Борис Горбачевский - Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов
Историки порой высказывают мысль о том, что «Ялта фактически предала восточноевропейские страны», отдала их во власть Кремля. И власть эта, как мы знаем, продолжалась более 40 лет. Вопрос: можно ли было избежать невыполнения Сталиным ялтинских соглашений? Союзники пытались использовать против СССР экономические рычаги: в сентябре 1945-го прекратили помощь по ленд-лизу, но вышло это неуклюже и безуспешно, отказали Москве в просьбе кредита и т. д. Однако Сталин устанавливал просоветский режим в одной стране за другой. Попытаться пресечь сталинские агрессивные намерения можно было лишь одним путем — вступить в войну с Советским Союзом. Такой образ действий нельзя было серьезно рассматривать в политическом климате, который сложился в конце Второй мировой войны.
Как можно было доверять Сталину в таком серьезном и принципиальном вопросе, затрагивающем судьбы миллионов людей? — задают вопрос историки. Только один пример.
Черчилль, выступая в палате общин с речью о Ялтинской конференции, сказал: «Маршал Сталин и Советский Союз дали самые торжественные заверения в том, что суверенная независимость Польши сохранится. К этому решению теперь присоединились Великобритания и США».[43]
Известно, что английский премьер-министр неоднократно повторял: «Все, что Сталин мне обещал, он всегда выполнял». Выходит, что Черчилль в данном случае, опять же, понадеялся на сталинское слово.
В качестве комментария к словам английского премьер-министра приведем один эпизод из истории дипломатии. Шел 1942 год. Результаты Второй мировой войны были еще далеко не определены. Договор о дружбе и взаимопомощи между Великобританией и СССР еще не был заключен. Иден в Москве, а затем Черчилль и Иден в Лондоне, уже по приезде туда Молотова, отказывались подписать договор из-за категорического советского требования — признать его государственные границы на 22 июня 1941 года. Молотов и советский посол Майский с тревогой сообщили Сталину, мол, без названной статьи договор становится бумажкой. Каково было их удивление, когда Сталин в ответ дал им указание — срочно подписать договор. «А границы, — сказал Сталин, — мы будем добиваться силой».
Фактически Сталин так и поступил после Ялты. Уже через две недели, в конце февраля 1945 года, по указанию Сталина и с помощью советских танков было свергнуто румынское правительство. Во главе его стал привезенный из Москвы Петр Гроза. Молодой король Михай, награжденный Москвой орденом Победы, вскоре вынужден был покинуть Румынию и бежать в Швейцарию.
В декабре, когда я получил отпуск и ехал в Москву, три дня я провел в Бухаресте. К этому времени всю страну перестраивали на советский лад, а короля и след простыл.
В Болгарию чекисты из Москвы привезли легендарного героя-антифашиста Георгия Димитрова и поставили его во главе страны. В Венгрии, Чехословакии и Польше Сталин разрешил провести свободные демократические выборы. Но их результаты для Сталина оказались плачевными. И дальше он не стал рисковать. В конечном счете во всех этих странах власть захватили коммунисты. О так называемых «выборах» в Венгрии у меня сохранились личные впечатления, которыми я поделюсь с читателем.
Осенью 1945 года, когда я служил в Венгрии, однажды командир дивизии взял меня с собой на совещание в Будапешт. Там собирали командиров всех частей, расположенных в стране, и вот по какому поводу. В то время в столице находилась так называемая Контрольная комиссия. В нее входили представители четырех стран-победителей: СССР, США, Великобритании и Франции. Советский Союз представлял К.Е.Ворошилов. Проходили первые послевоенные выборы в Парламент. Понятно, мы, как могли, помогали коммунистам. На. совещании выступил небезызвестный Матиас Ракоши. Он заявил такое, что генералы чуть не впали в транс. А он сказал следующее: «Не мешайте нам. Мы сами справимся. Лучше наведите порядок в войсках». В качестве примеров такое услышали генералы, что свет мог померкнуть перед их глазами. Но он не померк.
«Контрольная комиссия завалена жалобами, — сказал К.Е.Ворошилов, — венгерских граждан на Советскую Армию. Ими охотно пользуются наши противники и буржуазная печать. Прошу вас срочно сделать соответствующие выводы. Если вы не сделаете их, сделаем мы!» По дороге из Будапешта в дивизию я спросил генерала: «Что означает слово Ворошилова «мы»?» Он рассмеялся и запросто ответил: «Шутит старик… Ни хрена он не может нам сделать».
Накануне дня выборов коммунисты устроили манифестацию с плакатами и прошли по улицам города, где была расквартирована наша часть. Я видел, как с крыш домов на манифестантов сбрасывали горшки с помоями, а стоящая на тротуарах молодежь освистывала демонстрантов. Прошли выборы. Коммунисты получили 26 % голосов населения страны. Победила партия мелких сельских хозяев. Я в те дни получил отпуск и поехал в Москву к родителям. Когда я добрался в родные края, то в центральной газете «Правда» прочитал, что в Венгрии победили коммунисты во главе с Матиасом Ракоши. Вот так!
Третий вопрос был связан с репарациями. Западные союзники были крайне удивлены, узнав о том, что Сталин отказывается от золота. Прикинувшись весьма скромным, в западном понимании, джентльменом, Сталин выдвинул свой план репараций, по которому каждая из сторон взимает репарации с той части Германии, которую она оккупирует. Союзники согласились. А на деле вышло, что «Дядюшка Джо» «переиграл» своих партнеров. Как происходил фактически грабеж Германии и ее граждан, подробно рассказал Гавриил Попов.[44]
Наконец, самый щепетильный вопрос. Он касался перемещенных лиц и русских военнопленных. И в этом пункте Рузвельт и Черчилль «проиграли» Сталину.
Решение это было принято в последний день конференции — 11 февраля 1945 года — в Ливадийском дворце, где обычно проходили все пленарные заседания. И где собралась «Большая тройка» в последний раз. На нем и был утвержден англо-советский проект «Соглашения о русских военнопленных».
Обсуждение «Соглашения», пожалуй, единственный случай в Ялте, который потребовал от Сталина известных волнений и усилий. Обратим внимание на сталинские слова, на стиль его речи, на необычное поведение, когда впервые в жизни он не приказывал, не заставлял, не требовал, а буквально упрашивал, а где-то, скорее, умолял. Ах, о чем же просил великий актер? Он надеется, что союзники в кратчайшие сроки вернут в СССР бывших советских граждан, угнанных захватчиками на рабский труд в Германию, а также русских военнопленных. Что все эти несчастные люди найдут у них прочную защиту их прав, что они немедленно будут отделены от немецких военнопленных, что союзники станут о них заботиться, относиться к ним уважительно, это же советские граждане! Будут их прилично кормить, обеспечат необходимую медицинскую помощь.
Американский президент доверил подписать «Соглашение» от имени США одному из своих помощников, генералу Дину. Сам же Рузвельт документ, от которого зависела дальнейшая жизнь миллионов людей, не прочитал.
На первый взгляд текст проекта «Соглашения», заранее согласованный русскими генералами и английскими дипломатами в Москве до Ялты, не вызывал никаких возражений. Правда, пришлось ввести несколько незначительных поправок, скорее стилистического характера.
Возник только один вопрос: кого следует считать «советскими гражданами»? Согласились, что «советскими гражданами» должно считать всех бывших граждан СССР на 17 сентября 1939 года.
Выходило, и Сталин это признал, что в число русских военнопленных не входят жители Прибалтики, Западной Украины, Молдавии, Северной Буковины, а также люди первой эмиграции из СССР после революции, Гражданской войны, особенно из числа белогвардейских воинов, служивших в армии Гитлера.
Сталин понимал, что какая-то часть перемещенных лиц и русских военнопленных не захочет вернуться в Советский Союз… Поэтому он был крайне заинтересован в принятии жестких условий, гарантирующих их возвращение. Он сделал все возможное, чтобы на Западе осталось как можно меньше свидетелей «советского рая».
Западные союзники не понимали, как могут люди, находящиеся в плену, не стремиться к возврату на Родину? Сталин и это обстоятельство учитывал и добился от творцов Ялты жесткой формулировки об обязательной репатриации, которая должна была проводиться вне зависимости от желания перемещенных лиц и русских военнопленных, что фактически не соответствовало демократическим принципам Великобритании и США, а также международному праву.
Американскому президенту и британскому премьер-министру казалось, что вопрос этот самый простой из всего комплекса обсуждаемых ими проблем в Ялте. На практике все оказалось гораздо сложнее, чем они предполагали. Репатриация обросла целым ворохом противоречий политического, юридического и морального порядка, вызвала бурю протестов со стороны общественных деятелей, церкви, юристов, дипломатов.
