Лев Кертман - География, История и Культура Англии
Усилия изобретателей были направлены на создание принципиально нового вида транспорта, который был бы построен на использовании паровой машины. Поставить машину Уатта на колеса без существенных конструктивных изменений было невозможно, так как она была очень тяжелой и потребляла слишком много угля.
В начале XIX в. специалисты пришли к выводу, что необходима такая паровая машина, которая обходилась бы без конденсатора, сильно утяжелявшего машину, а отработанный пар не охлаждался бы, а просто выпускался в воздух. По этому пути пошел талантливый механик-самоучка, сын рудничного кочегара, Стефенсон (1781-1848). Он направил отработанный пар в дымовую трубу и таким образом выпускал его из машины. Это дало возможность избежать потерь на конденсацию пара, снизило вес двигателя и позволило использовать его для перевозки грузов. Паровоз Стефенсона двигался с колоссальной для того времени скоростью - 20 миль в час. Этого рекорда Стефенсон добился на первой в мире железнодорожной линии Стоктон - Дарлингтон в 1825 г., и с этого момента начинается строительство железных дорог сначала в весьма ограниченных масштабах, а затем - с лихорадочной скоростью.
В период с 1830 по 1870 г. железные дороги появились во всех развитых и во многих отсталых районах мира, связав быстрым и дешевым транспортом самые отдаленные районы государств с их промышленными и административными центрами, а также необычайно облегчив доставку товаров и пассажиров из одних стран в другие.
В промышленном преобразовании мира железные дороги сыграли исключительную роль. Наиболее прямое, непосредственное влияние они оказали на развитие металлургии и металлообрабатывающей промышленности. Огромное количество металла потребовалось в 40-60-х годах XIX в. для одной только прокладки рельс; но, кроме того, металл нужен был для строительства паровозов, вагонов, различного железнодорожного оборудования. Появились новые крупнейшие индустриальные предприятия - паровозостроительные заводы, потреблявшие не только металл, но и оборудование, что, естественно, привело к росту усовершенствованного станкостроения, производства паровых машин для приведения в движение всевозрастающего количества станков и т. д. Все это будило конструкторскую мысль и способствовало дальнейшему развитию техники производства.
Решающим скачком, завершившим промышленный переворот, было то новое явление в технике, которое получило распространение в 60-х годах XIX в., а именно начало производства машин при помощи машин. До сих пор машины создавались почти исключительно для производства предметов потребления. Но по мере того как машиностроительная промышленность приобретала массовый характер, возникали предпосылки для создания машин, производящих машины - сложные станки, паровые молоты и т. д. Появление машиностроительных заводов, продукция которых потреблялась не текстильными и другими предприятиями легкой промышленности, а машиностроительными заводами, было последней фазой промышленного переворота, завершением подлинной индустриализации.
Промышленная революция изменила весь облик Великобритании. Она слабо сказалась лишь на южных графствах, где не сложились районы массового фабричного производства. Это была «зеленая страна», сохранившая в основном черты старой, сельской Англии. Примерно так же обстояло дело в Северной и Южной Шотландии. Но почти все прочие территории страны преобразились за столетие промышленной революции до неузнаваемости. Почти исчезли лесные массивы, хищнически уничтоженные ради обогащения лендлордов и капиталистов. Изменилась география страны, перерезанной каналами и железными дорогами, произошло гигантское перемещение ее производительных сил. Дальнейшее развитие территориального разделения труда, сложившееся в XVI-XVII вв., привело к выделению основных промышленных районов с более или менее четко выраженной специализацией на определенных отраслях производства.
Металлургия теперь целиком перешла на использование каменного угля, и районы его залегания (особенно если поблизости была железная руда) стали важными центрами угольной, металлургической, а нередко и машиностроительной промышленности. Южный Уэльс, Средняя Шотландия, Западный Мидленд - таковы были основные районы развития тяжелой промышленности. Побережье и долины Южного Уэльса, так называемая «Черная страна» - угольный бассейн Стаффордшира (близ Бирмингема), районы Бирмингема и Шеффилда, а также долина Клайда в Шотландии поглощали все больше рабочих рук, и сюда перемещалось «избыточное» население из отсталых аграрных районов, в том числе - эмигранты из Ирландии. Здесь стали сосредоточиваться основные и наиболее активные отряды промышленного пролетариата, здесь же концентрировалась и быстрорастущая промышленная буржуазия. Образование этих двух классов было главным социальным результатом промышленного переворота.
Впрочем, и в размещении основных отраслей легкой промышленности, прежде всего текстильной, произошли перемены, также способствовавшие концентрации массовых отрядов промышленного пролетариата в определенных регионах. Производство шерстяных тканей стало почти монополией фабрикантов Западного Йоркшира. Юго-западные районы и Восточная Англия не смогли выдержать конкуренции, поскольку они не располагали угольными ресурсами, а привозить уголь для паровых двигателей издалека было слишком дорого. В Йоркшире же каменноугольная промышленность была достаточно развита, чтобы обеспечить местное сукноделие дешевым углем.
Хлопчатобумажная промышленность, работавшая на привозном хлопке, сосредоточилась в Ланкашире, и его центр - Манчестер-стал признанной «столицей текстиля». Находящийся рядом Ливерпуль с первоклассным портом обеспечивал доставку хлопка (преимущественно из США), а ливерпульские купцы обладали достаточными капиталами для строительства фабрик и покупки паровых машин и иного оборудования. Уголь же - хотя и не в таких масштабах, как в основных бассейнах, имелся в самом Ланкашире, да и доставить его по морю из Южного Уэльса через Ливерпуль, а затем - по каналу было не так дорого. Вторым по значению центром хлопчатобумажной промышленности был район Глазго.
Чем больше машин внедрялось в производство, чем быстрее росли промышленные гиганты и чем больше золота накапливалось в сейфах промышленников и банкиров, тем больше грязных трущоб росло на окраинах городов и больше несчастных и голодных семейств переходили последнюю грань нищеты. На основании личных наблюдений и многочисленных документов Энгельс в 1845 г. в знаменитом труде «Положение рабочего класса в Англии» нарисовал яркую картину бедствий трудящихся при капитализме; эта книга и доныне остается свидетельством того, какой ценой капитализм добивался своих успехов и сколько крови стоил народу промышленный переворот.
Победа машинного производства в известной мере содействовала некоторому развитию грамотности; сам предприниматель был заинтересован в том, чтобы рабочий мог произвести необходимые измерения и расчеты, связанные с эксплуатацией машины, был бы способен прочесть и понять инструкцию и т. д. Английская буржуазия вынуждена была проявить «заботу» о начальном образовании. С конца XVII в. делом образования занимались различные религиозно-благотворительные общества, такие, как «Общество распространения христианских знаний», «Общество распространения Евангелия» и в особенности созданное в 1750 г. «Общество распространения религиозных знаний среди бедных».
Ставя перед собой двоякую задачу - способствовать подчинению масс, прежде всего растущего пролетариата, идеологическому влиянию господствующих классов и в то же время подготовить элементарно грамотных рабочих, эти общества стали создавать начальные школы в Англии и в колониях. К началу XIX в. уже в 2/з приходов существовали начальные школы. В 1802 г. впервые в истории Англии был издан закон об образовании. Этим законом предприниматели обязывались создавать фабричные школы, в которых фабричные и ремесленные ученики должны были обучаться в течение четырех лет одновременно с работой на производстве. Закон этот выполнялся фабрикантами крайне неохотно, но даже там, где фабричные школы возникли, они давали лишь самые примитивные сведения. Среди учителей приходских и фабричных школ было немало таких, которые не смогли поставить свою подпись, когда этого потребовали обследователи.
Несколько лучше обстояло дело в школах, созданных в конце XVIII в. Джозефом Лапкастером - ремесленником и энтузиастом-учителем. Его школы для бедных строились по системе, которая получила название ланкастерской: учитель обязывал старших учеников обучать младших, продолжая в свою очередь учиться у тех, кто успел приобрести больше знаний. Хотя сам Ланкастер уверял, что видит в этой системе чисто педагогические преимущества, дело заключалось, конечно, не в этом: такая система давала возможность одновременно обучать сотни детей, не затрачивая на это почти никаких средств. И все же в целом даже в XIX в. начальное образование широких слоев народа было поставлено из рук вон плохо. По мере усложнения машин их дальнейшее конструирование и даже техническое руководство их установкой становилось делом специально подготовленных людей - инженеров и техников.
