Анна Гранатова - Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо
Кеннеди на этот счет заметил, что морально устаревшие и снятые с вооружения в самом Союзе истребители МиГи и бомбардировщики Илы его особенно не беспокоят, и якобы он даже сказал: «Нам надо привыкнуть жить с угрозой, которую представляют собой советские военные самолеты».
Однако стратегические ракеты, обнаруженные на Кубе, произведут на Белый дом совсем другое впечатление.
Миссия почетна, но неизвестна
11 июня 1962 г. министр морского флота СССР Виктор Георгиевич БАКАЕВ был вызван в Кремль к заместителю председателя Совета министров СССР А.Н. Косыгину. Кроме Косыгина в кабинете находились Л.И. Брежнев и генерал-полковник С.П. Иванов — начальник Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР. Министр Морфлота В.Г. Бакаев был проинформирован о том, что предстоит крупная военная операция по переброске военнослужащих и техники на Кубу. При этом министр был предупрежден, что к разработке плана операции можно будет привлечь только одного сотрудникаМинморфлота. Таким сотрудником стал зам. начальника Главфлота Г.В. Карамзин.
По предварительным расчетам военных экспертов, для осуществления плана переброски ракет необходимо было четыре месяца. Для перевозки личного состава с оружием и военной техникой требовалось не менее 70 морских судов. Реально же было задействовано 85 судов, совершивших 183 рейса. Морскую операцию по переброске ракет и личного состава на Кубу поручили оперативной группе Генштаба. Минобороны под руководством адмирала Николая Михайловича Харламова.
Погрузка производилась в обстановке повышенной секретности. О конечных целях перемещения частей не сообщалось даже старшим офицерам. Оказавшись на площадке погрузки, личный состав уже не имел права выйти за ее пределы. Прерывалась любая связь с внешним миром: ни писем, ни телеграмм, ни телефонных разговоров. Эти жесткие меры предосторожности касались даже капитанов судов.
Капитанам судов и начальникам эшелонов были выданы три пакета с секретными инструкциями о действиях в различных ситуациях. На первом пакете была надпись «Вскрыть после оставления территориальных вод СССР». На двух других никаких надписей не было. В пакете? 1 говорилось, что пакет? 2 предписывалось вскрыть после прохода Босфора и Дарданелл. В пакете? 2 предписывалось вскрыть пакет? 3 после прохода Гибралтара: «Вскрыть совместно с начальником воинского эшелона после прохождения Гибралтарского пролива по сигналу «Айсберг-135». И лишь в последнем пакете под номером 3 был сформулирован конечный приказ: «Следовать на Кубу. Порт назначения: Мариэль (либо: Касильда, Матинсас). Разрешается объявить о пункте назначения всему личному составу. Приступите к изучению материалов о Кубе (они были вложены в пакет). При прочтении и уяснении содержания настоящий документ уничтожить. Министр Обороны СССР Родион Малиновский. Министр Морского флота СССР Виктор Бакаев».
Согласно утвержденной МО и министром морского флота «Инструкции капитану судна и начальнику воинского эшелона», во время перехода по морю капитану представлялись большие полномочия и на него возлагалась вся ответственность. В ней говорилось:
«Старшим на судне при перевозке воинского эшелона является капитан судна. Он отвечает за переход судна морем, доставку к месту назначения личного состава, вооружения, техники и имущества. Только он имеет право принимать решение в случае осложнения обстановки в пути: из-за неисправности судна, при встрече с иностранными кораблями, при облете судна иностранными самолетами (вертолетами), взаимодействии с администрацией иностранных портов, при прохождении проливов. Распоряжения капитана судна, отдаваемые через начальника воинского эшелона или его заместителей, выполняются всем личным составом перевозимых войск беспрекословно».
Первые суда в различных советских портах загрузились практически одновременно и разом вышли в море. В Датском проливе возникла толчея. Такая же картина наблюдалась в Босфоре и Дарданеллах. Никогда такое количество советских транспортов не устремлялось из Черного и Балтийского морей. Этот феномен вызвал на Западе недоумение, потом оно переросло и удивление, и, наконец, родилось подозрение. Забеспокоилась западногерманская разведка — ни один из кораблей не заходил в европейские порты. Агентура подтвердила опасения: в советских портах загрузка кораблей происходит в обстановке чрезвычайной секретности, и они отбывают в неизвестном направлении. Теперь западные разведслужбы, используя все силы и средства, пытались контролировать движение транспортов. 31 июля советское правительство заявило протест против использования самолетов-разведчиков НАТО, совершающих в опасной близости облеты и фотографирование советских судов. Но американцы что-то заподозрили и нервничали!
Кстати, облеты американскими самолетами советских судов представляли опасность и для самих «воздушных шпионов». Начальник Генштаба и начальник Главного оперативного управления Генштаба Вооруженных сил сообщали секретарю ЦК КПСС Фролу Козлову в докладной от 12 сентября 1962 г.:
«Секретно. Лично.
Товарищу Козлову Ф. Р.
Докладываем: На подходе к острову Куба советские суда систематически облетываются самолетами США. В сентябре с. г. зарегистрировано до 50 случаев облета 15 советских судов. Облеты совершаются на критически опасных высотах.
12 сентября в 4.00 по московскому времени судно «Ленинский комсомол» было дважды облетано неизвестным самолетом при подходе к кубинскому порту Никаро. После очередного захода самолет врезался в море в 150 метрах от судна и затонул».
Об этом эпизоде более подробно рассказывает бывший начальник штаба зенитного ракетного дивизиона, подполковник в отставке Николай Антонец: «На Кубу мы переправлялись на турбопароходе «Ленинский комсомол». При подходе к острову американские летчики устроили нам психологическую атаку. Они резко пикировали над кораблем. Вот самый неистовый пилот решил, видимо, сделать последний заход.
И пикировал прямо на капитанский мостик, да еще под таким углом, что мы вобрали головы в плечи, думали, сейчас снесет нас своим шасси. Снести он нас не снес, а сам из пике не вышел. Упал в море рядом с кораблем и образовал огромнейшую воронку. Пошла большая волна. Пилот успел подать сигнал бедствия — наш радист принял его. Капитан остановил корабль, приказал опустить шлюпку — спасать шпиона. «Ленинский комсомол» сделал три круга, но летчик не всплыл. Американцы о том случае, видимо, решили умолчать, по крайней мере, я не встречал сообщений об этом.».
Фантастическая интуиция?
9 сентября теплоход «Омск» прибывает в кубинский порт Касильда, этим рейсом доставлены первые шесть стратегических ракет 51-й ракетной дивизии под командованием генерала И. Стаценко. В течение сентября все 42 ракеты Р-12 будут доставлены на Кубу.
11 сентября в Москве публикуется заявление ТАСС, в котором говорится, что Советский Союз не собирается и не нуждается в том, чтобы размещать на Кубе ядерное оружие. Звучит неожиданно. С чего бы это?!
А уже 13 сентября Джон Кеннеди делает заявление, в котором он говорит, что его правительство не имеет намерения вмешиваться во внутренние дела Кубы, однако в случае превращения Кубы в советскую военную базу или агрессивных действий против Гуантанамо США примут немедленные военные меры для обеспечения своей безопасности. Однако 19 сентября 1962 г. национальное бюро оценок разведывательного комплекса США подготовило заключение о том, что «доставка на Кубу баллистических ракет с ядерным потенциалом маловероятна». И лишь один человек из приближенных к Кеннеди — директор ЦРУ Джон Маккоун — говорил, что «рано или поздно, но Союз попробует установить на Кубе свои ракеты». Любопытно взглянуть на стенограммы заседаний в Белом доме под руководством Кеннеди. Оказывается, делая свое предупреждение 13 сентября, президент США про заявление Хрущева от 11 сентября в ТАСС ничего не знал! Но об одной и той же проблеме — о Кубе — они говорили одновременно! При этом никаких объективных фактов о ракетах у разведки США еще не было! Что это — предчувствие надвигающейся грозы каким-то неведомым, нечеловеческим шестым чувством? Дословно Кеннеди сказал следующее:
— Если у разведки США появятся данные, свидетельствующие о появлении на Кубе организованных боевых сил из стран советского блока, или о размещении ракет класса «земля — земля», или о наличии другого значительного наступательного оружия под кубинским или же советским военным командованием, то последствия и меры, принятые США, будут самыми серьезными.
Почему же Кеннеди озвучил подобное заявление? Неужели интуиция у президента США оказалась столь чуткой? Скорее всего, это была такая же «перестраховочная хитрость» со стороны Кеннеди, как и у Хрущева в заявлении ТАСС. Хрущев, чей «Анадырь» уже шел полным ходом, хотел успокоить США. Тем временем в США уже полным ходомшелплан «Мангуста» — подготовка к вооруженному свержению режима Кастро, намеченному на 20 октября! И США также хотели успокоить СССР, что никаких вооруженных действий на Кубе они и не думают предпринимать!
