Дмитрий Лысков - ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: 1905-1922
«Известия», говорившие от имени ЦИК 1–го состава, сообщали: «…A что касается съезда Советов, то мы утверждаем, что не было съезда Советов, мы утверждаем, что имело место лишь частное совещание большевистской фракции». «Наш долг, — восклицало эсеровское «Дело Народа», — разоблачить этих предателей рабочего класса. Наш долг — мобилизовать все силы и встать на защиту дела революции» [10].
Ушедшие со съезда партии требовали образования власти, «ответственной не перед советами, а перед демократией» [11]. Они выдвигали лозунг «только правительство, составленное из представителей всех партий, может представлять волю народа». С политической точки зрения это означало отмену итогов Октябрьского переворота. В качестве советских партий они и так могли занять места в новом «парламенте» и «правительстве» Советов, — другой вопрос, что именно власть Советов они и отвергали, вновь призывая к созданию над‑советских управляющих структур, больше соответствующих каноническим представлениям о буржуазной республике.
По сути, речь шла о воссоздании коалиционного Временного правительства. И работа по его воссозданию активно началась с первого дня большевистского восстания. Кадеты, меньшевики и эсеры были уверены, что правительство Ленина не продержится и пары недель. Меньшевик‑оборонец капитан Гомберг заявлял сразу после переворота: «Может быть, большевики и могут захватить власть, но больше трех дней им не удержать ее. У них нет таких людей, которые могли бы управлять страной. Может быть, лучше всего дать им попробовать: на этом они сорвутся» [12].
Следует отметить как отдельный факт это расслоение офицерского корпуса: впоследствии сформировалось мнение, согласно которому царское офицерство — монархисты по большей части — ушло в Белое движение под лозунгом «Вера православная, власть самодержавная»; это совершенно неверно. Конечно, были монархисты, но, как мы видим, были офицеры и в составе ВРК, немало было их и в числе сторонников меньшевиков и эсеров; они оказались по разные стороны баррикад, но не в стремлении возродить дореволюционную Россию: будучи социалистами, они по‑разному понимали революционный процесс.
Однако, наряду с такими «шапкозакидательскими» настроениями, какие демонстрировал меньшевик Гомберг, к выводу о скором крахе партии Ленина подталкивал и трезвый анализ. Меньшевик–интернационалист Б. Авилов, оставшийся на Съезде советов, в своем выступлении говорил большевикам:
«Мы должны отдать себе ясный отчет в том, что происходит и куда мы идем… Та легкость, с которой удалось свалить коалиционное правительство, объясняется не тем, что левая демократия очень сильна, а исключительно тем, что это правительство не могло дать народу ни хлеба, ни мира. И левая часть демократии сможет удержаться только в том случае, если она сможет разрешить обе эти задачи.
Может ли она дать народу хлеб? Хлеба в стране очень мало. Большинство крестьянской массы не пойдет за вами, потому что вы не можете дать крестьянам машины, в которых крестьяне так нуждаются. Топлива и других предметов первой необходимости почти невозможно достать…
Так же трудно, и даже еще труднее, добиться мира. Правительства союзных держав отказались говорить даже со Скобелевым, а предложения мирной конференции, исходящего от вас, они не примут ни в коем случае. Вас не признает ни Лондон, ни Париж, ни Берлин.
Пока нельзя рассчитывать на активную поддержку пролетариата союзных стран, ибо он в своем большинстве пока очень далек от революционной борьбы…
Будет ли русская армия разбита немцами, так что австро‑германская и англо‑французская коалиция помирятся за наш счет, заключим ли мы сепаратный мир с Германией, в результате все равно получится полная изоляция России.
Ни одна партия не может в одиночку справиться с такими невероятными трудностями. Только настоящее большинство народа, поддерживающее правительство социалистической коалиции, может завершить дело революции…» [13]
Эти взвешенные слова произвели значительный эффект в том числе среди членов большевистской партии. Как пишут очевидцы, второй день съезда ушел у Ленина на борьбу со сторонниками компромисса. Значительная часть большевиков склонялась в пользу создания общесоциалистического правительства (большевиков, меньшевиков и эсеров). «Нам не удержаться! — кричали они. — Против нас слишком много сил! У нас нет людей. Мы будем изолированы, и всё погибнет…» Так говорили Каменев, Рязанов и др…» [14]
Авилову удалось смутить собравшихся, но все же его продуманная речь, указывающая на то, чего не удастся сделать большевикам, не давала ответа на вопрос — почему то же самое удастся сделать новому коалиционному «временному правительству», и почему старое Временное правительство не сделало этого раньше. Поэтому Ленин был непреклонен: «Пусть соглашатели принимают нашу программу и входят в правительство! Мы не уступим ни пяди. Если здесь есть товарищи, которым не хватает смелости и воли дерзать на то, на что дерзаем мы, то пусть они идут ко всем прочим трусам и соглашателям! Рабочие и солдаты с нами, и мы обязаны продолжать дело» [15].
Примечания:
[1] В. Владимирова «Год службы «социалистов» капиталистам. Очерки по истории, контр‑революции в 1918 году». М.: Государственное издательство, 1927 URL: http://lib.ru/MEMUARY/WLADIMIROWA/god.txt (дата обращения 15.11.11).
[2] Там же.
[3] Д. Рид «10 дней, которые потрясли мир».
[4] Там же.
[5] Там же.
[6] Там же.
[7] Там же.
[8] Суханов Н. Н. «Записки о революции» URL: http://lib.rus.ec/b/169024/read (дата обращения 15.11.11).
[9] Д. Рид «10 дней, которые потрясли мир».
[10] Там же.
[11] В. Владимирова «Год службы «социалистов» капиталистам..»
[12] Д. Рид «10 дней, которые потрясли мир».
[13] Там же.
[14] Там же.
[15] Там же.
2. Советские партии требуют создания нового Временного правительства, или хотя бы правительства без Ленина и Троцкого
Дебаты о власти продолжались. Антагонистом ВЦИК и СНК стала Петроградская городская дума, объявившая себя единственной законно избранной властью в отсутствии Временного правительства. По результатам выборов в августе 1917 года 75 мест в ней имели эсеры, 67 мест — большевики, 44 места досталось кадетам, 8 меньшевикам [1]. Объединенные в антибольшевистскую группу эсеры, кадеты и меньшевики получили подавляющее большинство в 127 депутатов. Кроме того, к Думе присоединились ЦИК Советов 1‑го состава, Исполнительный комитет крестьянских депутатов (чуть позже на крестьянском съезде он был переизбран точно так же, как ЦИК 1‑го состава на съезде Советов рабочих и солдатских депутатов), центральные комитеты партий эсеров, меньшевиков, Бунда и т. д.; Союз банковских служащих, служащих министерства финансов, Союз георгиевских кавалеров, Союз увечных воинов и другие организации. Из них Думой был сформирован Комитет спасения Родины и революции.
В своем первом воззвании к населению Комитет писал: «Всероссийский Комитет спасения родины и революции возьмет на себя инициативу воссоздания Временного правительства…
Всероссийский комитет спасения родины и революции призывает вас, граждане: не признавайте власти насильников (большевиков)! Не исполняйте их распоряжений!
Встаньте на защиту родины и революции! Поддержите Всероссийский комитет спасения родины и революции!» [2].
Позицию между большевистским СНК и «Комитетом спасения» занял влиятельный Викжель — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников. Провозгласив в начавшемся противостоянии нейтралитет, он заявил, что прекращает перевозки войск всех сторон конфликта — как большевиков, так и Керенского с Красновым, и ультимативно потребовал создания «однородного социалистического правительства» — только из социалистических партий, без кадетов. Профсоюз не желал замечать уже принятые Съездом Советов решения, предпочитая, вслед за «соглашателями», действовать и выступать со своими требованиями с над‑советской позиции.
В этот период разными политическими силами предлагались разные варианты формирования новой (или, взамен большевиков, сверхновой?) власти — коалиционного правительства кадетов, эсеров и меньшевиков, коалиционного социалистического правительства меньшевиков и эсеров — без большевиков, виновных в вооруженном восстании. Так, представитель Комитета спасения Родины и революции Вайнштейн требовал создания «однородного правительства, но без большевиков» [3] — позже эта идея получила развитие в эсеровском лозунге «Советы без большевиков!»
