Нина Соротокина - Трое из навигацкой школы (Гардемарины, вперед - 1)
- Именно о том, что граф чуть не потерял коляску.
- Юноша, в ваших интересах говорить только правду. - Путятин не расспрашивал, а допрашивал резко и нетерпеливо.
"Этот человек не граф Путятин, - подумал Александр, - но почечему-то хочет, чтобы его принимали за хозяина дома. Ну что ж... "
- Ваше сиятельство, почему вы сомневаетесь в моей правдивости? Граф Комаров сам говорил мне о ценности груза. Он ехал в Лондон с подарками для английских министров.
- А вы кто такой?
- Случайный попутчик вашего племянника.
- Это я понял. Имя. Александр представился.
- Давно из Москвы?
- Позавчера.
- Еще письма при себе имеете?
- Помилуйте, ваше сиятельство, какие письма и к кому?
- Это надобно проверить, - сказал мнимый Путятин и громко крикнул: Треплев!
На зов явился конопатый и, ни слова не говоря, поставил Белова у стенки и стал выворачивать карман.
"Ну и влип, -думал Александр, покорно давая конопатому ощупывать себя. - Может, это шайка грабителей захватила дом графа? "
Треплев кончил обыск и выложил на стол кошелек, носовой платок и отцовскую книгу с адресами, с которой Александр никогда не расставался.
Лохматый "граф" взял книгу, небрежно ее полистал, но скоро заинтересовался и даже стал делать пометы на листах.
- Кто дал тебе эти списки? Ты их графу Путятину вез? - спросил наконец он, переходя на "ты".
- Это не списки, - ответил Александр с отчаянием, чувствуя, что дело принимает совсем нежелательный оборот. - Эту книгу составил отец, радея о моей карьере.
- Чей отец?
- Мой. Чей же еще?
- Надо опросить по всем правилам, - продолжал мужчина. Было видно, что он не верит ни одному слову Александра. - Не люблю я допросы снимать. Да и не мое это дело. Треплев, зови следователя с писцом.
- Я арестован? - спросил Александр тихо.
- Да, - бросил лохматый и вышел из комнаты. Следователь, допрашивавший затем Александра, был человек немолодой, опытный и скоро понял, что юноша правдив в своих ответах, но работа есть работа, и он монотонным голосом продолжал задавать необходимые вопросы.
- Зачем оставил Москву и прибыл в Петербург?
- Москву оставил на летний отпуск и прибыл в дом однополчанина отца моего - Лукьяна Петровича Друбарева.
- Что, что? - переспросил писец, поднимая голову. - Фамилию писать с "Т" или с "Д"?
Писец был бледный, курносый, с реденькой бородкой и напоминал молодого монашка. Лицо его выражало полную готовность все ухватить и записать, но рука не поспевала за ответами Белова, и он время от времени переспрашивал, притворяясь глуховатым. Следователя это злило, он повышал голос и угрожающе хмурился.
- Имел ли ты знакомство в Москве с генерал-майором Лопухиным?
- Помилуйте... Откуда? Я простой курсант.
- Так и писать - "помилуйте"? - опять вставил писарь.
- Пиши - "не имел"! - рявкнул следователь и, уже обращаясь к Александру, спокойно произнес: - А ты не лебези, а отвечай по чину. С бывшим офицером гвардии Михайлой Аргамаковым внаком ли?
- Не знаком.
- С графиней Бестужевой Анной Гавриловной знаком ли?
- Не знаком.
"Вот оно что? - размышлял Александр. - Взяли-то меня по лопухинскому делу. Неужели Алексея поймали? Только бы мне имени его не упомянуть, только бы не сболтнуть лишнего... "
Следователь меж тем взял заветную книгу и углубился в ее изучение. Александр, не дожидаясь вопросов, подробно объяснил, что это за книга, что пометы на полях делал не он, а господин, который прежде его допрашивал. Следователь согласно кивал головой.
- С девицей Ягужинской знаком ли?
Александр вздрогнул и, не в силах вымолвить ни слова, отрицательно замотал головой. Вопрос был задан в том же казенном стиле, но Белов сразу уловил разницу в тоне следователя. Он спрашивал так, словно заранее был уверен в утвердительном ответе. Адрес Анастасии Александр сам списал в отцовскую книгу и не просто вписал, а украсил виньеткой из незабудок.
- Коль ты не виновен, - сказал следователь строго, - то должен помочь следствию. Нам все известно. И то известно, что с девицей Ягужинской, равно как и с матерью ее Анной Бестужевой, ты знакомство имел.
- Господи! Да кому это "нам"? Что вы знать можете? - закричал Александр с отчаянием. - Не имел я знакомства с ее матерью! Следователь удовлетворительно кивнул.
- Какие разговоры имели с девицей Ягужинской при встрече?
- Не было у нас встреч.
- Какие поручения письменные или устные давала тебе в Петербург сия девица?
- Вы меня не понимаете... Она меня не замечала.
- Что-что? - пробормотал писец. - Писать "она его не замечала"?
- Пиши - "поручений не давала", - сказал следователь без прежнего раздражения. Он чувствовал, что поймал ниточку, но такую тоненькую, вот-вот порвется. Теперь надобно быть очень спокойным, очень аккуратным.
- А в последнюю вашу встречу заметила тебя Ягужинская?
- В последнюю заметила, - сказал Александр с горечью. - За топтуна приняла, приставленного за ее окнами следить.
- А зачем ты под ее окнами стоял?
- Зачем стоял? - шепотом повторил писец и поднял на Александра загоревшиеся любопытством глаза.
- Да вот стоял, - ответил Александр со злостью писцу. Следователь махнул рукой на писца, и тот сразу потушил взгляд.
- Я случайно очутился под ее окнами. Мимо шел. В ту самую ночь, когда ее арестовали.
- Припомни точную дату, - следователь спрашивал с полным " добродушием и сочувствием Александру.
- Да вам не хуже моего эта дата известна. Первое августа. И Александр рассказал, как он увидел подле дома Анастасии носатого господина. Прибыл он в карете, но к дому не подъехал, карету оставил за углом. Александр заново переживал волнения той ночи и вдруг, вслушиваясь в собственный голос, удивился новой мысли, пришедшей в голову. Удивился, испугался до помертвения, словно ледяной рукой кто-то схватил за сердце, сжал его. Почему он так уверен, что носатый из полиции? Маленькая горничная семенила за Анастасией, пряча под накидкой ларец, дюжий мужик сгибался под тяжестью сундука. Разве в крепость берут с сундуками? Вот почему следователь так внимателен. Но если это был не арест, то кто тот носатый господин и где сейчас Анастасия?
Следователь трижды повторил очередной запрос и, видя, что Белов молчит и смотрит на него невидящими глазами, встал и потряс юношу за плечо.
- Один ли был сей господин или вкупе с другими? - шептал писец, эхом повторяя вопрос следователя.
Теперь Александр стал очень осмотрителен в ответах. Больше он ничего не видел... Нет, было темно... Нет, он не помнит, какая карета.
Когда допрос кончился, Александр пришел к выводу, что место пребывания Анастасии Ягужинской следственной комиссии не известно, следователь же утвердился во мнении, что молодой человек неглуп, сдержан, а потому, конечно, оставил за пазухой кой-какие сведения, о которых его стоит спросить еще раз.
Следователь ушел, оставив на столе опросные листы. В комнату входили какие-то люди, топтались у порога, о чем-то невнятно разговаривали и исчезали незаметно. Вернулся Треплев и застыл подле Александра, карауля каждый его жест. Александр сидел, не поднимая головы, и безучастно наблюдал за руками, которые деловито перебирали опросные листы. На указательном пальце ухоженной красивой руки плотно сидел перстень с черным камнем.
"Где я видел этот перстень? - думал Александр. - Совсем недавно видел. При чем здесь перстень? Важно другое. Что со мной делать будут. Неужели отведут в крепость? А перстень, наверное, служит печатью. На черном камне вырезан череп. Где я его видел? "
Указательный палец двигался по бумаге: вопрос - ответ, вопрос ответ...
- Подпишись, Белов.
Александр поднял голову и встретился с прищуренными глазами Василия Лядащева. Белов так и подался вперед, но Лядащев чуть заметно мотнул головой. Жест этот мог обозначать только одно:
"Мы не знакомы, курсант! " Александр взял перо и стал, не читая, подписывать опросные листы.
- И еще здесь...
В бумаге было написано, что "под опасением смертной казни" курсант Белов обязан хранить в тайне все, о чем был допрашиваем. Когда с подписями было покончено, Лядащев собрал бумаги и, не взглянув на Александра, вышел.
"Он мне поможет выбраться отсюда, - как заклинание, мысленно шептал Белов. - Он не может мне не помочь".
Еще час просидел Александр в обществе бдительного Треплева. Потом явился тот первый, лохматый, вернул кошелек и носовой платок. Отцовскую книгу он запер в стол, сказав, что она конфискована.
В последней бумаге, которую лохматый торопливо и с видимым раздражением подсунул Александру на подпись, говорилось, что курсант Белов "под опасением смертной казни" не должен оставлять Петербург и неотлучно находиться в доме чиновника Друбарева на Малой Морской улице.
Быстрым освобождением своим Александр был обязан следующей
беседе:
- Как попал сюда этот мальчишка? - Лядащев говорил как всегда небрежно, словно между прочим.
