История России. Московско-литовский период, или Собиратели Руси. Начало XIV — конец XV века - Дмитрий Иванович Иловайский
Ввиду возникших несогласий Митяй, по желанию великого князя, отправился наконец в Царьград на поставление, в сопровождении большой свиты, в состав которой входили три архимандрита, несколько игуменов, протоиереев и почти весь клир соборной Владимирской церкви. Кроме митрополичьих бояр, при этой свите находился великокняжеский посол, большой московский боярин Василий Кочевии-Олешинский. Сам великий князь с детьми и боярами провожал своего любимца несколько переходов от столицы. Он не только снабдил его денежной казной, но еще дал ему несколько чистых грамот за своей печатью (бланки), чтобы в случае надобности он мог в Царьграде занимать деньги под великокняжескую кабалу (вексель). Митяй отправился через Рязанскую землю и Донские степи; в последних он был задержан татарами Мамаевой Орды, но вскоре с честью отпущен самим Мамаем. В генуэзском городе Кафе (Феодосии) он сел на корабль и поплыл в Константинополь. Но на море Митяй разболелся и умер в виду самого Царьграда. Его погребли в константинопольском предместье Галате.
Сие путешествие разрешилось еще более неожиданным образом, когда спутники Митяя самовольно вздумали, вместо умершего, выбрать нового митрополита из своей среды. При этом голоса разделились: одни желали Ивана, архимандрита московского Петровского монастыря, а другие Пимена, архимандрита Переяславского. После многих споров одержала верх сторона последнего, к которому пристали великокняжеский посол и бояре. Завладев казной Митяя, Пимен воспользовался чистыми грамотами за княжескими печатями и на одной из них написал от имени Димитрия послание к императору Иоанну Палеологу и патриарху Нилу с просьбой поставить его, Пимена, русским митрополитом.
Когда же встретились препятствия и сомнения со стороны Цареградского духовного собора, перед которыми хлопотал о своих правах Киприан, Пимен и его пособники воспользовались другими чистыми грамотами и на имя великого князя заняли большие суммы под высокие проценты у итальянских и других купцов. С помощью богатых даров и посулов их старания увенчались успехом: в июле 1380 года состоялось соборное постановление, в силу которого Киприан поставлен митрополитом Литвы и Малой России, а Пимен рукоположен в митрополита Киева и Великой России. Но когда последний прибыл в Северную Русь и приближался к Москве, великий князь Димитрий велел его схватить, снять с него белый клобук и послать на заточение в Пухлому. В Москве приняли на митрополию Киприана[29].
Прежде нежели решился этот спор между Киприаном и Пименом, в Северо-Восточной Руси совершились великие политические события: началась освободительная борьба Москвы с Золотой Ордой.
Неурядицы, продолжавшиеся в Орде, и ее раздробление между несколькими ханами-соперниками служили очевидным поощрением в попытках русских князей к свержению ненавистного ига. Мы видим, что северо-восточные князья в это время начинают довольно сильно действовать против татар в явном союзе друг с другом. Душой этого естественным путем слагавшегося союза, конечно, является Москва, то есть великий князь Димитрий Иванович и его умные бояре. К московскому князю непосредственно примыкают его ближайшие подручники или младшие удельные князья Суздальской земли, каковы ростовские, ярославские, белозерские и прочие. Затем в тесном союзе с Москвой мы видим старшего суздальско-нижегородского князя и тестя великого Димитрия Константиновича с братом Борисом Городецким. Только тверской князь Михаил Александрович выделялся из союза суздальских и великорусских владетелей и продолжал упорствовать в своей вражде с Москвой. Но зато великий князь умел привлечь в союз против татар старую соперницу Москвы с юго-восточной стороны, то есть Рязань, в лице ее главного князя Олега Ивановича, не говоря уже о послушных Москве князьях Муромских и Пронских. Союз с Рязанью был особенно важен, потому что она загораживала собой Московское княжение от татарских нашествий, а в противном случае открывала татарам путь в самое сердце Великой Руси. Наконец, к Москве, как мы знаем, тянули удельные князья земли вятичей (потомки св. Михаила Черниговского), каковы карачевские, козельские, новосильские, тарусские и другие, теснимые с одной стороны Литвой, с другой — разоряемые татарами. При Димитрии Ивановиче они являются усердными его союзниками. Огражденная от непосредственного соседства с татарами широким полукругом союзных земель Нижегородской, Муромо-Рязанской и Северской, Москва могла постепенно и своевременно развивать и подготовлять свои силы для решительной борьбы с Ордой. Из своего средоточия она могла направлять помощь в ту или другую сторону для отпора кочевым варварам. К сожалению, помощь эта не всегда поспевала вовремя, чтобы предупредить разрушительный набег степных наездников на союзную область, и это обстоятельство значительно ослабляло крепость самого союза. Так, в 1373 году, по свидетельству летописи, татары из Мамаевой Орды напали на рязанского князя Олега Ивановича, разорили и пожгли его города и увели в плен много народу. Великий князь Димитрий с братом Владимиром Андреевичем пришел на помощь слишком поздно; он ограничился тем, что стал на берегу Оки и не пустил татар перейти на северную сторону. Почти в то же время видим смелое действие против татар в Нижнем Новгороде. Граждане подняли мятеж против Мамаевых послов и их грабительной дружины; причем избили до тысячи татар, а остальную их дружину, вместе с главным послом Сарайкой, заперли под стражу. В следующем, 1375 году, когда князь Димитрий Константинович велел развести пленную татарскую дружину по разным городам, Сарайко убежал на владычен двор, поджег его и стал там защищаться. Одна татарская стрела при этом едва не попала в епископа Дионисия и коснулась его мантии. Рассвирепевший народ избил всех татар вместе с Сарайкой. И это избиение, подобное тверскому 1327 года, на первое время осталось безнаказанным для жителей Нижнего. Присланное Мамаем вслед войско ограничилось опустошением Запьянья, то есть области за рекой Пьяной или восточного пограничья Нижегородского княжения.
В это-то
