начните с выявления людей, знакомых с аэрофотоаппаратурой у себя, а я узнаю, нет ли таких специалистов в других эскадрильях, в мастерских».
Задание командования было выполнено точно и в срок. Следует подчеркнуть, что все подобные вылеты были сопряжены с большим риском. Для успешного фотографирования аппаратом «АФАИ-3» высота полета не должна была превышать 200 м, причем пилоту приходилось лететь на такой высоте прямым курсом от 3 до 5 километров параллельно линии фронта в ближайшем тылу противника. При этом самолет подвергался обстрелу из всех видов оружия, исключая разве что пистолеты. Выполнение таких заданий требовало незаурядного мужества. Один из лучших пилотов-разведчиков 3-й эскадрильи лейтенант Николай Сиков писал во флотской газете: «При фотографировании нельзя маневрировать даже тогда, когда самолет получает пробоины. Если появляются истребители противника, съемку следует продолжать, пока они не займут положение для атаки. Только после этого можно вступить в бой или скрыться в облачности».
Таким образом, не приходится сомневаться в том, что в результате активной деятельности нового командующего ВВС ЧФ Н. А. Острякова эффективность действий советской авиации заметно выросла, даже несмотря на то, что ее численный состав заметно сократился.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ 8—21 НОЯБРЯ 1941 Г.
Штурмовые и бомбардировочные действия советской авиации
8 ноября было в основном посвящено перебазированию советской авиации на новые аэродромы, в связи с чем авиагруппе СОРа удалось нанести только два удара по войскам противника: в первой половине дня силами одного Ил-2, шести И-16 в районе Черкез-Кермен и во вторую половину силами двух Ил-2, восьми И-16, трех ЛаГГ-3, двух Як-1 в районе Уппа и Кучки. Налеты имели цель задержать подход вражеских резервов в район занятого немцами в предыдущий день хутора Мекензия, где с утра в контратаку перешла 7-я бригада морской пехоты. Увы, удары оказались слабыми, и наземное контрнаступление успехом не увенчалось.
Ожесточенные бои в районе Дуванкоя и Мекензии продолжались и весь следующий день. Морским пехотинцам все-таки не удалось выбить противника из обоих пунктов, но и дивизии 54-го корпуса оказались обескровлены настолько, что в последующие дни участия в наступлении почти не принимали. В ночь на 9-е их сосредоточение бомбили семь И-5 и четыре У-26, но в светлое время ни одного вылета произвести не удалось, если не считать полетов И-16 на разведку. Истребители немецкой группы III/JG 77 в этот день действовали на керченском направлении, где сбили два ДБ-3, осуществлявших дневную бомбежку немецких тылов без истребительного сопровождения. И в последующие дни вплоть до падения Керчи 16 ноября «мессершмиттов» в воздухе над СОРом не наблюдалось.
Плохие погодные условия стали причиной того, что 10 ноября советская авиация нанесла всего один штурмовой удар — в 13.44 силами трех Ил-2 и пяти И-16 по автоколонне в районе станции Сюрень. Шесть И-16 вылетали на разведку, причем один из них (летчик Сверлов) был сбит огнем с земли.
И на следующий день активность авиации продолжала оставаться незначительной. Перед рассветом И-5 и У-26 совершили 22 самолето-вылета для ночной штурмовки районов сосредоточения у Черкез-Кермена, а шесть МБР-2 бомбили Бахчисарай. Днем совершались только разведывательные вылеты. Тем временем на земле развернулась вторая фаза немецкого наступления — 72-я пехотная дивизия при поддержке штурмовых орудий нанесла неожиданный и сильный удар вдоль Ялтинского шоссе в направлении Балаклавы. В первый день немцам удалось захватить деревни Варнутка и Кучук-Мускомья. Это наступление вызвало большое беспокойство в штабе СОРа, поскольку балаклавское направление прикрывала крайне ослабленная в период отступления из Северного Крыма 2-я кавалерийская дивизия Приморской армии. В последующие дни все силы авиации были брошены именно на это направление. На рассвете 12-го войска противника в районе Варнутки бомбили пять МБР-2, семь И-5 и четыре У-26. В 11.35 автоколонну в районе Байдар штурмовали три Ил-2 и четыре И-16. Как указано в оперсводке, действовать во вторую половину дня не позволили погодные условия. В то же время они не помешали немецкой авиации бомбить с большой высоты Севастополь!
12 ноября немецкая авиация нанесла удар большой силы по севастопольскому порту, что заставило командование ВВС ЧФ вновь обратить внимание на аэродромы противника. Перед рассветом 13-го ВПП в Сарабузе, Симферополе и Саки атаковали шесть И-5, четыре У-26 и семь МБР-2. Три других И-5 и четыре У-26 бомбили войска противника в районе Черкез-Кермен. Днем главное внимание было уделено вражеским войскам на ялтинском шоссе. Дважды тройки Ил-2 в сопровождении такого же числа И-16 атаковали колонны в районе Байдар и Варнутки. Впервые с начала севастопольской обороны в дневном налете приняли участие бомбардировщики, накануне перелетевшие на Херсонесский маяк с Кавказа — тройка Пе-2 в 14.40 бомбила немецкие подразделения в районе Кучук-Мускомья. По итогам дня 30 вражеских автомашин считались уничтоженными и выведенными из строя.
Низкая облачность ночью и в первую половину дня 14-го мешала вести боевые действия авиации обеих сторон. Во вторую половину четыре Ил-2 в сопровождении такого же числа И-16 дважды вылетали для атаки колонн в районе Варнутки. При возвращении со второго удара один из «ишачков», по-видимому, поврежденный зенитками, упал в море. Так погиб заместитель командира 3-й эскадрильи 8-го иап ст. лейтенант Василий Пьянов. Боевая работа на следующий день потерями не сопровождалась. Пять МБР ночью бомбили Сарабуз, шесть И-5 — Варнутку, днем по ближним тылам немцев в том же районе «отстрелялись» два Пе-2, восемь Ил-2 и пять И-16. На земле продолжались ожесточенные бои, высоты восточнее Балаклавы по нескольку раз переходили из рук в руки, но угроза немецкого прорыва уже сошла на нет. 16 и 17 ноября боевая работа велась по тому же сценарию: ночью МБР, И-5 и У-26 (всего 31 самолето-вылет), днем — Ил-2 и И-16 (всего 26 самолето-вылетов) в районе Варнутки, Камары, Черкез-Кермен и Шули. Особо примечательным являлся тот факт, что все эти удары не сопровождались потерями самолетов и летчиков. К. Д. Денисов вспоминал об одном из вылетов:
« — На восточной окраине поселка Камары обнаружено 35 вражеских танков в готовности поддержать атаку своих войск, — услышал я в телефонной трубке голос Алексея Колосова (начальник штаба 8-го иап. — М. М.). — Сколько самолетов можете поднять?
Ответил, что у меня одиннадцать машин готовы к вылету, а две — в текущем ремонте.
— Понятно. Командир группы приказал: во взаимодействии с восемью Ил-2 всем составом эскадрильи нанести удар по скоплению вражеских танков. Взлет — через 15 минут.
Взлетели «ильюшины», за ними наши «ишачки», а потом и четыре «яка», усиливавшие прикрытие.
Через 17 минут мы над целью. Атакуют «илы», мы пока выше их на 300 метров — я во главе тройки, а остальные парами — ходим по кругу. «Илы» — основная ударная сила, мы как бы второй эшелон, обязанный в первую очередь прикрыть штурмовиков с воздуха.
На окраине поселка Камары уже занялось несколько пожаров. «Илы» отработали, пора нам добавлять горячего. Нажав кнопку включения передатчика, передаю команду:
— «Ястребы», я — «Краб-один»! Принимайте прикрытие «горбатых», атакуем цель.
— «Ястреб-двенадцатый», понял. Прикрываем! — последовал ответ.
В первой атаке мы применили реактивные снаряды, во второй — пулеметный огонь. Вражеские зенитчики, оправившиеся от первоначального шока, свирепствовали вовсю, но все самолеты эскадрильи вернулись на свой аэродром.
