Андре Шураки - Повседневная жизнь людей библии
Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу147.
Эти тексты противопоставляют идею нисхождения в Шеол и вознесения на небеса. Человек, избежавший смертельной опасности, сравнивается с извлеченным Господом из могилы148. То же касается страдания: оно сравнивается со смертью, от которой спасает Господь Элохим149.
Отсюда можно заключить, что грядущее воскрешение мертвых явится триумфом Господа, Бога живущих, над древним врагом человека — смертью:
Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит150.
Ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление151.
Победа над смертью, грядущее воскресение мертвых постоянно ожидаемы человеком Библии. Когда Илия воскрешает ребенка вдовы152, когда умерший восстает из могилы, чтобы обратиться к мощам пророка Елисея153, — это никого не удивляет: воскресить мертвого — во власти Бога и божьего человека — живого или даже умершего. Иезекииль описывает воскрешение мертвых154.
О том же говорит Исайя:
Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов155.
Однако существует лишь один библейский текст, неопровержимо свидетельствующий о воскрешении из мертвых или о пробуждении от летаргического
сна. Он относится к поздней эпохе и принадлежит пророку Даниилу (предположительно ок. 167 года до христианской эры):
И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной,
другие на вечное поругание и посрамление156.
Здесь речь идет уже не о надеждах и видениях пророков, здесь провозглашаются воскрешение и суд над мертвыми.
В этом коренится исток представлений иудаизма, а затем и христианства, о вечной жизни, воскрешении мертвых и последнем суде.
Иоиль постоянно возвращается мыслью к представлениям о жизни и смерти. Говорить о грядущем воскресении всех умерших может лишь человек, глубоко верующий в могущество своего единого Бога, способного преодолеть вражеские козни против своего народа, войны, гнев, нечестивые помыслы союзников. Иоиль уверен: Бог победит смерть. Но Господь, который воскресит умерших и заставит их покинуть свои могилы, будет также по справедливости судить каждого: отсюда забота о погребении. Безумная идея, скажет язычник. Но, полагает Иоиль, не более безумная, чем надеяться на справедливость в мире беззакония, на свободу там, где царит рабство, на мир, когда повсюду гремят войны. Да, это вполне логично думать о грядущей победе жизни над смертью, надеяться на новую землю, новые небеса и нового человека. Иоиль страстно верует в Господа Элохима, Бога жизни, Бога живущих: он ждет, когда наступит день жизни, дарованный Господом.
Третьи врата Человек и Небо
…а вы будете у Меня царствам священников и народом святым.
Исх. 19:6
И узнают, что Я, Господь Бог их, с ними, и они, дом Израилев, Мой народ.
Иез. 34: 30
Глава 1 Корни неба
Развитая культура
Евреям потребовалось несколько веков, чтобы создать Библию. Впечатляет замечательное внутреннее единство составляющих ее 39 книг, которые отражают развитие мысли Израиля из века в век, не потерявших актуальности по сей день, значимых для всего человечества.
Пророки, левиты, писцы обеспечили сохранение устной традиции, пронесли ее через века. Эта традиция обеспечила духовную жизнеспособность нации, следующей закону, данному Господом в Торе. Древнееврейский язык явился чудесным инструментом для создания библейских текстов, которые за два тысячелетия не потеряли своей глубины и гармонии. Язык Библии блистателен, его ритмический узор вдохновляет, пробуждает стремление мыслить, зовет к мудрости. Речь идет не о философии, а о непосредственном общении с вечным, остающимся важным для человека вне времени. Заметно, что письменная традиция органично сосуществует здесь с устной, что еще в большей степени дает ощущение непо
средственного контакта, способствует пониманию, сохранению и передаче из поколения в поколение издревле лелеемой мудрости.
Пророки из года в год, из страницы в страницу проклинают преступления, неверность, грехи, предательство. Они не устают осуждать слабость и описывать со страстной скрупулезностью последствия допущенного зла. Такова их роль. Но народ, к которому они, казалось бы, так суровы, с набожным почтением внимает их словам, направленным на сохранение и передачу религиозной традиции.
Платон, Шекспир, Боссюэ, возможно, не были бы поняты, если бы в веках не выкристаллизовалась мудрость, которую несет человечеству Библия. В девятнадцатом веке была тенденция рассматривать древних евреев как примитивный народ кочевников или полукочевников, постоянно бедствующий и ведущий нескончаемые войны с Ханааном. Но эти трагические обстоятельства и эта бедность не помешали — и здесь, без сомнения, кроется одна из самых удивительных тайн этого народа — вынашиванию и зарождению в его недрах великолепной плеяды гениев, осветивших тьму времен.
Представление о мире
Как Иоиль представляет вселенную, где он живет? Греки называли ее космосом, латиняне — природой, а Иоиль зовет ее «олам»: вечной тайной пространства и времени. Этим именем он называет землю и небеса Элохима, создавшего мир. Небеса — это все, что над землей: воздух, солнце, луна, звезды. Там, в вышине, есть воды, находящиеся над областью, которую Господь может отверзнуть и оросить землю дождем. Еще более высоко располагается трон Яхве1, окруженный ангелами, его посланниками, и Сатаной, который оспаривает его власть.
На земле есть бездна с водами морскими, растекающимися по ней реками и ручьями2. Как небо, земля — это равнина, испещренная долинами, горами,
потоками вод. Под землей располагается Шеол, пристанище мертвых, где обитают призраки. Как и место пребывания Господа, Шеол невидим для человека. Существует шесть уровней вселенной: земля и подземные воды, небо и небесные воды — и над ними пристанище Господа, область света, жизни, благословения, а под землей Шеол, где царят мрак, смерть и проклятие. Иоиль воспевает небо, простирающееся над землей подобно свадебному покрову, покоящееся на вершинах далеких гор3. И над всем миром царит Господь, создатель всего сущего, источник жизни, безмерного и бесконечного могущества созидания.
Противоречие природы и разума
Иоиль — дитя крохотного народа, который постоянно испытывает давление могущественных соседних империй. Обеспечить в этой ситуации выживание может лишь почти постоянная победоносная война. Иоиль внемлет гласу пророков и священников, провозглашающих историческую значимость его народа. Жизнь не абсурдна, но она является ареной постоянного конфликта добра и зла, мира и войны, разума и природы.
Вселенная, как и Бог, ее создавший, уникальна. Господь могуществом своего слова преобразовал хаос, вдохнул жизнь в Адама. Иоиль видит вселенную в ореоле этого дуновения, «нефеш». Аристотелевское определение души как формы тела в той мере, в которой оно исключает дуализм, могло бы соответствовать представлению Иоиля о «нефеш». Это живая субстанция, которая определяет личность и ее побуждения. Поскольку человеческая душа едина с телом, тело зависит от здоровья души. Она поражена недугом — страдает и тело. Она умирает — и тело умирает вместе с нею. Таким образом, представление о вселенной семита достаточно зримо и не является абстракцией мышления.
Однако это представление не лишено противоречий. Иоиль видит дихотомию своей вселенной и ее
субстанций. И это удивительная мудрость для народа, столь последовательно стремившегося к монотеизму. Ной берет в свой ковчег по паре животных. Господь, создав единую вселенную, предусмотрел в ней реальность дуализма.
Последовательно Он творит небеса, где располагается область божественного, и землю, область хаоса, пустыню; затем море и пустыню, тьму и свет, день и ночь. Мир с самого своего рождения поделен на две части, и это обстоятельство усугубляется, когда Адам и Ева оказываются изгнанными из рая за то, что вкусили плод добра и зла.
Благо и зло претворяются в символике Библии каскадом противопоставленных друг другу реальностей: смерть и жизнь, ненависть и любовь, несправедливость и справедливость, нечистота и чистота, профанация и святость, тоска и радость, счастье и несчастье. Противопоставление неба и земли также раскрывается в многообразных оппозициях: с одной стороны — хаос, предшествующий акту творения, с другой — свет и дух Божий, носящийся над бездной. Гармония сосуществования черного и белого осеняет первый день творения. И Иоиль должен выбрать один из двух путей в реальности — добро или зло. Выбор неизбежен: это требование изначальной расколотости мира. Космогония, метафизика, политика и мораль древних евреев покоятся на следующей аксиоме: единство вселенной включает область мрака и область света. На этой границе сталкиваются постоянно праведники и отверженные, добрые и злые. Человек идет от рождения к смерти, окруженный постоянными противоречиями реальности, обреченный на ежесекундный выбор той или иной стороны сущего, идет в ожидании грядущего триумфа света над тьмою, жизни над смертью.
