Владимир Рыжков - Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны
И дело тут даже не в коррупции и не в неэффективности аппарата, хотя и в этом, безусловно, тоже, но проблема еще и в том, что за годы достаточно благополучного существования российская политическая экономическая элита не выработала в себе отношение к этой стране, как к своей собственной. Это фундаментальная вещь. Ни одна модернизация, ни один успешный проект никогда не может иметь успех, если элита не относится к стране, как к собственной стране, которую надо защищать до последнего вздоха. Если посмотреть на чисто экономическую составляющую, то можно увидеть, что за последние годы прибыли российских корпораций типа Газпрома и «Роснефти» были рекордными. Но при этом все мы, как только начался кризис, увидели гигантский долг этих корпораций, и где находятся их прибыли, в какие страны выведены, на какие цели потрачены — совершенно неясно. Получается, что страна создавалась как акционерная фондовая пустышка. Россия совершенно неправильно определила приоритеты. И в этом вина ее руководства.
Неслыханные прибыли корпораций и людей, которые эти корпорации возглавляют, оказались выведены из России. Если посмотреть, куда, то большинство этих денег оказалось в Европе. Потому что, как уже говорилось, там лучше всего жить. Вот такое «голосование деньгами» было произведено. Массовый вывод денег из страны лишил страну благоприятнейшей возможности заняться инфраструктурными и другими проектами, когда такая возможность была. Но никто этим не занимался, так как решались самые конкретные задачи и, увы, не концептуально, а «по понятиям».
Очень важно отметить и такую вещь: раньше, когда человечество сталкивалось с кризисами такого масштаба, происходили либо войны, либо революции. Было как бы два способа решения. Сейчас ищется новый способ — а именно технологического совершенствования. Как выйти из кризиса без гигантских потрясений? Об этот говорят американцы, европейцы и, кстати, китайцы — о замене в первую очередь нефтяной мировой индустрии на альтернативные источники энергии. Это случится не скоро, это, естественно, не год, не два и не пять лет, но это вектор, направление движения.
Поэтому говорить о том, что Россия может продолжать «ждать у моря погоды» (в данном случае — повышения цен на нефть), бессмысленно. Потому что само по себе это ничего не решает. Это может нам дать какую-то передышку, но мир будет семимильными шагами уходить вперед. Если Россия будет продолжать работать в том же алгоритме, то она фактически только закрепит свой статус сырьевого придатка остального мира, который неизбежно будет растаскиваться более перспективными технологическими, нацеленными в будущее проектами.
Мнение по этому поводу Владислава Иноземцева:
В сырьевой придаток мы давно превратились. Что же касается перспектив, безусловно, будет происходить сдвиг в сторону новых энергосберегающих технологий и альтернативных источников энергии. Но он не будет происходить быстро, и у России остается возможность использовать свои преимущества энергетической державы на протяжении еще 20–30 лет как минимум. Этот период не такой уж большой, с точки зрения мировых циклов, и этот период должен быть использован для поиска нового места в мировой экономике. К сожалению, надеяться на то, что он будет использован, это хорошо, но маловероятно.
Слушателям «Эха Москвы» был задан вопрос: «Повторит ли Россия судьбу Византии?» Результат: 80,5 % проголосовавших считают, что Россия скорее повторит судьбу Византии, и 19,5 % считают, что нет.
Говоря о модернизации, следует подчеркнуть, что вовсе не обязательно проводить модернизацию методами Петра или Сталина. Просто нужно учиться, не смотря назад, не оглядываясь на XVII век, XVIII век или первую половину XX века. Нужно смотреть на те опыты модернизации, которые мы видели в последние 20–30 лет в самых разных странах — от Латинской Америки до Восточной Азии. Нужно реально перенимать эти опыты, видеть ошибки, достижения других и стараться копировать достижения, а не мифы из прошлого.
Уходя в историю, мы почему-то забываем, что все экономические модернизации, которые проходили без политической модернизации, оказывались либо ограниченными, либо в итоге работали вхолостую.
И не надо уходить далеко в прошлое. В ХХ веке было немало примеров модернизаций экономических и технологических, которые проходили параллельно с модернизациями политическими. Можно взять Южную Корею, Тайвань, латиноамериканские страны, восстановление Европы. В целом есть много примеров, нам близких и понятных. И Россия располагает всеми необходимыми факторами для того, чтобы в кратчайшие сроки решить стоящие перед ней проблемы. И предложить миру свое видение тех глобальных процессов, в которых мы будем уже не просто объектом влияния, а реальным субъектом.
Десталинизация: миссия невыполнима?
[26]
5 марта 1953 года умер И. В. Сталин, и тридцатилетнее правление тирана, погубившего миллионы людей, подошло к концу. Зловещая закономерность: даже похороны его сопровождались массовыми жертвами, причем сколько людей погибло в результате образовавшейся давки, до сих пор неизвестно — счет идет на сотни. Несомненно, это был конец эпохи, ставшей квинтэссенцией жестокого и беспощадного к собственным гражданам советского строя, эпохи, завершившейся, но не ушедшей в прошлое. Потом был ХХ съезд, осуждение культа личности Сталина. Все то, что все знали, но молчали, стали говорить вслух. Иначе говоря, явление было названо своим именем. Впрочем, все не вечно. А с любовью руководства СССР к переписыванию истории — тем более. Приход новой России, казалось бы, обещал прощание со сталинским прошлым, окончательное осуждение для недопустимости повторения в дальнейшем. Но нет — этого не произошло. А к середине правления В. В. Путина тренд и вовсе стал стремительно смещаться в обратную сторону: в учебниках Сталин уже «эффективный менеджер», а его преступления как будто лучше не «педалировать», это же наша история, и признавать, что в ней были черные пятна, значит очернять всю историю и всю страну. Более чем показательна в этой связи судьба катынского дела в российских судах и судьба последнего фильма Вайды «Катынь», который в российском широком прокате так и не появился. Тоска по жесткой руке, подтверждающаяся социологами, была вполне восполнена приходом Путина — его манерами и атмосферой.
Сейчас сталинская волна продолжает нарастать. Российские коммунисты (между прочим, парламентская партия) в очередной раз подходят к могиле Сталина, лидер партии Зюганов опубликовал книгу «Сталин, сталинизм и современность» и заявил, что Ленин и Сталин проводили абсолютно эффективную политику, то есть вознес их выше небес.
В связи с этим возникает вопрос: что такое сталинская система, если очистить ее от всех наносных вещей? Каковы были ее базовые принципы? Что она значит для нынешней России?
Мнение по этому вопросу Юрия Афанасьева, политика и историка:
Когда мы говорим о системе, надо говорить не о каком-то одном из элементов системы, а именно о системе. Поэтому надо говорить не только о власти, потому что власть — это один из элементов системы. А надо говорить еще и о социуме, куда входит все население. Поэтому если необходимо давать характеристику власти, то также необходимо говорить, что представляло собой в то время и теперь население. И здесь получается довольно большая сложность. В том смысле, что если взять какие-то основные реакции на основные события последнего времени (например, война в Чечне, избиение людей омоновцами в Благовещенске и т. д.), когда имеет место не унижение, а когда имеет место издевательство над населением, то ответной реакции или никакой, или идет неадекватная реакция. Можно взять пример, как власть ведет себя с населением (по ЖКХ, по налогам, по целому ряду других вопросов), и видно, что люди научились просто адаптироваться к любым действиям со стороны власти. И эта адаптация, которая продолжается даже не десятилетия, а уже сотни лет, привела к тому, что уже надо говорить об аморальности нашего населения. Откуда это? Получается, что таким это население, это общество стало еще задолго до Сталина.
Когда мы сравниваем нынешнюю ситуацию и ее тенденции со сталинской эпохой и сталинской системой, мы отмечаем похожие тенденции, но, конечно, до полной картины не доходим: все-таки сейчас есть определенная свобода слова и передвижения и дрожи такой, какая была при Сталине, конечно, нет. Но все-таки, в чем глубинная сущность сталинской системы? В чем взаимопроникновение и взаимовлияние власти и людей? Каковы нынешние тенденции?
Мнение по этому вопросу Александра Даниэля, руководителя программы «История диссидентского движения» общества «Мемориал»:
