Сергей Парамонов - История руссов. Варяги и русская государственность
Обратимся теперь к крещению Владимира, версия Иоакимовской летописи совершенно неприемлема. В чем же дело?
После победы над поляками Владимир якобы пошел на болгар, победил их, заключил мир, и принял крещение сам с сыновьями и крестил всю Русскую землю. Царь болгарский Симеон якобы прислал ученых иереев и книги в достаточном количестве.
Ложность этой версии безусловна: царь Симеон (893–927) давно уже умер и посылать никаких иереев не мог; самое восточноболгарское царство не существовало, а в западноболгарском царстве был царь Самуил, находившийся в крайне критическом положении, — дела и внешнеполитические (с Византией), и внутриполитические шли крайне плохо, государство едва существовало и ему было не до религиозных дел на Руси. Наконец, государство Самуила территориально не соприкасалось с Русью, и не было никаких оснований для войны.
Во-вторых, как убедительно показал Расовский («Seminarium Kondakovianum». Вып. VI. Прага, 1933), Владимир воевал не с дунайскими, а с волжскими болгарами, как это было еще со времен Аскольда (Русь почему-то всегда билась с этими болгарами[79]).
В-третьих, победа Владимира над болгарами и принятие их веры совершенно невероятно: победитель мог навязать свою веру, а не заимствовать ее у побежденных.
В-четвертых, если в дальнейшем Владимир просил и получил у Царьграда митрополита, епископов, священников и даже певчих, то это он мог сделать и до похода на Болгарию.
В-пятых, если болгарское крещение Владимира верно, то почему русские, византийские, армянские и арабские источники утверждают, что Анна вышла замуж при условии, что Владимир крестится?
Наконец, если Владимир был крещен болгарами (и, как утверждают некоторые, женат на болгарской княжне), то как он мог, будучи христианином, жениться и на Анне и стать двоеженцем?
Этих аргументов совершенно достаточно, чтобы утверждать, что версия Иоакимовской летописи ложна, но как мог нести явную чушь епископ Иоаким, который, возможно, лично присутствовал при крещении Владимира и во всяком случае был осведомлен об этом самым точным образом?
Ответ прост: переписанная Татищевым летопись не есть Иоакимовская летопись собственно, а летопись, только использовавшая Иоакимовскую.
Псевдоиоаким заимствовал из настоящей летописи Иоакима только то, что ему нравилось. Из Несторовской летописи мы знаем, что на Руси было сильное течение принимать крещение Владимира раньше и независимо от Царьграда. В следующей главе мы подробно рассмотрим обстоятельства и место крещения Владимира, здесь же мы только отметим, что «Похвала Иакова мниха» и другие подобные религиозные источники не могли сказать правды о Владимире, пишучи ему панегирики.
Правда заключалась в том, что Владимир принял крещение вовсе не из убеждения, а потому, что это было условием его женитьбы на греческой царевне. Владимир крестился из-за выгодной политической комбинации.
Так как русская церковь издавна делала попытки канонизировать Владимира, но встречала решительный отпор Византии, то русские церковные источники должны были найти какой-то выход, выход этот был в принятии Владимиром крещения еще до Корсуня. Была совершена фальсификация, тем более что митрополит, крестивший Владимира, был по-видимому, по национальности болгарином.
Этот вариант, по-видимому, имелся в летописи до Никона, который, ознакомившись почти на месте с обстоятельствами крещения Владимира, ввел в летопись действительно исторические данные. Он также нашел удачную форму и ввел легенду о болезни глаз Владимира и его исцелении, что значительно смягчило для верующих довольно горькую правду.
Псевдоиоаким (по-видимому, лицо духовное), составляя летопись и беря в основу летопись Иоакима, предпочел все же версию не Иоакима, а Нестора, более соответствующую как национальным, так и духовным интересам. Что версия не принадлежит Иоакиму, видно уже из необыкновенной краткости сообщения и малой его конкретности.
Возвращаясь к войне с поляками, мы опять-таки находим ряд интересных подробностей, вовсе отсутствующих у Нестора. Оказывается, Мешко был князь Ляхов и Ленчан (таинственые «лензаниноис» Багрянородного!). Его войска дважды были разбиты воеводами Владимира, но тот продолжал войну, доходя до Горыни.
Против него, наконец, выступил сам Владимир, на реке Висе (Татищев полагает на р. Висле, что маловероятно). Мешко был разбит наголову, вынужден был просить мира и отдать пять городов. Так как эти сведения имеются и у польских летописцев, эти данные должны быть включены в нашу историю. Иоакимовская летопись полнее здесь Несторовской.
Только из Иоакимовской летописи мы узнаем, что Ярополк был старшим сыном Святослова (по-видимому, от венгерской княжны), Владимир — средним, причем лишний раз подчеркивается, что он был сыном не какой-то скандинавки Малфреди, а девки-ключницы Малуши, т. е. по матери чистым славянином, младшим сыном был Олег.
Хотя Новгород обычно давался наследнику на престол в Киеве, в Киеве, очевидно из-за постоянных войн отца, сидел Ярополк, осуществляя княжение. Поэтому Владимир сел в Новгороде.
Ярополк, оказывается, весьма был склонен к христианству, но сам не крестился из-за недовольства народа. «Прочее, — говорит далее Татищев, — до ухода Владимира в Варяги кратко, но согласно с Нестором».
История войны с полоцким князем Рогволодом изложена иначе и правдоподобнее. Война началась не из-за отказа Рогнеды выйти замуж, а из-за нападения Рогволода на новгородские земли. В результате похода Рогволод и двое его сыновей были убиты, а Рогнеда взята Владимиром насильно в жены. О безобразной сцене насилия, имеющейся у Нестора, нет ни слова. Кстати сказать, и у Нестора она всплывает гораздо позже и носит явный характер позднейшей вставки.
Рогнеда, оказывается, соглашалась выйти за Ярополка, и послы последнего были в это время в Полоцке. Владимир, сделавши ее своей женой против воли, переименовал в «Гориславу». Кстати, отметим, что имя это допускает два объяснения с противоположным значением: 1) горестной славы и 2) горящей, т. е. яркой славы.
Насильственная женитьба Владимира на невесте Ярополка, конечно, ухудшила отношения его с братом. Отметим, что Рогнеда была трактована вовсе не как наложница, военная добыча, а как настоящая жена, — у нее было от Владимира несколько сыновей, а одна из летописей сохранила даже упоминание о том, что Владимир, женившись на Анне, счел необходимым специально известить об этом Рогнеду, — явное указание на то, что Владимир очень с ней считался.
Ярополк будто бы весьма был опечален смертью Олега, происшедшей не по его вине, а также тем, что и с другим братом, т. е. с Владимиром, начиналась война. Он якобы пытался увещевать Владимира, но для подкрепления доводов послал и войска. Владимир испугался и хотел бежать в Новгород из «Кривичья».
Однако Добрыня, зная, что Ярополк нелюбим народом из-за предпочтения им христиан, удержал Владимира и пошел на хитрость: он пошел на подкуп воевод Ярополка, пославши им дары, «вадя», т. е. привлекая их на сторону Владимира (у Татищева ошибочно сказано «водя») и, совершенно очевидно, обещая, что Владимир поведет курс на язычество.
В трех днях пути от Смоленска, на реке Дручи (опять точное, конкретное указание!) «победиша полки Ярополчи не силою, ни храбростью, но предательством воевод Ярополчих».
Теперь загадка, почему это Владимир, вернувшись из заморья, стал так налегать на язычество, разъясняется: курс на язычество обеспечил ему победу против Ярополка. Всё дальнейшее — только выполнение обязательств, данных воеводам Ярополка. Это сообщение Иоакимовской летописи чрезвычайно важно, ибо показывает тайные пружины событий в прошлом. Вместе с этим это показывает, что Иоакимовская летопись гораздо конкретнее и точнее Несторовской и заслуживает, как источник, полного внимания.
Далее следует примечание Татищева: «О убивстве Ярополка, рождении Святополка и проч., почти согласно с Нестором, и житие Владимирово описано со многими пирами и веселии, которые к сему не принадлежат». Какая досада, что Татищев не переписал этого отрывка, открывающего хоть чуть-чуть завесу над светской жизнью того времени!
Обращаясь к княжению Светослава, мы находим также интереснейшие детали, отсутствующие у Нестора. Отметим, прежде всего, описку — следует не: «и по смерти Олги Светослав пребываше в Переяславци на Дунае воюя. Но Козари» и т. д., а: «И по смерти Олги Святослав пребываше в Переяславце на Дунае, воюя на Козари, Болгари и Греки, имея помощь от тестя князя Угорского и князя Ляцкого» и т. д.
Значит, Светослав был женат на венгерской княжне, а Переяславец был главным штабом Светослава, откуда он наносил удары хазарам, грекам и болгарам.
Далее речь о неудаче русских около «Долгой стены» под Царьградом. Татищев, оказывается, вовсе не знал, что это за «Долгая стена», — это лишний раз подчеркивает, что Иоакимовская летопись — не фальшивка Татищева. Речь идет о защитной стене от Деркоса на Черном море до Селимбрии на Мраморном, длиной около 50 миль, построенной в 512 году императором Анастасием против нападений варваров.
