Александр Солженицын - Двести лет вместе (1795 – 1995)
Рига и вообще города свободных стран Прибалтики (с немалым еврейским населением) оказались живыми центрами еврейской эмиграции. А ещё – «единственным общим языком у латышей, эстонцев и литовцев оказался русский», и поэтому «весьма влиятельной» стала рижская газета «Сегодня» (издатели – Я.И. Брамс и Б.Ю. Поляк). В ней «работало большое число русско-еврейских журналистов»: редактор М.И. Ганфман, после его смерти – М.С. Мильруд; «Сегодня вечером» редактировал Б.И. Харитон (оба были арестованы НКВД в 1940 и погибли в советских лагерях). В «Сегодня» печатались и экономист В. Зив, М.К. Айзенштадт (под псевдонимом Железнов, позже Аргус), из Берлина писал и Гершон Свет, парижским корреспондентом был Андрей Седых (Я.М. Цвибак), берлинским – Волковысский, женевским – Л.М. Неманов[14].
С конца 20-х годов, при экономической неустойчивости и быстром росте нацизма, Берлин начал терять своё значение эмигрантского культурного центра. «Рулю» пришлось закрыться в 1931. Эмиграция рассыпалась – но «главный поток устремился во Францию», особенно в Париж, который и без того был из важнейших центров эмиграции.
В Париже центральной эмигрантской и многотиражной газетой были «Последние новости», основанные «в начале 1920 года петербургским присяжным поверенным М.Л. Гольдштейном. Финансирование газеты принял на себя М.С. Залшупин», а через год газета перешла «в руки П.Н. Милюкова… Пока существование газеты не стало прочным, значительное содействие ей в области финансовой оказывал М.М. Винавер». «Правой рукой Милюкова» там был А.А. Поляков. «Передовицы и политические статьи» писал Кулишер-Юниус (в 1942 был арестован во Франции и погиб в концлагере). Иностранный отдел вёл М.Ю. Берхин-Бенедиктов, связанный с Жаботинским. Среди сотрудников и острый публицист С.Л. Поляков-Литовцев (а ведь научившийся «говорить и писать по-русски только в 15-летнем возрасте»), Б.С. Миркин-Гецевич (под псевдонимом Борис Мирский), видный кадетский публицист Пётр Рысс и другие. В «Последних новостях» появлялись и фельетоны И.В. Дионео-Шкловского, «популярно-научные» статьи Ю. Делевского (Я.Л. Юделевский). В качестве юмористов отличались Вл. Азов (В.А. Ашкенази), Саша Чёрный (А.М. Гликсберг), «король юмористов» Дон-Аминадо (Шполянский). «Последние новости» были самой распространённой из эмигрантских газет[15]. Шульгин назвал её «цитаделью политического еврейства и еврействующих русских»[16]. Седых счёл такое мнение «явным преувеличением». А политический накал вокруг газеты исходил ещё из того, что сразу после Гражданской войны её направление было – разоблачение, а от кого и травля Добровольческой армии. Отмечает и Седых: в Париже «раздел шёл не только по линии политической, но и национальной», «в состав редакции милюковской газеты входили многочисленные русско-еврейские журналисты», а «на страницах правого "Возрождения" (за исключением, впрочем, И.М. Бикермана) еврейские имена, как правило, никогда не появлялись»[17]. (Впрочем, «Возрождение», позже других основанное, уже в 1927 сломилось, когда богач Гукасов отставил главного редактора П.Б. Струве.)
В Париже с 1920 по 1940 издавался и ведущий литературно-политический журнал «Современные записки», основанный и ведомый эсерами – Н.Д. Авксентьевым, И.И. Фондаминским-Бунаковым, В.В. Рудневым, М.В. Вишняком и А.И. Гуковским. Отмечает Седых: «Из пяти [его] редакторов… – трое были евреями. В 70 книгах «Современных записок» находим беллетристические произведения, статьи на разнообразные темы и воспоминания большого числа авторов-евреев». – «Иллюстрированную Россию» – она «давала в год в виде приложения 52 книжки классиков или произведений эмигрантских писателей» – издавал М.П. Миронов, петербургский журналист, затем Б.А. Гордон (в прошлом владелец «Приазовского Края»)[18]. (В литературном мире эмиграции состояли и крупные русско-еврейские имена – Марк Алданов, Семён Юшкевич, ужеупомянутые Жаботинский и Юлий Айхенвальд, М.О. Цетлин (Амари), – однако литературная жизнь в этой книге вообще не рассматривается: это отдельная большая тема.)
Тут место особо выделить фигуру и судьбу Ильи Фондаминского (рожд. 1880). И сам из состоятельной купеческой семьи, и в молодости женясь на внучке чаеторговца-миллионера В.Я.Высоцкого, он, вступив в новосозданную партию эсеров, «большую часть своего состояния и приданого жены пожертвовал на революцию»[19], на закупку оружия. В 1905 дал толчок началу всеобщей политической стачки в России и сам участвовал в эсеровском штабе восстания. В 1906 эмигрировал в Париж, где близко сошёлся с Д. Мережковским и З. Гиппиус, стал интересоваться христианством. Вернулся в Петроград в апреле 1917. Летом 1917 был комиссаром Черноморского флота, затем депутатом Учредительного Собрания, после разгона его скрылся. С 1919 снова в эмиграции во Франции – ив рассматриваемый здесь период жил в Париже. «Современным запискам» он отдал много души и постоянного труда; печатал там и серию своих статей «Пути России». Играл большую роль в культурной жизни эмиграции, всячески поддерживал русских писателей и поэтов. На какое-то время ему удалось даже создать «Русский театр» в Париже. «В смысле кипучести, разносторонности, неутомимости и бескорыстия его дел… Илье Исидоровичу в эмиграции не было равных»[20]. От эсерства он отошёл, став христианским демократом. Вместе с «созвучными» ему Г.П. Федотовым и Ф.А. Степуном стал издавать христианско-демократический «Новый Град». «Всё более тяготел в эти годы к православию»[21]. «В июне 1940 бежал из Парижа от наступающих немецких войск», но вернулся, в июле 1941 арестован и отправлен в Компьенский лагерь под Парижем, «по некоторым сведениям там крестился… В 1942 был депортирован в Освенцим и уничтожен»[22].
По собственно еврейским вопросам – самым значительным органом был, с 1920 по 1924, парижский еженедельник «Еврейская трибуна», выходивший одновременно на французском и русском языках при ближайшем участии М.М. Винавера и С.В. Познера. В нём печатались и многие уже упомянутые журналисты из других газет.
А из-за океана подавала свой голос созданная в 1910 в Соединённых Штатах газета «Новое русское слово», издателем которой с 1920 был В.И. Шимкин, а главным редактором (с 1922) М.Е. Вейнбаум. Он вспоминал: «Газету часто критиковали, и было за что; над ней подшучивали, и не всегда без основания. Но она пускала корни и завоёвывала читателя»[23]. (На ней теперь стоит: «старейшая русская газета в мире» – да если судить только по годам, то и на 2 года старше «Правды». А остальные повсюду – в разное время, по разным причинам – захирели.)
Русские газеты национального или правого направления – возникали в Софии, Праге, даже и суворинское «Новое время» продолжалось в Белграде как «Вечернее время», – но все они лопнули или быстро сходили на нет, не оставив заметного следа. (Издатель «Руси» в Софии был убит.) Парижское «Возрождение» под руководством Ю. Семёнова (однако не в короткие годы редакции Струве) «не гнушалось антисемитских выпадов»[24].
Уехавшие вскоре после прихода большевиков – и вообразить не могли, что за адская пляска разыгралась в России. Верить слухам казалось невозможно. Свидетельств из «белого» лагеря старались не слышать. Но вот русские демократические публицисты (кадетка А.В. Тыркова-Вильямс, высланная в 1922 социалистка Е.Д. Кускова, бежавший эсер С.С. Маслов) один за другим принялись, ошеломляя эмиграцию, сообщать печатно – что в Советской России быстро растёт народный антисемитизм: «Юдофобство одна из самых резких черт на лице современной России. Может быть, она даже самая резкая. Юдофобство везде: на севере, на юге, на востоке, на западе. От него не гарантирует ни уровень умственного развития, ни партийная принадлежность, ни племя, ни возраст… Даже принадлежность к еврейству не страхует от него»[25].
Такого рода утверждения были поначалу встречены среди эмигрантов-евреев, уехавших раньше, с недоверием: отчего бы так? В «Еврейской трибуне», в те первые годы, можно было прочесть возражение: «русское еврейство, взятое в целом, как национальная группа, пострадало от большевизма едва ли не больше всех прочих национальных групп России»; а что касается «банального отождествления евреев и комиссаров» – то его-то и распускает «чёрная сотня». От прежнего представления, что народ в антисемитизме не погрешен, а главный источник антисемитизма был царизм, теперь потекло к представлению, что русский народ и сам по себе носитель его. А значит, и подавление народного черносотенства – в заслугу большевикам. (Иные стали и прощать им даже капитулянтский Брестский мир. Вот в «Еврейской трибуне» в 1924 вытащен был и такой нафталинный аргумент: «русская революция 1917 г., трагически докатившаяся до Брест-Литовска, помешала куда более тяжкой и роковой измене Царского Села».)[26]
