История Канады - Крейг Браун
В 1615 г. гуроны разрешили Шамплену сопровождать их отряд во время месячного перехода от острова Монреаль до реки Оттава и далее через озера Ниписсинг и Гурон к южным окраинам исконной территории их племени. Этим же летом они совершили набег на земли ирокезов, во время которого Шамплен был ранен, что вынудило его остаться на зиму с гуронами. По их рассказам, а также по его собственным путевым наблюдениям и по свидетельствам других проживавших здесь французов, в особенности Этьена Брюле, Самюэль де Шамплен составил весьма ясное представление о географии бассейна Великих озер. Если за все предыдущее столетие контактов с туземцами европейцам не удалось проникнуть в глубь континента далее того места, где сейчас расположен Монреаль, то союз с гуронами позволил Шамплену менее чем за 20 лет расширить знания европейцев о внутренних районах континента, простирающихся до озера Верхнее. Карта Самюэля де Шамплена, изданная в 1632 г. и содержащая информацию обо всех этих открытиях, является одним из шедевров канадской картографии.
«Та великая страсть, которую я всегда питал к открытию земель в Новой Франции, постоянно усиливала мою жажду путешествовать по этой земле, дабы в совершенстве узнать ее», — писал де Шамплен в предисловии к своей книге, в которой рассказывалось о годе, проведенном им среди гуронов. Тем не менее, несмотря на все свои изыскания и достижения в области картографии, он, по-видимому, совершенно не стремился обретать знания ради знаний. В отличие от многих других исследователей его труды показывают, что де Шамплен почти не интересовался жизнью туземцев, а его высказывание о гуронах как о народе «без религии или закона» — поразительно неумное для человека, который прожил с ними целый год. Вернувшись в «поселение Квебек» в начале 1616 г., Самюэль де Шамплен больше не участвовал ни в каких исследовательских экспедициях и оставил постоянные контакты с туземцами таким торговцам, как Этьен Брюле.
Брюле отправили жить с гуронами в 1610 г. взамен оставшегося с Шампленом юноши-гурона. В итоге Брюле провел остаток жизни среди индейцев. Когда он в первый раз вернулся в «поселение Квебек», мужчины были потрясены, когда узнали, что этот молодой человек, странствовавший с индейской торговой партией, питавшийся их пищей, носивший их одежду и говоривший на их языке, в действительности был французом. Конечно, Брюле всегда оставался торговцем пушниной. Кажется, в 1633 г. он был убит, когда попытался заключить торговое соглашение в ущерб интересам приютивших его гуронов. Но при этом он был гораздо лучше адаптирован к индейской жизни, чем это когда-либо удавалось Самюэль де Шамплену. В сочинениях последнего часто слышится голос человека, в буквальном смысле одержимого своей целеустремленностью, способного рассматривать все только сквозь призму практической полезности для исполнения его личных замыслов. А к 1616 г., если не раньше, важнейшим из этих прожектов стала колонизация Канады.
Самюэль де Шамплен перестал быть просто местным агентом компании, торговавшей пушниной; он порвал с торговцами, которые привели его в Канаду. Во Франции сам король стал оказывать более серьезную поддержку колонии Шамплена, и с 1612 г. он носил звание заместителя вице-короля Новой Франции[115]. В плане колонизации Канады, представленном им Людовику XIII в 1618 г., Шамплен предложил собственное видение развития колонии с центром в Квебеке. Если торговцев, как французских, так и индейских, вполне удовлетворяло наличие небольшой фактории, обслуживавшей их мехоторговые сделки, то Шамплен выдвинул идею христианизации туземцев и создания настоящих городов. Он предвидел развитие не только торговли пушниной, но и рыболовства, горнорудного дела, лесозаготовок и сельского хозяйства. Он даже предсказал, что колония откроет путь за пределы района Великих озер на Восток, «где можно будет приобрести несметные богатства».
В течение первого десятилетия его существования в «поселении Квебек» проживали в основном молодые временные работники. Чтобы создать колонию, которую он описывал, де Шамплен нуждался в миссионерах и семьях поселенцев. Первые священники появились в колонии в 1615 г. В 1617 г. сюда приехали Луи Эбер, его жена Мари Ролле и трое их детей. В 1620 г. одна из их дочерей родила первого европейского ребенка, который выжил в колонии. Эбера начали называть «первым фермером Канады». И хотя это выражение звучит нелепо, поскольку в то время ирокезы выращивали здесь хорошие урожаи, постепенное появление других занятий кроме торговли мехами составляло основу планов Шамплена относительно постоянного поселения. Тем не менее к 1627 г. население Квебека не насчитывало и ста человек, из которых женщин было менее дюжины — поселение по-прежнему зависело от поставок мехов индейцами и товаров, которые привозились кораблями из Франции.
В том же 1627 г. колония могла бы получить очень значительную поддержку в связи с тем, что кардинал Ришельё — всесильный министр Людовика XIII — создал для развития Новой Франции «Компанию Ста участников» (КСУ — «Compagnie des Cent-Associés»), состоявшую из сотни купцов и аристократов[116]. Как и все предыдущие компании, которые получали монополию на торговлю пушниной за финансовую поддержку колонизации Канады, эта компания являлась частной. Однако она была гораздо богаче и пользовалась существенно большим влиянием при дворе, чем ее предшественницы, и казалась гораздо лучше приспособленной к тому, чтобы осуществить честолюбивые намерения Франции по созданию колонии. В 1628 г. КСУ отправила в Квебек 400 поселенцев. Как только корабли отплыли, началась война с Англией[117]. Британские коммерсанты, желавшие вытеснить французских купцов из района залива и реки Св. Лаврентия, воспользовались ситуацией. Летом 1628 г. флот под командованием Дэвида Кёрка блокировал устье реки Св. Лаврентия, вынудив корабли КСУ вернуться во Францию. В 1629 г. Кёрк и его братья[118] вновь приплыли в Канаду, чтобы захватить голодавшее «поселение Квебек» и изгнать из него Шамплена и большую часть колонистов.
К тому времени, когда Кёрки сумели захватить Квебек, англо-французская война фактически закончилась. В период оккупации англичане, казалось, испытывали трудности, не зная как поддерживать все те сложные альянсы, которые обеспечивали бесперебойную торговлю пушниной. В конце концов, в 1632 г. Франции удалось с помощью дипломатии вернуть себе Новую Францию, но колонию пришлось практически создавать заново. Через несколько лет из-за больших расходов и отсутствия доходов от мехоторговли даже богатая КСУ оказалась на грани банкротства. Однако, несмотря на все трудности, приток поселенцев не уменьшался, и население колонии в 1630-е гг. росло быстрее, чем прежде. Новая торговая фактория была организована выше по течению реки Св. Лаврентия, в расположенном у слияния трех рек Труа-Ривьере[119]. В самом Квебеке были расчищены новые участки под запашку, появились первые улицы городского типа и пришлось расширять церковь. Иезуит Поль Ле Жён мог констатировать, что человеку, знавшему Квебек в 1620-е гг., в 1636 г. он показался бы «совсем
